Главной новостью прошедшей недели на Кавказе стала отставка Правительства Республики Дагестан. В эксклюзивном интервью «Кавказской политике» Рамазан Гаджимурадович пояснил причины отставки правительства, рассказал о мерах повышения безопасности в республике, о трудностях управления и о расследовании убийств журналистов.
– Рамазан Гаджимурадович, в чём причины отставки правительства? И когда будет сформировано новое?
– Новое правительство будет сформировано в ближайшую неделю. Причиной послужило то, что правительство работало медленно. Оно не успевало за требованиями, которые мы предъявляли к нему. Правительство упускало вопросы по контролю за приоритетными проектами президента.
Но никакого конфликта с кем-то по какому-то поводу не было. Были замечания, и они были неоднократны. В результате мы пришли к выводу, что лучше провести некоторые изменения. Никому должность не дана навсегда. Это ещё одно доказательство того, что я никому ничего не должен. Для любого чиновника, в случае чего, действует приказ об освобождении.
Нужна более мобильная и динамичная работа. Как говорил Расул Гамзатов, Дагестан эволюционно отстал. И, чтобы побороть эту отсталость, нужно работать очень много и чётко. Требуется современная, активная и креативная работа правительства.
Отставка правительства – это сигнал, который даёт понять, что так работать нельзя. Я считаю, что это было важно чисто психологически. Когда я спросил у одного моего друга: «Как ты это оцениваешь?» – он ответил: «Оцениваю правильно, но ты на месяц-полтора опоздал». Уже тогда эти меры надо было принимать.
– Вы уже определились с тем, кто мог бы возглавить новое правительство?
– Выбора большого нет. У нас чрезвычайная скудность кадров, потому что годами люди, которые закончили хорошие ВУЗы, работали в другом режиме. Кроме того, есть те, которые не смогли здесь устроиться и вынуждены были покинуть Дагестан. Я лично разговаривал с некоторыми такими людьми. Пока они не решаются вернуться.
Если у нас всё будет стабильно и хорошо, мы и без них справимся. Но нужны люди, которые смогли бы сегодня в такой ситуации активно работать. Я понимаю, что когда будут избирать правительство, многие журналисты начнут меня критиковать. А что я могу сделать, если нет больше никого? Или приглашать опять тех, кто был в прежнем правительстве? У нас очень маленькая «скамейка запасных».
Мы стараемся изменить эту ситуацию. Работаем с разными компаниями, в том числе и со Сбербанком, по формированию кадров, по учёбе кадров. В данный момент в Дагестане работает всемирно известная компания Ward Howell, которая тоже будет оценивать подготовленность комитета кадров. Я вчера встречался с представителями этой компании. Я им сказал, чтоб начали с меня. Сегодня-завтра проведут экспертизу моей подготовленности. Я на это иду сознательно.
– Хотелось бы узнать, как обстоят дела в столице Дагестана… Как справляется с поставленными задачами врио мэра Махачкалы Муртазали Рабаданов? Устраивает ли Вас его работа? Или, может быть, Вы планируете на его место поставить другого человека?
– В Махачкале ситуация достаточно сложная. Там много параметров, потому что всё было приватизировано и присвоено кем-то. Фактически муниципалитету ничего не принадлежит: ни вода, ни газ, ни свет – ничего. Другими словами, это разные организации, которые работали в разных режимах и не всегда в правовом поле. Потому очень много проблем, и мы системно над ними работаем.
Хочу сказать, что Муртазали Хулатаевич – достаточно спокойный, уравновешенный человек. Без лишних замечаний он справляется с ситуацией. Постепенно нужно многое приводить в порядок: начиная со строительства и заканчивая улицами. Предстоит огромная работа.
В этом направлении тоже будет работать специальная группа, приглашённая из Москвы, по городскому хозяйству, по логистике. Будут проведены соответствующие работы в Махачкале...
– Вы недавно высказались о возможных связях глав муниципальных образований с боевиками. Можете об этом рассказать более конкретно?
– Это работа, которая должна проводиться правоохранительными органами в отношении государства. Должен быть порядок. Следовательно, независимо от ранга, чиновник обязан отвечать соответствующим образом. Соответствовать и законам, и политической этике.
Поэтому я ещё раз говорю, что у нас есть такие материалы по отдельным руководителям. Я с ними уже вёл разговор.
При этом среди них есть люди, которые входили в контакты от страха, есть те, которые входили в контакты, чтобы вывести людей из леса, спасти от бандитов.
Должна быть очень конкретная работа. Кроме того, я не сторонник того, чтобы преследовать кого-то. Я имею в виду, что любого можно назвать ваххабитом и преследовать его. Такая ситуация имела место. Но я считаю, что такого не должно быть.
