[ Курам на смех ]

«Более удивителен по своим темпам и по высочайшей конкурентоспособности рост сибирского маслоделия, о чём можно судить по динамике экспорта этого важного продукта. Если в 1899 г. было вывезено за границу 310 тысяч пудов масла, то в 1904 г. – более двух млн, в 1907 г. – 3,4 млн пудов. Экспорт нарастал и в последующие годы; как отмечал Столыпин, «…приливом иностранного золота Россия обязана Сибири. Сибирское маслоделие даёт сейчас золота вдвое больше, чем вся сибирская золотопромышленность» (В. Казарезов, «Крестьянский вопрос в России», т. I, Москва, «Колос», 2000 г., стр. 333). Ленин в работе «Развитие капитализма в России», ссылаясь на статистику, говорил, что Россия иногда развивалась в десятки раз быстрее, чем Америка. «К началу XX века Россия обладала развитым и демократическим рабочим и трудовым законодательством. Подобного законодательства не было нигде в мире. Кодекс, отпечатанный в России на французском и латинском языках для распространения за границей, для обнародования во Франции и Англии, был запрещён как крамольный». «Система народного образования России была одной из самых совершенных в мире. Выпускники российских гимназий и университетов, все, кому посчастливилось перебраться после 1917 г. на Запад, спасаясь от уничтожения, составили гордость и костяк многих научных школ и направлений Европы и Америки». Блестящая плеяда русских гениев в области точных и прикладных наук конца XIX века и начала ХХ века говорит сама за себя. В те годы весь мир зачитывался нашей литературой и изумлялся глубиной философской мысли. Мир рукоплескал нашим гениям сцены и приходил в восторг, глядя на произведения мастеров кисти, резца и никем до сих пор не превзойдённое каслинское художественное литьё, вызвавшее фурор на Всемирной выставке в Париже. Концертные залы всех стран были завоёваны и очарованы прекрасной музыкой выдающихся русских композиторов. Русская культура занимала особое место в мировой цивилизации.

С приходом большевиков к власти «Советская Россия отвергла такие ценности цивилизации, как гражданское общество, правовое государство, гражданский мир, права личности и т. д.

Громадны были потери в области культуры и науки, в значительной мере они являлись невосполнимыми. Большая часть интеллигенции была физически истреблена или эмигрировала. Уровень политической культуры, как и культуры вообще, резко упал.

Революция и гражданская война подрывали основы нравственности, что вообще не поддаётся точному измерению. Человеческая жизнь обесценилась. Революционеры считали, что революция и гражданская война рождают новый тип личности. Возвышение человека сводилось на деле к так называемому разграблению награбленного. Милосердие, сострадание, человечность, любовь к ближнему оказались в категориях «чуждой морали», исповедуемой презираемыми интеллигентами, церковью и т. д. Стремление к нравственному идеалу подменялось стереотипом государственного регулируемого поведения.

Существенно изменился характер политической власти. Произошло слияние государственных и партийных органов, резко возросла роль бюрократии.

Жёсткая однопартийная система, отсутствие гарантированных прав меньшинства населения и отдельной личности – так зарождался тоталитаризм. Элементы тоталитаризма тесно переплетались в сознании широких народных масс с культом личности Ленина и других «вождей» революции» («История Отечества», учебник для 10 класса, Москва, «Просвещение», 1992 г., стр. 235).

В стране большевики беспощадно расправились со всеми политическими партиями. Их жертвами стали: «Кадеты», «Эсеры», «Меньшевики», «Октябристы», «Прогрессисты», «Анархисты», «Трудовики», «Крестьянский союз», «Партия демократических реформ», «Либерально-монархическая партия», «Конституционалисты-демократы», «Торгово-промышленная партия» и другие.

«Битва большевиков за введение единомыслия завершилась пирровой победой. За сумерками свободы 20-х годов последовала кромешная тьма 30-х. Мир един, но в нём извечно борются и сосуществуют две противоположности: физическое – духовное; вечное – временное; материальное – идеальное; атеистическое – религиозное и т. д. Борьба двух начал – это нормальное, естественное состояние природы и общества, и она предполагает развитие мира. Уничтожение же одной из противоположностей обрекает его на однобокость, неспособность к развитию, застой» (там же, стр. 330).

В России в результате развязанной большевиками гражданской войны была почти полностью разрушена промышленность и нарушено железнодорожное сообщение. Страна погрузилась во мрак.

Известный английский писатель Герберт Уэллс, трижды посетивший Россию (в 1914, 1920 и 1934 годах) и 6 октября 1920 лично беседовавший с Лениным, опубликовал книгу «Россия во мгле». Писателю было что сравнивать, и поэтому он далеко не случайно так её назвал.

Поскольку Исмаилов пишет, что с 1909 по 1913 год производство зерна в России в среднем за годы составляло около 729 тысяч пудов, то для того чтобы наглядно убедиться в том, в какое смешное положение поставил себя профессор таким своим заявлением, обратимся к литературному источнику, в котором сообщается: «В

1960 г. …Дагестан обязался сдать государству 4,5 млн пудов зерна» («История Дагестана», том IV, главная редакция Восточной литературы, Москва, 1969 г., стр. 149). И далее: «В Дагестане в 1966 году «Производство зерна достигло по всем категориям хозяйств 469 тысяч тонн» (там же, стр. 202).

