В Московском окружном военном суде выступил с показаниями основной обвиняемый по делу – Заур Дадаев, действующий на момент убийства Бориса Немцова военнослужащий батальона «Север» (ныне – подразделение Рос-гвардии).
Это тот самый обвиняемый, «положительные качества» которого сразу же после ареста перечислил в соцсетях глава Чечни Рамзан Кадыров, назвав его «настоящим патриотом России» и «одним из самых бесстрашных и мужественных военнослужащих полка».
Следствие считает Дадаева киллером. Таковым себя на предварительном следствии называл и сам Дадаев.
В суде Дадаев ожидаемо отверг все обвинения. К даче показаний он тщательно подготовился и, в отличие от других подсудимых, не отказался отвечать на вопросы обвинения и потерпевших. Уверял, что со службы уволился по «состоянию здоровья» и не через день после убийства Бориса Немцова, а раньше; в Грозный 1 марта улетел не спонтанно, а поздравить мать с 8 Марта. Правда, почему-то летел он вместе со своим бывшим командиром Русланом Геремеевым (все подозрения с которого сняли), а провожал их в аэропорт Руслан Мухутдинов (находится в розыске) – водитель Геремеева и, по версии следствия, «единственный заказчик» убийства. А то, что в автомобиле ZAZ Chance, на котором подсудимые следили за Немцовым, эксперты нашли генетические следы Дадаева, – так это «подтасовка»: взятую у него при задержании слюну якобы «намазали» на сиденья и на панель машины.
Главный тезис Дадаева – признания якобы он давал под пытками.
– Уважаемые присяжные, я на предварительном следствии был в таком положении, что вынужден был давать такие показания, – начал выступление Дадаев, но судья его осёк. Подсудимый говорил, что не готовился ни к какому убийству и не следил за политиком в период с сентября 2014 года по февраль 2015-го, как утверждает обвинение. По его словам, осенью 2014 года его вовсе не было в столице, в сентябре он был в воинской части в Грозном, в октябре ездил в Ингушетию, в ноябре и декабре снова был в Грозном – вплоть до 20 декабря. «Я вообще в Москве не был. Не прилетал, не приезжал», – отмечал он.
В Москву же он прилетел якобы 21 декабря вместе с Артуром Геремеевым (племянник его командира Руслана Геремеева), а «на второй или третий день обратно улетел». Сам Геремеев находился в Москве, после того как уволился с работы по состоянию здоровья, «у него нога неизлечима после ранения». Здесь у Геремеева был водитель Руслан Мухутдинов, на которого был зарегистрирован «мерседес» командира, Дадаев тоже ездил с Геремеевым на нём, в частности, в районе Кутузовского, Нового Арбата и посёлка Козино (по детализации, именно в этих районах бывали подсудимые).
По его словам, Геремеев сказал, что поможет ему с работой, и предложил пожить на квартирах на Веерной (одну Геремеев снимал, другая была в собственности). Вернувшись в Грозный, Дадаев написал рапорт об увольнении, и его «без упрёков» «отпустили». И с 25 декабря 2014 года он находился постоянно в Москве.
26 февраля 2015 года, за день до убийства политика, Дадаев был в квартире на Веерной, 3, у него «был насморк и предгриппозное состояние». В этот день в Москву прилетел его знакомый Беслан Шаванов, с которым они пересекались на операциях «по ликвидации террористов». Но поскольку Дадаев болел, встретить Шаванова в аэропорту он попросил знакомого – Шадида Губашева.
Что касается 27 февраля 2015 года, дня убийства Немцова, то Дадаев представил своё расписание так: утром умылся на Веерной, 3, и приехал к Геремееву на Веерную, 46; дальше поехали в мечеть, где встретили знакомого Геремеева по имени Магомед, «помолились на улице», и Магомед предложил поехать в ресторан «Весёлый бабай». Обеденный намаз они делали уже там. Оттуда вернулись на Веерную, 46, по пути он, возможно, заехал в ресторан «Цинк» на той же улице, но уверенности в этом у него нет. «После этого я зашёл по видео в 16.45 в дом 3 и не выхожу до 28-го в ноль с чем-то, и приезжаю в дом 46», – говорил подсудимый, имея в виду камеры наблюдения на подъезде, видео с которых прокуроры демонстрировали присяжным. Так что, по словам Дадаева, на мосту в 23.30 27 февраля 2015 года его не было, он был на Веерной и больше никуда не выезжал. «Я никаких выстрелов в Немцова не производил. Я Немцова вообще не знаю», – говорит он.
Прокурор Мария Семененко интересовалась, почему в автомобиле ZAZ Chance, на котором следили за Немцовым, нашли генетические следы Заура Дадаева.
– Я не знаю, откуда там может быть моя генетика. Это ваше исследование. Мои следы можно найти по всей Москве.
