[Не знают] Пожалуй, ни один из современных рыночных терминов не был столь обсуждаем в России и не получил столько отрицательных эпитетов, как «приватизация». Тема приватизации проходит везде – начиная с пресловутых ваучеров и заканчивая гигантами нефтяной индустрии.
Одна из причин «популярности» термина среди населения – большое количество громких дел, связанных с переделом собственности, и многочисленные нарушения, обнаруженные в ходе этого процесса. Появление вмиг разбогатевших людей, которые, по мнению некоторой части народа, сколотили своё состояние на незаконном присвоении национальных богатств, способствовало прибавлению всё большего числа сторонников в лагерь противников приватизации.
Если целиком по стране громкие приватизационные дела получили хоть какую-то огласку, то в Дагестане по-прежнему, как в Багдаде, всё спокойно. Кроме кулуарных обсуждений в курилках на тему «Слышал, Ахмед (Мага, Зага и др.) завод купил?», общественность в республике не знает, кто покупает и кому принадлежат в Дагестане те или иные предприятия, а аукционы по их продаже превращаются в фикцию.
Отсутствие гласности и открытости – основной козырь расторопных чиновников и дельцов от приватизации, которые продолжают скупать в большом количестве всё, что ещё по каким-либо причинам осталось в госсобственности. Чтобы этого не произошло, необходимо как можно шире информировать общественность о ходе проведения торгов, их участниках. Почему бы не перенять опыт некоторых российских регионов и зарубежных стран, где существуют «телефоны доверия», по которым обращаются люди, располагающие информацией о нарушении закона при проведении аукционов по приватизации?
Другой вопрос – как оценивается приватизируемый объект. Стартовой ценой при приватизации считается рыночная стоимость объекта, определённая лицензированными оценщиками. И здесь у нас, как всегда, проблемы. В Дагестане действуют всего 11 независимых оценщиков, тогда как в Москве их – 1077, в Ставропольском крае – 121, в Астраханской области – 48. На практике независимые оценщики оценивают объекты на 1–10 % дороже нормативной стоимости, хотя на самом деле называть такую цену рыночной (которая в десятки раз меньше реальной рыночной цены) можно с трудом. Вследствие того, что на проводимых аукционах нет реального торга, в качестве основной выступает цена независимой рыночной оценки. То есть оценщик лично устанавливает цену на государственную собственность. Наверняка все догадываются, что повлиять на «независимое» мнение оценщика в наше время особого труда не составляет. На основании этой цены и проводятся кулуарные торги, в результате которых государственная собственность уходит с молотка за бесценок.
И что имеем в результате? Отсутствие гласности не позволяет участвовать в аукционах тем, кто мог и хотел бы эффективно управлять предприятием, воссоздать производство. Республика недополучает большие средства, а новым хозяевам, «победившим» в беспроигрышных торгах, хватает фантазии лишь на организацию очередного казино или автостоянки. ]§[
- 4 просмотра