Герман Ткаченко – человек, который вербовал в «Анжи» звёзд, объясняет, почему развалился самый дерзкий футбольный клуб России.
– День и место, где вы узнали: «Анжи» выбирает новый курс развития?
– В четверг за сутки до матча с «Ростовом». Это было в кабинете Керимова. Тогда я подумал, что это некое следствие неудачной игры с «Крыльями». Следующий раз – уже в субботу, на следующий день после игры, дома у Сулеймана.
– Ваша реакция?
– Старался его переубедить. Сказал, что это несколько несвоевременно, что это нужно было делать или за месяц до того, или чуть позже, в декабре.
– Как вы провели субботний вечер? Пили успокоительное?
– Да нет. Я переживал, конечно, но прекрасно понимал: вся клубная конструкция – это one man decision, одно главное решение, которое принимает один человек. Человек, которого я глубоко уважаю, и человек, у которого были причины принять такое непростое решение. Сначала я был включён в то, чтобы сделать это несколько по-другому. Но сейчас – уже всё, я должен был это решение поддержать. Хотя реализовал бы это по-другому.
– По-другому – это как?
– Сначала объявил бы команде. Поменял тренера. А уже потом выступил с заявлением. А вышло так, что сначала вышло заявление, а наши менеджеры клуба не сумели организовать быстрое информирование команды. Хотя уже в воскресенье был создан план, я был вовлечён в его реализацию. На мой взгляд, мы реализовали его очень чётко и эффективно. За три недели мы смогли обеспечить клуб доходом более чем в 150 миллионов евро и радикально снизить его зарплатную ведомость. Кроме того, мы сумели подписать большое количество футболистов.
– Этим же летом стало известно о серьёзных проблемах главного бизнес-актива Керимова – компании «Уралкалий». Крушение «Анжи» – следствие этих проблем?
– Сулейман больше сенатор, система его бизнеса устроена так, что его дела ведут менеджеры. Скажу так: проблема денег точно не звучала как причина. Вопрос занятости, баланса между тем, чем он должен заниматься, – может быть. А проблемы «Уралкалия» случились раньше.
Сейчас же случилось зловоние поражений, которое помешало разобраться, куда мы движемся и как нам это делать дальше. Но ещё раз: это решение того человека, который и должен был его принимать. Мы, как люди, которые работают на этом проекте, должны были быстро среагировать на него. Чтобы команда переформатировалась, стала другой и как минимум не вылетела из Премьер-лиги. Думаю, к декабрю мы сможем подробнее показать, что мы можем делать и lowbudget команды. Хотя lowbudget тут очень условно: гарантированные 50-60 миллионов долларов – это очень неплохой бюджет.
– На старте недели Сулейман Керимов был объявлен в розыск властями Беларуси. Как это отразится на будущем «Анжи»?
– Не знаю. Но когда это произошло, я его поддержал, бросил смс: «Иметь проблемы с Лукашенко – это репутационно прикольно».
– Коллега Игорь Порошин привёл очень точное сравнение жизни «Анжи» с эпизодом из фильма «Апокалипсис сегодня». Там измученной войной американской армии с вертолёта спускали девушку месяца журнала Playboy. У вас – раз в две недели измученному бедной и опасной жизнью народу спускали дорогущую футбольную команду.
– Игорь Порошин – наш товарищ. Не знаю, правда, к счастью или к сожалению. Более яркого текста про «Анжи» не писал никто. Ну а содержание… Игорь рисовал картины, выводы, под которые подгонял свои мысли. Я пытался читать текст несколько раз.
– Продлевали удовольствие?
– Наслаждался стилем, да. Ну и пытался понять, что же он имел в виду. На самом деле это был нарциссизм. Ему нравилось, что на такую серьёзную, на такую hot тему он высказывается так, как никто другой.
Мы не добились конечной цели не из-за отсутствия базы в Махачкале. База – это дополнительный фактор. Были бы победы – мало кто вспоминал бы об этом вопросе. А победы пришли бы! Потому что команда была очень сильна. «Анжи» – одна из самых сильных команд в истории России. Я готов сколько угодно на эту тему спорить, рисовать, доказывать.
– Всё так. Но я всё равно хочу услышать от вас: «Анжи» облажался, решив жить в Москве, а не Махачкале?
– Конечно нет. Это набор обвинительных слов, не имеющих под собой никакой почвы. Конечно нет. Это была единственная возможность, чтобы эта команда была такой и ставила такие цели. В Махачкале можно было жить. Но тогда была бы другая концепция. Это была бы команда «бойцуганов», которые никого не отпускают дома за счёт самоотдачи, за счёт неистовой борьбы и выжигания всего вокруг.
Мы облажались в том, что неудачно начали этот сезон. Эта же команда, не живя в Махачкале, выносила всех в России и Европе в 2012 году, проводила блестящие матчи с «Ганновером» и хорошие – с «Ньюкаслом». Игроки этой команды были востребованы в течение трёх недель после того, как мы начали их трудоустраивать. Причём нам для этого даже не понадобился Арсен Венгер.