Прокурор напомнила: домработница Исоева рассказывала в суде, что видела Дадаева в Москве осенью 2014 года, хотя тот говорил, что не был в столице, а сотрудник автосалона Трапезин показывал, что продавал Дадаеву ZAZ Chance. И, наконец, при обыске на Веерной нашли командировочное удостоверение Дадаева, датированное 2 октября 2014 года.
– На любого свидетеля надави, он не то скажет, – отвечал Дадаев.
– Почему 28-го, после убийства Немцова, Беслан Шаванов и Анзор Губашев вылетают в Грозный? – спрашивала Семененко. Дадаев, по его словам, не знал. Тогда прокурор напомнила о видеозаписи с камер наблюдения из Внукова, на которой видно, что Губашева и Шаванова провожал в аэропорт Руслан Мухутдинов.
– А кто вас с Геремеевым провожал в аэропорт 1 марта?
– Нас никто не провожал. Нас отвёз Мухутдинов.
– А вы, Заур Шарипович, созвонились с организатором убийства Мухутдиновым в 15.50, а потом Эскерханов с ним встретился в гостинице «Украина», как это так?
– Откуда вы знаете, что они встречались? Вы что, присутствовали там? – раздражался Дадаев, замечая, что по детализации ничего нельзя понять: «Я же не оператор и не диспетчерская. Мне позвонили, я взял трубку».
На что Семененко просила объяснить, почему 26 февраля, вернувшись с Геремеевым на Веерную из гостиницы «Украина», Эскерханов сначала созванивается с Мухутдиновым, а потом сразу с Дадаевым: «И это всё накануне убийства Бориса Ефимовича Немцова».
– Накануне в мире и стране много чего происходило, но это не имеет никакого отношения к делу!
– Вам известно происхождение у Геремеева 19 миллионов на покупку квартиры?
– Он долго служил в органах…
– А там денежная работа?
Дадаев замялся, но предположил, что «могли родные скинуться деньгами». С родственником Геремеева Сулейманом Геремеевым он не знаком и не знает, откуда в квартире на Веерной взялись карточки от номера в «Президент-отеле» с инициалами последнего: «Не украли же!»
Адвокат Ольга Михайлова просила пояснить, на какие средства он жил в Москве. Дадаев отвечал, что зарплата у него была 105 тысяч в месяц. После увольнения были на карточке ещё накоплены деньги – 350 тысяч.
– Известно ли вам, кто стрелял в Бориса Немцова?
– Если бы известно было, я бы поймал его сам.
На следующий день, 20 апреля, судья сначала без присяжных изучал видеозапись признаний Дадаева на следствии. Присяжным видео покажут позже и с купюрами, опустив мотив с религиозной ненавистью. Дадаев настаивал, чтобы показывали полностью.
«Могу всё рассказать, как есть, как было. – Дадаев в присутствии понятых и адвоката по назначению сидел в кабинете следователя Игоря Краснова 8 марта 2015 года, на часах было 00.20 ночи. Он рассказывал о карикатурах Charlie Hebdo, говорил, что идея убить Немцова ему, Анзору Губашеву, и Беслану Шаванову пришла якобы именно из-за «поддержки» политиком редакции журнала. За Немцовым стали поочерёдно следить. «Бывало, его дома вообще не было», – вспоминал Дадаев. Подробно описывал само убийство: Дадаев следовал за Немцовым и Дурицкой на мосту метрах в 30, а затем нагнал их и выстрелил в Немцова метров с пяти, в то время рядом проезжала снегоуборочная машина. С моста Дадаева забрали на машине Губашев и Шаванов. Вскоре высадили, он отдельно поймал такси и отправился на Веерную (остальные приехали туда позже, машину бросили в переулках). «Телефон я сразу же выкинул», – говорил Дадаев, отмечая, что в обсуждении убийства Немцова участвовал ещё один человек, чью фамилию он не знал, но звал его Русиком, «предложение (об убийстве. – Ред.) звучало от него».
Дадаев часто повторял, что он, Шаванов и Губашев не гордились тем, что убили человека, но совершили это «ради Аллаха». «Тебе ради Аллаха такие деньги будут, 5 миллионов рублей», – приводил он позицию неназванного заказчика. Однако в итоге он так и не получил денег, которые назвал «грязными».
Следователь Краснов показывал видео для сверки Дадаеву. Ни у кого из участников допроса замечаний к видеозаписи не было.
В суде Дадаев снова сказал, что давал показания, надиктованные следователем. На что судья зачитал заключение эксперта, в котором говорилось, что речь Дадаева на допросе 8 марта «является спонтанной», «отсутствуют признаки негативного психологического воздействия со стороны участников следственного действия».
Только к концу дня в зал пустили присяжных. Семененко зачитала им один из протоколов допроса на следствии, где Дадаев признавал вину и говорил, что он непосредственный исполнитель убийства.
«Новая газета», 24.04.2017 г.
- 8 просмотров