[ Не на суд, а на рассуд ]

Все равны перед законом. Это один из основных постулатов Конституции РФ. Но даже в Основном законе страны есть исключения. Особыми привилегиями пользуются так называемые специальные субъекты (спецсубъекты), к которым относятся судьи, следователи, адвокаты, депутаты, другие лица (см. справку на сером фоне). Говорят, правило интереснее, чем исключение. В нашем случае исключение интереснее…

 

Трудности статуса

Дело в том, что несмотря на провозглашённый в Конституции принцип равенства перед законом, сама Конституция РФ и УПК РФ дают перечень лиц, которые обладают особым статусом – иначе иммунитетом. Таких лиц очень трудно привлечь к ответу. В отношении них действует особый порядок привлечения к уголовной ответственности, что делает их практически недосягаемыми для правосудия и даёт огромные привилегии. Неслучайно такие должности пользуются спросом в Дагестане. Определенная «корочка» – это престиж, власть, а зачастую и способ защиты своего бизнеса. Интересно, что в Дагестане должности, требующие высоких интеллектуальных способностей и моральных качеств, нередко занимают люди с криминальным прошлым, поломанными ушами, хорошими связями. Обладание иммунитетом – даёт неогрониченные возможности в коррупции, о которой так много говорят президенты РФ и РД.

Но как бороться с коррупцией, если самых крупных коррупционеров закон не даёт привлечь к ответственности. Например, сейчас для того чтобы привлечь к ответственности прокурора, руководителя следственного органа, следователя необходимо решение о возбуждении уголовного дела, которое должно быть принято вышестоящим руководителем следственного органа СК при Прокуратуре РФ на основании заключения судьи районного суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления.

Это сложности процессуальные. Помимо этого есть трудности субъективного характера. Иначе говоря, срабатывает принцип «своих не сдают».

Например, в отношении следователя следственного отдела Хасавюртовского ГОВД Султана Ибрагимова имются два заявления о возбуждении уголовного дела. В частности Биякай Магомедов (юрист «ЧК») обвиняет Ибрагимова в совершении преступлений, предусмотренных п. 3 ст. 303 УК РФ (фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком или особо тяжком преступлении), п. 2 ст. 309 УК РФ (принуждение свидетеля к даче ложных показаний), п. 2 ст. 299 УК РФ (привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, соединённое с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления). А жительница Хасавюрта Патимат Гусейнова обвиняет Ибрагимова в присвоении одного миллиона рублей и золота на общую сумму 600 тысяч рублей, но никакой реакции на её заявление не последовало. Между тем по имеющейся в «ЧК» информации, Ибрагимову осталось дождаться подписи президента РФ для утверждения на должности судьи ВС РД. А расследование уголовных дел в отношении него даже не начинали.

 

Судьи…

Кстати, о судьях. Согласитесь, что сложно будет привлечь к ответственности того же судью, для этого (т. е. возбуждения уголовного дела) необходимо будет заключение коллегии, состоящей из трёх судей ВС республики, о наличии в действиях судьи признаков преступления и с согласия соответствующей квалификационной коллегии судей. Поэтому мы так редко слышим о посаженных в тюрьму судьях (я лично вообще не слышал) или проведении в отношении судей следственных действий. Тем более это удивительно на фоне настойчивых слухов о коррумпированности в судебной системе. Статус спецсубъекта – очень действенная защита, которую трудно преодолеть. Трудно преодолеть именно процессуальными средствами. Поэтому часто используются средства непроцессуальные, а то и незаконные. Что удивительно: незаконные действия допускают сами же государственные структуры, силовые ведомства. На память приходит объявление в Хасавюрте и Хасавюртовском районе режима КТО (контртеррористическая операция). 7 июля 2008 года силовиками были проведены порядка 70 обысков. В том числе и в доме адвоката Адильгирея Омарова и его жены Залму Омаровой – федерального судьи в Кизилюрте. Отметим, что они являются спецсубъектами и, следовательно, обладают иммунитетом. Обыск в доме судьи может быть проведён только с санкции ВС РД. Такой санкции не было. По иску адвоката Омарова 9 июля Советский суд Махачкалы признал незаконным обыск, проведённый в его доме. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РД оставила в силе данное постановление. В октябре судья Омарова обратилась в СУ СК при Прокуратуре РФ по РД с заявлением о привлечении следователя УФСБ РФ по РД Абдулаева и следователя УФСБ РФ по Волгоградской области Пантелеева, на основании решения которых проводился обыск, к уголовной ответственности. Заявление было переадресовано в Военную прокуратуру, но там в возбуждении уголовного дела было отказано. Уже после этого, 24 октября, дом Омаровых был окружён сотрудниками правоохранительных органов с целью проведения там спецоперации. Омарова считает, что данная акция была проведена специально с целью оказать на её семью давление. Причина в том, что Омарова и её муж не оставляют попытки привлечь к ответственности силовиков, незаконно проведших обыск у них дома. По словам Омаровой, правоохранительные органы собирают различную информацию о семье, опрашивая знакомых и соседей, пытаются найти компрометирующую информацию.

