Автор статьи возглавляет Центр комплексных исследований и популяризации чеченской культуры «ЛАМ» (г. Грозный). Предварение статьи комментариями лишено смысла. Аналогии и выводы очевидны.
Сложившаяся в Чечне система государственного управления не может обеспечивать существование её народа иначе, как только с помощью федеральной бюджетной дотации, а для обеспечения относительной стабильности требуется крупная группировка войск. Данная государственная система управления обречена на стагнацию и изоляцию от общества, что делает её лёгкой добычей политических авантюристов и финансовых корпораций, в том числе транснациональных. Альтернатива ей лишь одна – скорейшее интегрирование в рыночную экономику, т. е. отказ от потребительской модели экономики и эффективное включение чеченского общества в систему разделения труда в рамках региона, страны. Однако это естественно связано с утратой целого ряда элементов традиционной культуры и, самое главное, с резким снижением роли традиционных социальных структур, построенных на традиционалистских (родовых, клановых, тейповых и проч.) отношениях, что зачастую рассматривается представителями чеченского народа как утрата своей идентичности.
В Чеченской Республике насчитывается до 256 тысяч человек в возрасте от 18 до 29 лет, и необходимо использовать данный ресурс в созидательных целях, направить его на решение социально-экономических задач. Важно и то, что неадаптированность граждан республики и её руководства к современной экономической модели неминуемо приведёт к тиражированию военных конфликтов по типу вялотекущей войны.
Одна из основных причин возникновения хронической кризисной ситуации на территории Чечни — острый продовольственный кризис, что предопределяет невозможность его преодоления только силовыми методами.
Из таблицы №1 видно, что Дагестан и Чечено-Ингушетия производили зерно по минимальным нормам душевого потребления, а производство мяса крайне отставало от потребностей. Примерно так же распределялось производство картофеля, молока, яиц. Наибольшее отставание по этим видам продукции приходилось опять-таки на Чечено-Ингушетию и Дагестан.
Таким образом, в 1991 г., т. е. непосредственно перед распадом СССР и началом известных событий в Чечено-Ингушетии, производство продовольствия в республике было минимальным. От голода население спасали только поставки продовольствия извне.
При определённых обстоятельствах дефицит продовольствия становится важнейшим в формировании социальной напряжённости в обществе, и сознательное затягивание решения социальных проблем даёт возможность управлять данным конфликтом на расстоянии.
Как следует из второй таблицы, из всех республик лишь Якутия, Чечено-Ингушетия, Дагестан, Калмыкия, Карелия и Коми не производили необходимого количества продовольствия. Интересно, что на Северном Кавказе именно с Дагестаном и Чечено-Ингушетией связаны самые кровопролитные события последних лет.
Таким образом, можно предположить, что на уровень социального напряжения в обществе непосредственным образом влияет объём производимого продовольствия, разумеется, в тесной привязке с такими факторами как: численность населения, его этнический состав и ментальность; размещение и хозяйственная ориентация различных этнических групп; уровень развития и характер промышленности; групповая идеология и конфессиональная принадлежность населения; физико-географические условия территории.
Фактором, обостряющим напряжённость, являются темпы прироста населения, связанные с «традицией» высокой и сверхвысокой рождаемости. Например, если у русского населения Кавказа показатель естественного прироста соответствовал среднероссийскому, т. е. был близок 3 промиллям (промилля – число прироста населения, приходящееся на 1000 человек), то у титульного населения он колебался от 10 промиллей у осетин до 23,5 у чеченцев. Таким же был этот показатель у народов Закавказья и Средней Азии. Его можно рассматривать как показатель растущего давления всё новых и новых масс населения, обеспечить продовольствием которые невозможно в рамках традиционных систем управления.
Это обстоятельство служит наглядным подтверждением второстепенности «исламского фактора» в развитии того же чеченского конфликта. Но при этом устойчивое и «расширенное» воспроизводство радикальных идеологий обеспечивается благодаря постоянной социальной напряжённости в условиях быстро растущего населения. Поэтому не случайно, что рассадником ваххабизма в северокавказских республиках является Дагестан, где налицо как раз именно такой комплекс проблем.
Аналитические материалы, посвящённые национальной политике России, нацелены, как правило, на выяснение причин чеченского сепаратизма. Тут необходимо учитывать тот факт, что при отсутствии понятной и приемлемой для населения государственной идеологии ислам становится формой защиты от варварской рыночной экономики, сложившейся в РФ, и внедряемой через СМИ бездуховности.
И последнее. Изменить ситуацию к лучшему в Чечне невозможно без коренной ломки сложившейся системы власти. Между тем, несмотря на потрясения последних лет, реальной смены власти в республике не произошло. Менялись только лидеры, но не весь госаппарат. Незыблемыми остались и принципы управления. Отсюда вытекает необходимость целенаправленной и последовательной кадровой политики Центра в национальных республиках. ]§[
- 1 просмотр