[ Как я пришла в ислам ]

В последнее время в моей голове созрела уже не одна книга с названием «Как я пришла в ислам и что я в нём увидела…». Недавно в разговоре с кем-то я обмолвилась, что считаю дни своей жизни с момента своего прихода в ислам.

На самом деле, будто меня и не существовало вовсе. И как же всё­-таки меняется мир и твоё окружение, чем больше ты начинаешь узнавать и понимать… Сначала я была просто «Дианкой, которая обязательно этим переболеет…», затем я стала «Дианкой, на которую кто-то очень сильно влияет… кто-то явно зомбирует…», потом начались стадии: «Дианка, которая стала фанатичной, радикальной, непримиримой, нетерпимой, не­, не­, не­, не­, …», «Дианка, которая себя окончательно загубила», «Дианка, которая потеряла свой человеческий облик…». И вот, наконец, осталась «Айят, которая уже совсем не Диана… и с которой никому не по пути…» Сколько же времени понадобилось им, чтобы понять это. Наверное, годы… Мне понадобилась всего лишь одна сура в Коране. «Скажи: о вы, неверные! Я не поклоняюсь тому, чему поклоняетесь вы…». Случилось, что мне даже поставили диагноз: ислам головного мозга! Видимо желая эти самым указать на мою ущербность. Но если бы они только знали, какую услугу они оказывают мне такими словами. Если бы они только знали, как радуют меня их непонимание, их ненависть, их отчуждение, их косые и злые взгляды, их гневные отклики, их клевета за моей спиной, их переход на другую сторону улицы, завидев меня издалека. Ах если бы они только знали, как я радуюсь их неодобрению, они бы всеми силами желали сделать обратное, они бы поубивали друг друга за такую услугу, оказанную мусульманам. Каждый раз, когда разговор не получается по одной лишь причине: «У тебя все разговоры только об Исламе», я готова плакать от любви, нежности и благодарности к Всевышнему Аллаху, который ведёт меня прямым путём, а не путём тех, кто под гневом Его и не заблудших. Каждый раз, когда я говорю, что ислам – это воздух, которым я дышу, это время, которое я провожу, это неотъемлемая часть меня, которой я дорожу, слышу только одно: «Ты слишком ушла в религию… слишком! Так нельзя». Нельзя совсем не слушать музыку, нельзя совсем не смотреть телевизор, нельзя совсем уж так кутаться, нельзя совсем уж быть такой строгой и серьёзной. Надо быть проще… Проще… То есть надо быть такой мусульманкой, из которой им будет проще слепить то, что они полюбят. То, что им будет приятно видеть. «Ну вот, говорят они, когда вдруг видят тебя в светлом, хотя казалось до этого, они вообще не знали о твоём существовании… Ну вот, теперь совсем другое дело! Ты аж посвежела, расцвела, посветлела. Всегда ходи так! Приятно смотреть!» Иной раз мне кажется, что если я, не дай Аллах, к примеру, появляюсь во дворе в брючках и тунике, с хиджабом «а-ля Жади», они вообще раздадут садакъа по этому поводу. И я стану самой-самой-самой любимой – той самой Дианкой, которой была когда-то… То есть той самой, неблагодарной к Своему Господу, но такой благодарной к своим «друзьям-соседям». Той самой неверной, которая увязла в грехах, той самой нечестивой, которая считала, что надо жить для себя, для всех, для кого угодно, но не для Аллаха. Как можно хотеть вернуться туда… в это прошлое, как можно хотеть довольства всех этих, когда-то знакомых, близких, родственников, только лишь для их довольства… Это так же ненавистно, как если бы тебя вновь бросили в огонь… Я устала повторять, что не ищу ничьего довольства, кроме как довольства Аллаха. Не понимаю, зачем добавлять меня в друзья, потом по прошествии времени понять, что имеете дело с какой-то «ненормальной фанатичкой», и писать: «Желаю тебе удачи, получай знания, ты просто пока молода, импульсивна…» Субхан-Аллах! Сколько уже раз я слышала это с того самого момента, как я прочитала суру «Аль­кафирун», и начертила чёткую грань между нами. С того самого момента, когда я обозначила, кто такие настоящие террористы. С того самого момента, как я сказал громко и чётко: «Кафир!», а мне поспешили закрыть рот, потому как «…это решает только Аллах; ну и пусть работает где хочет, делает что посчитает нужным. Ты не знаешь, что у него на сердце, ты не можешь судить внешне – только Аллах судит! Быть может, он войдёт в Рай раньше всех нас вместе взятых…» Так вот, с того самого момента, когда я застыла перед экраном, внимая Зову моей Уммы, неслышно глотая слёзы, и понимая, что моя жизнь изменилась окончательно… С того самого момента, когда я начала гладить монитор, и читать за них дуа, надеясь, что когда-нибудь я достигну хотя бы половину того, что они… С того самого момента, когда моё сердце начало биться сильнее при встрече с братьями и сёстрами, а лицо становилось суровее, при встрече с людьми из прошлого… Именно с этого момента я начала жить. Я живу, здесь и сейчас. Пока у меня есть моя религия. И никто кроме Аллаха, не отнимет её у меня и не сможет вернуть в прошлое, которое мне ненавистно. Я не поклоняюсь тому, чему поклоняетесь вы, или тому, кому поклоняетесь вы. У вас своя религия – у меня своя. И пусть эти слова будут на моих устах до последнего моего вздоха, до последней моей шахады. Только довольство Аллаха, и ничьё больше. Ничьё. Амин.

Айят Абдурахманова