 

…и адвокаты

Возбуждено уголовное дело и в отношении родственницы Омаровых адвоката Сапият Магомедовой. Является ли это следствием давления на семью Омаровых, судить сложно. Напомним, что «ЧК» уже публиковал заявление адвоката Сапият Магомедовой («Чистовик» № 3 от 17.10.08 г.), в котором она приводила факты угроз в её адрес со стороны следователей СК при Прокуратуре РД Арслана Арслаханова и Кади Айдамирова. Сапият Магомедова считала Айдамирова виновным в покушении на убийство гражданина Арсакаева, проживающего в Хасавюрте. Дело по иску Магомедовой находится у следователя СК при Прокуратуре РД Максима Мирзабалаева, который закрыл дело в связи с болезнью Айдамирова, хотя последний продолжает работать. Почему-то…

После этого следователи Айдамиров и Арслаханов обратились с заявлением в суд для привлечения её к уголовной ответственности по ст. 130 УК РФ (оскорбление). Дескать, Магомедова оскорбила их в здании Хасавюртовской прокуратуры, обозвав следователей словами «чмо» и «придурок». Экспертами, Шабаном Мазанаевым, доктором филологических наук, и Татьяной Гамалей, кандидатом филологических наук, было проведено две экспертизы, согласно которым указанные выше слова оскорбительными не являются. Но тем не менее судьи Хасавюртовского городского суда Ибрагим Ташанов и Арслан Сатаев дали заключения на возбуждение уголовного дела (9 декабря 2008 года эти заключения были призаны незаконными ВС РД). Такое решение судей сама Магомедова объясняет неприязненными отношениями между ними. На Сатаева она даже подавала жалобу в квалификационную коллегию при Верховном суде РД (естественно, безрезультатно).

Это дело уже получило широкую огласку и стало беспрецедентным. Сапият Магомедову взялись защищать одни из лучших адвокатов республики: Константин Мудунов, Салимат Кадырова, Ахмед Сулейманов и другие (более 12 адвокатов).

Давление на адвокатов (спецсубъектов) – одно из самых распространённых явлений. Взять хотя бы покушение на Константина Мудунова (ему выстрелили в затылок, но Мудунов по счастливой случайности остался жив). Или случай с адвокатом Ахмедом Сулеймановым. Защищая интересы своего доверителя по гражданскому делу (земельный спор), Сулейманов получил камнем по голове от жительницы Гергебильского района (суд проходит там же) Хадижы Абдулкадыровой, второй стороны по делу.     

 

Снять ответственность?

Статус спецсубъекта – довольно противоречивая тема. С одной стороны, это огромные возможности для коррупции, а с другой – не надели определённых лиц иммунитетом, на них будут оказывать давление с разных сторон, что, конечно, скажется на выполнении ими своих профессиональных обязанностей. Тем интереснее является законодательная инициатива председателя ВС РФ Вячеслава Лебедева, озвученная им в июле текущего года. Он предлагал облегчить процедуру привлечения к уголовной ответственности лиц с особым правовым статусом. Согласно планируемым поправкам к УПК РФ, прокуратура получает возможность миновать судебные инстанции и обращаться напрямую, в частности к парламентариям при появлении необходимости снятия статуса неприкосновенности, к примеру с того или иного депутата или сенатора. Сейчас, чтобы получить возможность привлечь к уголовной ответственности депутата, необходимо вначале получить заключение коллегии из трёх судей Верховного суда о наличии в его действиях признаков преступления, а уже затем получить согласие парламента на снятие с него депутатской неприкосновенности. Подобное правило предлагается распространить и в отношении других лиц, обладающих специальным статусом. То есть Лебедев предлагает убрать из процедурной цепочки судей. Мотивировка при этом – увеличение оперативности судебной системы. С одной стороны, ВС РФ можно заподозрить в лукавстве, ведь с принятием этих поправок с судей снимается ответственность и риск быть заподозренными в коррумпированности. С другой стороны, следователь (судья) и простой гражданин должны быть равны, и если спецсубъекты совершают преступление, то процедура привлечения к ответственности не должна выглядеть как 12 подвигов Геракла.   

