[ «Есть задача живым меня не брать» ]

Благодаря этому конфликту мы можем частично понять, как устроена и на чем держится власть в Чечне – республике,  президент которой «рулит» не только у себя дома, но и федеральными структурами.

– Рано утром 1 ноября моих бойцов разоружили и объявили, что батальон расформирован. Большинство востоковцев ушло к Кадырову. То, что ребята сейчас ушли к нему, это нормально, я им ничем помочь не могу, и я им сам сказал: «Идите». Им объявили: до 1 декабря вы в отпуске, расходитесь по домам. А дома их кадыровцы хватают, что они могут сделать, они в их руках.

– Это как посмотреть. Я командовал батальоном российской армии, меня уволили, батальон разогнали, значит, и людей у меня нет. Но с другой стороны, когда вместе воюешь, то между людьми появляются отношения, которые не меняются в зависимости от бумажек из отдела кадров. Думаю, что человек на 50 могу положиться и сейчас.

– Ушедшие из «Востока» люди дают против меня показания, и чеченская прокуратура предписала МВД принудительно доставить меня на допрос. Тех, кто на меня наговаривает, я тоже могу понять, у них сейчас выхода нет. Ситуация так сложилась, что, если они не будут это говорить, их убьют. Что касается допроса, то его не будет… Сюда в Москву из Чечни направлена спецгруппа, 12 человек, как бы для моего ареста, но у них задача живым меня не брать. Они хотят сделать так же, как с Мовлади Байсаровым: его спецотряд расформировали, самого объявили в розыск, а потом специальная команда расстреляла его на Ленинском проспекте, и контрольный выстрел сделал нынешний депутат-единоросс от Чечни Адам Делимханов из своего именного пистолета. Все об этом знают, но делают вид, будто верят, что Мовлади оказал сопротивление при задержании.

– У них команда не вмешиваться. Есть некоторые, которые хотели бы помочь… Но всё упирается в высшие эшелоны власти. Я не знаю, кто давал прямую команду по мне и по «Востоку» сверху, но против меня Рамзан Кадыров, который действует, ссылаясь на Владимира Путина. Может быть, это и правда, я точно не знаю, но мне не очень в это верится, мне кажется, что Кадыров, имея хорошие отношения с премьером, использует его имя в своих целях.

– Охрану вам оставили?

– Нет, все в отпуске, и те, кто меня охраняет сейчас, это в добровольном порядке.

– У нас сложный статус, формально мы числимся за 42-й мотострелковой дивизией. Хотя когда «Восток» и «Запад» только создали и включили в состав 42-й, командир дивизии сказал: «Я даю вам продовольствие, боеприпасы, обмундирование, ГСМ, технику, но сделайте так, чтоб я вас не видел, не слышал и не вспоминал про ваше существование». То есть сначала мы вообще работали только с Конторой (ГРУ. – Ред.). Теперь, с одной стороны, все понимают, что реорганизация армии ни при чём, всё дело в Рамзане, с другой – очень удобно сказать: «Что поделать, сокращение, пусть вопрос с ними решает их непосредственное начальство в дивизии, в округе».

 

Кадыровская линия

– А почему в дивизии поддерживают кадыровскую линию?

– Тут много чего завязано, у Рамзана большие связи, не только в дивизии, но и много повыше, и связи эти в том числе и деловые, и личные. С кем-то вместе в бане парится, кому-то оплатил отдых за границей, с одним регулярно в ресторане гуляет, жене другого белый «Лэнд Крузер» подарил…

Сейчас есть приказ о сокращении батальона, но ещё в апреле, когда начался жесткий конфликт с Кадыровым, его люди объявили, что «Восток» ликвидирован, объявлен незаконным вооружённым формированием, и требовали, чтобы мои бойцы вместе с оружием переходили в кадыровскую милицию. Тогда комдив Сергей Миненков сначала говорил нашим ребятам, что с батальоном всё в порядке и командиров никто не смещал, а потом съездил в резиденцию к Рамзану и стал говорить, чтобы мои ребята подчинились требованиям чеченского ОМОНа.

– Нет, тогда ходили только разговоры про возможные сокращения. Всё серьёзно закрутилось лишь после встречи Рамзана с премьер-министром 12 августа.

– А почему Кадыров так спешно стал решать вопрос прямо в разгар войны?

– В апреле появились перебежчики из «Востока» к нему. Пошли разговоры, что ушёл боевой костяк, что у меня одни лохи остались, вроде как воевать не с кем. А в Цхинвали мы продемонстрировали, на что способны те, кто остались. По телевизору нас показали, журналисты написали, как мы там воюем. Вот Рамзан и… стал запускать слухи, что у нас в Осетии убитых много, что люди отказываются идти в бой, что разбегаются. Начал срочно решать вопрос, говорят, через премьера.