Получается, что один лишь Советский Дагестан в шестидесятые годы производил зерна во много крат больше, чем вся Россия в 1909-1913 годы.

Поскольку Исмаилов в своей статье утверждает, что в России в 1913 году потребление зерна на душу населения составляло 13 пудов в год, то мы, чтобы проверить, насколько здесь прав профессор, разделим 729 тысяч пудов зерна на численность населения России в 1913 году, которая тогда, по данным энциклопедического справочника (1982 г. издания, стр. 19), составляла (в границах СССР) 159,2 млн человек, в результате чего выясним, что на душу населения приходилось не 13 пудов, а всего лишь 73 грамма зерна на человека.

Как видим, сей учёный здесь дал маху.

Поскольку Исмаилов в своей статье сообщает, что российский хлеб вывозился на продажу в Бельгию, Германию, Великобританию, Голландию, Данию, то невольно возникает вопрос: как могла Россия при таком мизерном производстве зерна обеспечивать себя и ряд стран Запада хлебом и другими продуктами?

При таком раскладе исмаиловских данных России самой впору было срочно покупать зерно, а не экспортировать его за границу.

Теперь проверим, сколько же всего потребляло зерна население России за год, для чего умножим 13 пудов на 159,2 млн человек. В результате получаем цифру – 2,06 миллиарда пудов зерна, то есть во много раз больше, чем его производилось в стране (сравните 729 тыс. пудов и 2,06 млрд пудов).

Словом, конфуз у профессора Исмаилова и здесь вышел явный.

К сведению читателей сообщаю, что в 1913 году сбор зерна в России составил не 729 тысяч пудов, как утверждает профессор, а 80,1 млн тонн (Юрий Козенков, «Схватка за власть», Москва, 2003 г., «Фонд национальных перспектив», стр. 29) или 5,06 млрд пудов.

Для того чтобы узнать, сколько зерна было произведено в России на душу населения в 1913 г., разделим 5,06 млрд пудов на 159,2 млн человек, в результате получим цифру – 31,7 пуда. При таком сборе зерна Россия в состоянии была не только себя досыта кормить, но также и целый ряд западноевропейских государств.

Поскольку Исмаилов заявил, что после 1905-1906 годов производство зерна в России не росло, а сокращалось, то для опровержения приведу следующие строки из фундаментального труда по крестьянскому вопросу в России: «Урожайность в стране с 1906 по 1915 годы возросла на 14 процентов, а в некоторых губерниях – на 20-25 процентов.

Урожай таких хлебных злаков как рожь, пшеница и ячмень поднялся с двух млрд пудов в 1884 году до четырёх млрд в 1911 г., то есть удвоился.

В период с 1909 г. по 1913 г. российское производство главнейших видов зерновых превышало на 28% таковое Аргентины, Канады и США вместе взятых… русский экспорт в 1912 г. достигал 968,7 млн пудов или 15,5 млн тонн зерна. Вывозилось масло коровье, яйца, сахар, семя льняное, семена кормовых трав, лен, пенька, кожа, домашняя птица…

Россия становилась главным производителем жизненных припасов в Европе и даже в мире» (В. Казарезов, «Крестьянский вопрос в России», том I, Москва, «Колос», 2000 г., стр. 343).

И сколько бы Исмаилов ни пытался умалить и скрыть эти успехи России, ему этого не удастся сделать, так как они слишком очевидны.

Прошу Вас, профессор, ответить на следующий вопрос: как могла Россия, производя 729 тысяч пудов зерна, экспортировать 968,7 млн пудов пшеницы?

Исмаилов самоуверенно заявляет: «Беру на себя смелость сказать, что предлагаемая статья позволит навести порядок».

Такими своими статьями Вы, профессор, вряд ли наведёте порядок, а вот повеселить читателей сумеете наверняка.

Сделаем ещё сравнение: если на долю дореволюционной России приходилось до 40% мирового экспорта пшеницы и Европа была завалена сибирским маслом, то в 1963 г. государству пришлось впервые импортировать хлеб, а с 1972 г. Советский Союз стал ежегодно закупать крупные партии зерна на мировом рынке.

Так что хвалёная Исмаиловым социалистическая колхозно-совхозная система в итоге оказалась неспособной в достатке обеспечивать страну зерном. Многие помнят, какие громадные были очереди за хлебом в 80-х и в самом начале 90-х годов, когда в одни руки отпускали только две буханки хлеба, а полки продуктовых магазинов были совершенно пусты. И такое происходило не в военное, а в мирное время! Это ли не позор?!

Статью «История – наука точная» Исмаилов закончил следующими словами: «Бой не принял характера сражения, тем более наступления. А в развлекательные петушиные бои нас втянуть невозможно».

Историческая наука – это не арена, на которой устраиваются петушиные бои на потеху публике. Поэтому, чтобы быть точным и не позориться, не мешало бы профессору перед каждым публичным выступлением, на худой конец, хотя бы разок заглянуть в школьные учебники по истории (ведь он по роду своей деятельности имеет к ним прямое отношение), а то ведь однажды наряду со старшеклассниками его и куры поднимут на смех. В прошлом номере была допущена ошибка: вместо «Конец прошлого и начало нынешнего столетия...» следует читать «Конец позапрошлого и начало прошлого столетия...» ]§[