 

Закрутим гайки?

Информационное пространство сегодня изобилует сведениями о различного рода нововведениях и законодательных инициативах, касающихся непосредственно судебной системы. При этом одни инициативы

вызывают радость, а другие заставляют серьёзно задуматься. Мы становимся свидетелями поистине знаковых событий. Это и финансовый кризис, и некоторые другие, на первый взгляд, не вызывающие однозначных выводов события.

Сперва вскользь коснёмся инициатив, касающихся назначения федеральных судей на должность. В Государственную Думу был передан законопроект, согласно которому предлагается упростить процедуру переназначения судей. Дмитрий Медведев предположил, что возможны два пути: упрощение процедуры переназначения судей по истечении трёх лет работы или отказ от этой процедуры вовсе и назначение судей сразу бессрочно. Возможное нововведение потенциально направлено против коррупции в судейском сообществе. То есть судья будет избавлен (или лишён возможности) платить за переназначение.

Другими важнейшими (особенно для Дагестана) могут стать поправки к УК РФ и УПК РФ. Согласно им предполагается выведение из-под юрисдикции суда присяжных заседателей целого ряда статей. В частности, статьи УК РФ 205 «Террористический акт», ст. 206 «Захват заложника», ст. 208 «Организация незаконного вооружённого формирования или участие в нём», ст. 212 «Массовые беспорядки», ст. 275 «Государственная измена», ст. 276 «Шпионаж», ст. 278 «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти», ст. 279 «Вооружённый мятеж», ст. 281 «Диверсия». Суд присяжных в этом случае заменят три федеральных судьи (не сталинские ли «тройки»?!).

Кроме этого в разряд тяжких преступлений планируется перевести укрывательство. То есть, по законопроекту, должна увеличиться санкция для тех, кто укрывал преступников, но делал это по незнанию. По действующему сегодня закону, за укрывательство преступников, которые оказались причастны к особо тяжким преступлениям, укрывателям, если выяснится, что они ничего не знали о том, что, к примеру, человек, попросившийся переночевать, – террорист, грозит не больше двух лет. В законопроекте предлагается ввести для укрывателей те же сроки, что и для самих преступников.

Автор этого законопроекта – глава думского комитета по безопасности Владимир Васильев. По его мнению, основанием принять эти поправки может служить большое количество оправдательных приговоров, вынесенных судом присяжных заседателей в кавказских республиках. Причиной этому, сказал он, являются родственные связи, благодаря которым и оправдывают террористов. Очень даже может быть, что Васильев и прав, но как тогда быть с родственными связями в органах прокуратуры, правоохранительных органах, в судебной системе. Не является ли это оскорблением для населения кавказских республик? Ведь, по логике законодателей из кремлёвских кабинетов, мы не способны быть объективными и беспристрастными!

Ещё у парламентариев была ссылка на «специфичность» кавказских республик, но, простите, пожалуйста, не нужно всё подводить под эту набившую оскомину специфичность.

Такое ощущение, что мы живём в параллельных мирах. Сами рассудите. Этот законопроект поддержали партии «Единая Россия» и ЛДПР (КПРФ была против). Кроме того, инициатором этого законопроекта были «единороссы». Есть ещё один нюанс. Предложения о внесении поправок в УК РФ и УПК РФ были внесены в Государственную Думу в тот же день, когда президент РФ Дмитрий Медведев на VII Всероссийском съезде судей призывал к гуманизации законодательства. Стоит ли напоминать, что лидером «ЕР» является премьер-министр Владимир Путин… Что это? Конфликт интересов?

Да и очень сомнительно, что ради каких-то кавказских республик будут урезать Конституцию РФ. На фоне резко ухудшающейся обстановки на Кавказе здесь видится немного другое, а именно закручивание гаек. К чему бы это? Федеральные власти готовятся к чему-то на Кавказе? Вот только к чему? Просто совпадение? Как много вопросов…

 

К чему бы это?..

Кому-то из читателей может показаться, что «ЧК» просто жути нагоняет. Создаёт излишнюю истерию. Тогда просто проверьте. Почитайте федеральные, но только НЕЗАВИСИМЫЕ ЭЛЕКТРОННЫЕ средства массовой информации. О том, что ситуация на Кавказе кардинально ухудшилась, федеральные СМИ уже кричат и заявляют во всеуслышание. А в это время республиканская власть живёт вчерашним днём, пытаясь умолчать, предпочитая закрыть глаза. Нужно действовать. 