– Вы же сами были в штабе со мной, когда генерал-майор из пресс-службы сказал мне: «Болдырев (главком сухопутных войск. – Ред.) велел перед камерами выступить про то, что чеченцы пришли на выручку братскому осетинскому народу, и чтобы бойцы еще крикнули «Аллах акбар!» А когда мы походную колонну формировали, пришла целая куча военных из штаба и привела с собой журналистов – нас фотографировать.

Теперь в Минобороны некоторые недовольны, что журналисты про нас писали, что нас по телевидению показывали. Потому что теперь не получится сказать, что «Восток» в боях не участвовал и вообще его в Осетии не было, а Рамзану так повернуть дело, наверное, очень бы хотелось, и если бы вас с нами не было, то он бы так и повернул.

– Есть ещё одна точка зрения в Минобороны, что обязанности комбата исполнял в это время другой человек, вы вообще должны были в это время находиться в госпитале и присутствовали в Осетии частным образом.

– У меня есть командировочное на Цхинвали, мне его выписали здесь, в Москве, в Генштабе. Я вылетел 9 августа во Владикавказ в сопровождении министерских генералов. В Цхинвали я получил приказ от командующего Северокавказским округом генерал-полковника Макарова выдвигаться с батальоном в сторону Грузии. Выходит, он отдавал команды просто парню, который прогуляться приехал? А после войны я сдавал ему трофеи. Что ж получается, он от постороннего человека принимал захваченное у грузин оружие, рации, приборы ночного видения, тепловизор, военную технику.

– Я вылетел из Москвы 9-го и в Цхинвали прибыл 10-го в обед. Вы сами там были и видели, был ли это шапочный разбор. В тот день в горах бились с грузинским спецназом, чистили окраины Цхинвали от снайперов и корректировщиков огня. На следующий день дрались на грузинской границе в Земо-Никози, а ещё через день маршем вышли к Гори и заняли позиции на окраине, готовились идти на штурм, но тут война кончилась.

– Я осуществлял, по телефону. А с 10-го я уже непосредственно руководил батальоном.

 

Все доходы на «Восток»

– Правда ли, что бойцы «Востока» полностью зарплату на руки не получали и часть денег оставалась у вас?

– У нас была своего рода касса взаимопомощи, потому что контрактники, к примеру, получают 27 тысяч рублей, а призывники – 3 тысячи, а воюют призывники ничуть не хуже. И по возрасту они не сильно отличались, у многих призывников семьи, жены, дети. Деньги перераспределялись в более справедливом порядке, кто-то получал больше, чем по бумагам, кто-то меньше.

– Я тратил очень много своих личных денег на батальон. Вы же бывали у нас на базе, видели, во что ребята одеты, обуты. Думаете, такой камуфляж, такие разгрузки и такие берцы на складах Минобороны выдают?.. Бывало, премии ребятам от себя платил. В Осетии каждому командиру дал по 25 тысяч рублей, рядовых тоже премировали. Машины покупал и раздавал отличившимся. В этом году так раздал 20 «Приор».

– А откуда средства на все это?

– У членов моей семьи приличный бизнес, авторынок был, завод железобетонных изделий. Сейчас, после конфликта с Рамзаном, этот бизнес, конечно, зачах, но раньше я почти все доходы на батальон пускал.

– Это там, в России, кто-то думает, что федералы пришли, и одни чеченцы к ним перебежали, другие, наоборот, продолжили войну против русских, а на самом деле здесь внутри Чечни шла гражданская война. Я не на чью сторону не переходил, я против ваххабитов с 1998 года воюю. Как тогда воевал, так и сейчас воюю, просто с 1999-го мы вместе с федералами это делаем.

– Я уже знаю, кто его убил, с ними буду разбираться по закону, но по той информации, что есть у меня сейчас, Рамзан ни при чём. С другой стороны, всех деталей даже я не знаю, что там может дальше выплыть, можно только гадать.

– 22 августа появился приказ о моём увольнении из армии, интересно, что в дивизию из округа он попал не обычным путём, а его привёз туда Рамзан, но самое удивительное, что меня с приказом до сих пор никто не ознакомил. Так что я, видимо, должен считать себя уволенным на основании сообщения в газетах. В том же приказе вроде бы уже говорилось о расформировании «Востока». В итоге меня отправили в отпуск, а батальон решили не трогать до появления подтверждающих документов. Видимо, 1 ноября подтверждение появилось. Но порядок увольнения из армии такой: если тебя сокращают, то должны предложить продолжить службу в ином месте, а если ты отказываешься, тогда уже увольняют. Естественно, я знал, что вопрос с продолжением моей службы решается, в рамках этой нормы, насколько я знаю, помимо должности в бригаде ГРУ рассматривалось и назначение в разведку 58-й армии. Однако после того как появилась эта утечка, всё это было заблокировано.