– Вам не кажется, что главная ошибка «Анжи» была в манерах и том, в каком месте эти манеры были показаны? Когда шейхи и Абрамович разбрасываются деньгами, они делают это в Манчестере и Лондоне, где люди накормлены, напоены и живут в мире. Если делать то же самое в одной из беднейших республик не самого богатого государства, разве это не обречено на провал?
– Это обречено не на провал, а на язвительные замечания таких персонажей, как вы. В футболе монетизируется внимание. У нас была аудитория – в начале сезона мы были первыми по посещаемости. Со временем мы могли бы прийти к наполнению бюджета. Да, определённый вызов в проекте «Анжи» был. Но мы хотели радовать людей, хотели давать им счастье.
Благодаря нам в Махачкале появился стадион. Там появилась гостиница, академия – ею, кстати, руководит Йелле Гус. Люди стали болеть футболом, у них появилось о чём говорить. В нашей стратегии было прописано: через 10–15 лет количество собственных воспитанников должно быть самым большим в стране. Это как бокс на Кубе и футбол в Бразилии – биологический материал прекрасный плюс социальный лифт. На пустом месте появилась мощная машина: теперь есть где учиться, где жить, где играть в футбол. Это же всё там осталось.
– Иногда игроки «Анжи» улетали с базы в Кратово на вертолёте…
– Такого, что вы написали в своей заметке, никогда не было. Точнее – один-единственный раз, когда были страшные пробки, и Габулов с Жирковым прилетели в Кратово на вертолёте. Они были наказаны.
– Вам не кажется, что это невероятный кич?
– Послушайте, они опаздывали. Почему мы переехали в «Лужники»? Потому что в Кратово ехать надо было два часа. В этот день ребята добирались на тренировку ещё больше. Они опаздывали и приняли это решение. Это стоило им по 17 тысяч рублей – поверьте, игроки чемпионата России могут себе позволить.
– Вертолёт садился прямо на тренировочное поле базы. Это тоже нормально?
– Другой площадки не было. А по внутренним правилам авиакомпаний садиться на футбольное поле разрешено. Повторюсь: игроки были наказаны. Во-первых, опоздали. Во-вторых, выговор со стороны руководства клуба.
Возможно, вы немного отстали от жизни, но сегодня вертолётное сообщение очень развито, в том числе в странах с менее развитой экономикой, чем в России. Например, в Бразилии это норма, скоро это будет и в России. Лично я летать на вертолётах не люблю – меня укачивает. В Англии многие футболисты добираются на базы именно так – Майкл Оуэн, например, несколько моих друзей-футболистов. В «Анжи» это не было нормой. Это был единичный случай, который не получил одобрения.
– По просьбе Самюэля Это’О на тренировках «Анжи» всегда была кола. По-вашему, это нормальный продукт для профессионального спортсмена?
– Это мелочь, которая ничего не значит. Да, вся команда это знала, обсуждали врачи. Это’О колу пил в «Интере», «Барселоне», «Мальорке». Может, это не очень хорошо. Но мы серьёзно обсуждали этот вопрос – в том числе с врачами его бывших команд. И пришли к выводу, что это не хорошо, но допустимо. Это не раздражало товарищей по команде, он пил колу только после того, как заканчивалась тренировка.
– Прекрасная история случилась на одной из тренировок в Черкизово. Как-то Это’О захотелось колы. За ней в срочном порядке побежал кто-то из администраторов – в супермаркет, расположенный за пределами стадиона.
– Чушь.
– Мне рассказывали об этом три разных человека. Они врали?
– Такого не было! Кола была на тренировках всегда. А если администраторы и бегали, то только исправляя свою ошибку.
Влияние Сэма на раздевалку невозможно описать. Он громадный, большой спортсмен, пользовался всеобщим уважением.
– Вам не кажется, что этот уважаемый спортсмен как-то слишком быстро засобирался из «Анжи» – как только там случились проблемы?
– Давайте закроем эту тему раз и навсегда: никаких крыс бегущих не было и нет. Это была позиция клуба – изменить курс развития. Игрокам было сказано: так вышло, что мы меняем концепцию, будет лучше для всех, если вы смените команду. Это позиция клуба, не игроков. Повторяюсь: клу-ба. Никто не кричал: «Я хочу уйти!» За исключением Ионова и Жоао Карлоса. Обоих мы хотели оставить, но Ионов попросил отпустить его в «Динамо», а Жоао Карлосу «Спартак» предложил контракт на три года. Учитывая, что с «Анжи» у него оставалось всего полгода контракта, мы не стали его удерживать.
Сэм провёл два матча, о которых его просили. Он нормально работал. Никто никуда не убегал. Люди мечтали и до сих пор мечтают играть за «Анжи». Просто так получилось.
Sports.ru, 06.09.2013 г.
- 9 просмотров