Некоторые выдержки из опубликованного в федеральных СМИ вы иногда можете видеть на полосе «ЧК» «Ино-наши СМИ». Помните, в прошлом номере интервью бывшего президента Ингушетии Руслана Аушева? Называлось это интервью «Борьба за Кавказ ещё впереди». К чему он клонит? Что-то происходит. Помните тезис из начала статьи? Думать и прогнозировать.

Что может повлечь изъятие из-под юрисдикции суда присяжных ряда статей против государственной власти?

Во-первых, эти дела будут рассматривать трое судей. Следовательно, возрастёт давление на судей. Появится, с кого спросить, в отличие от присяжных, которых двенадцать и с которых спросить проблематично.

Во-вторых, судья будет бояться выносить оправдательный приговор, так как на него начнут давить правоохранительные органы. По делам (политическим делам), где государство будет иметь свой интерес, давление станет кратно возрастать. С другой стороны, вынеся обвинительный приговор, судья становится объектом пристального внимания боевиков.

В-третьих, как следствие, молниеносно увеличится количество обвинительных приговоров. По сути предварительное следствие станет формальностью и превратится в конвейер. Это будет означать одно: если ты оказался на скамье подсудимых по таким тяжким статьям, то ты априори виновен. Обвинительный кулак.

В-четвёртых, в полной мере реализуются родственные связи, которых так опасались федералы.

В-пятых, с введением этих поправок ничего бы страшного не случилось, будь у нас здоровые, полностью объективные правоохранительные органы и судебная система. Но вот отвечают ли эти структуры указанным требованиям? 

 

Резонанс

Поправки, касающиеся суда присяжных заседателей, получили широкий общественный резонанс. По этому поводу высказывалось уже множество видных деятелей. Есть кто «за», а есть кто «против». Последних – подавляющее большинство. Их основной тезис: «Принятие этих поправок будет позором нашего судопроизводства».

В связи с этим хотелось бы привести в пример некоторые выдержки из высказываний члена Общественной палаты, известного в России адвоката Генри Резника и депутата Государственной Думы, заместителя председателя Комитета по госбезопасности, бывшего прокурора Владимира Колесникова по поводу присяжных заседателей, прозвучавших в программе Владимира Соловьёва «К барьеру!» (согласно голосованию телезрителей Резник выиграл).

Резник: «Что происходит у вас там, в верхних этажах власти? Выборность губернаторов отменили, продлили срок полномочий и Госдуме, и президенту; сейчас, между прочим, хотите суд присяжных отменить по наиболее значимым статьям… Что так народа-то боитесь?..»

Колесников: «…небольшая ретроспектива… мы решили проанализировать и убедились, что у профессиональных судей брак 0,4 %, а у присяжных – 20 %, или в 50 раз больше. Что бы не быть голословным, я вам скажу, что в 1998 году я был в Дагестане. Я видел страшные события, когда людей взрывали кварталами, а кровь лилась ручьями. Мы начали проводить оперативную работу и задержали Камаз, гружённый гексогеном, – несколько десятков тонн. Если бы он взорвался, то от Буйнакска вообще ничего не осталось бы. Мы задержали троих террористов, которые были осуждены. Но в бегах у нас находился ещё один. Мы его поймали. Суд присяжных один раз его оправдывает, мы его ловим, а присяжные его оправдывают второй раз. А за это время он совершает преступления. И вот две недели тому назад при задержании в квартире вооружённый отстреливался, он был уничтожен. Я спрашиваю: «А кто ответит за кровь тех невинных, которых он убил?»

Резник: «Вы задавались вопросом, почему присяжные оправдывают? Они что, все сочувствующие террористам? Вы задали такой риторический вопрос: кто виновен в том, что, оказывается, был оправдан виновный. Виновен в этом прокурор, который участвовал в деле и который не сумел доказать виновность этого лица! Присяжные – простые люди, они тупо следуют разъяснениям, напутственному слову, которое даёт им руководящий судебным процессом профессиональный судья и говорит, что если сомнения у вас остались, вы их, в соответствии с конституционным принципом презумпции невиновности, толкуете в пользу стороны защиты, то есть в пользу обвиняемого. Соответственно, когда достоверно вина не доказана, они выносят оправдательные вердикты. Что касается наших профессиональных судей, то у них вообще никаких сомнений в виновности нет. Если сидишь в зале суда, то, значит, виновен.