Каждый человек может исповедовать любое направление религии, это его дело. Для нас, для государства, важно, чтобы он не стрелял и не призывал к экстремистским, антигосударственным действиям. Если спокойно придерживается своего мазхаба, направления, то вопросов нет. Пусть он следует чему хочет. Он отвечает перед Аллахом. Но в данном случае мы все отвечаем перед государством тоже. Об этом нельзя забывать, а мы, в свою очередь, должны об этом напоминать.
Более того, очень много было нарушений в сфере прав человека разными правоохранительными органами. Люди возмущались. По этому поводу мы так же реагируем, стараемся навести порядок. Мы активно сотрудничаем с правозащитными организациями. Новый прокурор прослеживает эти дела…
– Рамазан Гаджимурадович, хотелось бы затронуть тему предстоящих выборов в Дагестане… Что бы Вы могли сказать о своих конкурентах? В чём заключается Ваша предвыборная программа?
– Стратегия и программа определены. Они приняты совсем недавно. Это десять приоритетных проектов президента. Там всё расписано буквально по месяцам на ближайший год, на три года. Никаких секретов у нас ни от кого нет.
Мы провели около трёхсот заседаний разного рода по обсуждению этих проектов на разных уровнях, в том числе и совместно с Народным собранием. Поэтому парламент в целом знает мою программу, с чем я иду. Самое главное, чтобы совместными усилиями эти проекты реализовывались.
Конкуренты разные, но среди них нет ни одного простого. Это люди опытные, люди грамотные. Все они работали на разных уровнях власти. Но, как у нас на Кавказе говорят борцы, ковёр покажет.
Хочу ещё раз подчеркнуть, что на партии, с которыми проводились консультации, я никакого давления не оказывал. Но все партии, которые есть в Народном собрании, выдвинули меня как кандидата на пост главы Республики Дагестан.
– Что Вы имели в виду, когда сказали недавно, что журналистов убивают за то, что они заигрывают с экстремистами? А кто убивает?
– Когда человек, может даже искренне, входит в какую-то среду такого плана, которую можно квалифицировать как экстремистскую, бандитскую или преступную, то он может попасть в слепое подчинение экстремистам.
Я никого не обвиняю, но у меня догадки и наблюдения, что некоторые журналисты, может быть, сочувствуют кому-то в благих интересах, чтобы помочь кому-то вылезти из этой ямы, а потом сами попадают под их влияние.
Журналисты, как правило, – это люди грамотные. Они не могут быть фанатиками. Но когда они отходят от позиции журналиста и выполняют какие-то установки извне, вполне возможно, что они попадают не только под влияние, но и подпадают под контроль самых разных, в том числе экстремистски настроенных людей.
И когда журналист не хочет, чтобы он был под контролем, он от этой власти старается уйти, пытается сохранить свою самостоятельность и свободу. Но вполне возможно, что они становятся жертвами мести преступных элементов.
Я эти догадки высказываю, в том числе зная ситуацию в журналистской среде. Потому что у меня с журналистами всегда были самые добрые отношения, и кто бы что бы сейчас ни писал, Абдулатипова никто не может обвинить в антижурналистской позиции. Наоборот, я всегда за сотрудничество с прессой. Я два раза получал от Союза журналистов грамоты «За открытость к прессе».
И вместе с тем есть целый ряд журналистов, которые зарабатывают на профессии не с точки зрения использования своего таланта, а с точки зрения продажи своего таланта. Я дагестанским журналистам говорю: «Критикуйте, вопросов нет, анализируйте мою деятельность. Но когда вы пишите предвзятые вещи, я вижу за вашим лицом: морду заказчика, бандита, проходимца, крохобора». Это надо свести к минимуму. Я сказал дагестанским журналистам: «Если у вас трудности с печатью, давайте совместными усилиями это решим. Я это предлагаю не для того, чтобы заигрывать с вами, а для того, чтобы вы не попадали под влияние различных сил».
К сожалению, журналистская среда – это люди, которые не всегда имеют нормальную заработную плату, люди, которые не всегда имеют нормальные условия. Каждый хочет заработать, и порой даже благие намерения приводят к тому, что он попадает в подобные «капканы».
– Хотелось бы увидеть конкретную работу в раскрытии убийств журналистов в Дагестане…
– Я специально приглашал все правоохранительные органы и сказал им: «Вы не раскрываете вовремя преступления, не упреждаете их, тщательно не делаете свою работу, поэтому многие люди погибают». Теперь такая работа налаживается в том числе и с самими журналистами, и с правоохранительными органами. Эту работу мы, безусловно, совместными усилиями будем продолжать и доведём до конца.
ИА «Кавказская политика», 25.07.2013 г.
- 9 просмотров