[ Намедни. Год 2008-й. Культура ]

 

Все люди в нём актёры

Выделить театр из всех искусств, как некогда Ленин выделил кино, помог в этом году Муху Гимбатович. Ему спасибо. Без его выхода к прессе после того, как весь интернет гудел про запрещённый в Дагестане спектакль, стало понятно: театр в республике не только театр, но ещё и лазейка для американских шпионов. Пьесу полуангличанки Натальи Пелевайн «Всё в твоих руках» президент поставил в ряд с действиями Березовского и Закаева, а главному режиссёру адресовал: «Не может быть режиссёр вне политики. Суть каждой идеологии заключается в постановке каким-либо субъектом, партией и т. д. какой-либо цели. В данном случае, если наш театр, наш режиссёр и автор пьесы ставят цель, чтобы у нас появилось чувство общей вины, то это ведь тоже идеология! И режиссёр, который несёт эту идеологию, – это тоже политик». Спектакль больше не повторили на сцене Русского театра, а кто его запретил и запрещали ли вообще – так и осталось загадкой. Одно можно сказать уверенно: запретить постановку пьесы Пелевайн можно было только по причине её экстраслабости. Впрочем, последовавшие за скандальной пьесой две премьеры Русского – «Семейный ужин» по пьесе Марка Камолетти и «Сосед и соседка» по Джорджу Чодорову, тоже не отличались особым качеством. Хотя над постановкой последней работал режиссёр не какого-нибудь, а Малого театра. А прошедший в республике фестиваль профессиональных театров и вовсе констатировал стагнацию в этой сфере. Вернее, констатировал не фестиваль, а столичные театральные критики, никому не присудив победу в номинации «Лучшая режиссура». Симптоматично.

 

Инвентаризация

Сразу три инвентаризации скульптурного наследия провела наша газета в этом году. И пришла к выводу, что все изваянные в последние годы памятники – будь то памятник Русской учительнице, бюст Петра Первого или Монумент славы погибшим при исполнении служебного долга сотрудникам МВД конъюнктурные, непрофессиональные и простому дагестанцу неблизкие. О менее заметных памятниках – Насрутдинову, Умаханову и Даниялову (между двумя последними с трудом находишь5 отличий) предпочли и вовсе не упоминать, так как к культуре, а тем более к искусству, эти люди из бронзы имеют довольно слабое отношение. А вот что имеет к дагестанской культуре отношение прямое – так это памятники исторические, численность которых за последние годы сократилась вдвое, а исследованием и подсчётами уцелевших никто не занимался с 1994 года. Сегодня вспомнить о многих из них помогают лишь фотографии Камиля Чутуева. Так уж получилось, что культурное наследие дагестанцев больше волнует фотографа-энтузиаста, нежели соответствующие госструктуры.  Но историческое наследие, реестр памятников, законодательное регулирование сферы – это всё понятия специфические и маловостребованные, а вот что общеизвестно и понятно: в Дагестане нет ни одного памятника, рядом с которым хочется сфотографироваться на память, такого как сочинский «Конь в пальто» или московский Окуджава.

 

ИЗО

Наибольшее количество качественных проектов в 2008-м выпало на долю изобразительного искусства. Тон задала выставка художников с академическим образованием в ДМИИ им. П. Гамзатовой, получившая продолжение в семинаре и в довольно серьёзной исследовательской статье по теме в каталоге к выставке. «Академики» порадовали работами, а музей – новым ярким проектом.

Продукт своей более чем 10-летней работы представила публике Джамиля Дагирова. Её энциклопедия «Художники Дагестана (изобразительное искусство 1917–2007)» – один из наиболее сложных и важных исследовательских проектов в республике за последние годы. Важно ещё и то, что книга оказалась полезной, в отличие от большинства выпущенных в последнее время.

Подходящий к концу год подарил художественной сцене республики несколько новых имён, которые в чём-то даже потеснили компанию молодых художников, почивавших на лаврах последнее десятилетие. Удачно дебютировали Амина Расулова и Закарья Закарьяев, а Первая галерея представила проект «Новая сцена», и вовсе назвав народу  14, по её мнению, талантливых новых художников. Обнаружилась даже некая тенденция: самые интересные проекты показали публике работающие в разных сферах дизайнеры. Люди, рентабельно использующие собственный талант, с чётким пониманием целей своего творчества, образованные, хваткие. Осталось только избавиться от шелухи, что не всегда удавалось сделать в этом году устроителям выставок.

 

Musiс

Менее бурно и не всегда удачно шли дела в музыкальной культуре республике. Дагестанских звёзд здесь не будет, можете не искать, а вот имена, которые так или иначе засветились в этом году на профессиональной музыкальной арене, назвать всё-таки нужно. Ширвани Чалаев закончил в 2008-м работу над оперой «Казаки», премьера которой состоялась в Москве, а наш Театр оперы и балета презентовал «Аршин мал алан», красочную музыкальную комедию, неровную по исполнению, но весьма понравившуюся зрителю.

А вот филармония впервые за много лет покусилась на настоящую оперу – Александр Бобин-Шмидт срежиссировал «Служанку-госпожу» Перголези и сам исполнил в ней партию. Блин вышел не комом.  

И всё же события, произошедшие в этой сфере за год, трудно назвать поворотными. И даже запоминающимися – с натяжкой. Хотелось бы надеяться, что «Хочбар» не станет единственной традиционно дагестанской оперой и кто-нибудь из великих захочет поработать над повторением подвига Готфрида Гасанова.

 

Масскульт

Изменив принципам, но в то же время не изменяя себе, «ЧК» в 2008-м много говорил с КВНщиками – Хаджимурадом Набиевым, Шабаном Муслимовым, Тимуром Варисовым, Эльдаром Иразиевым. Так уж получилось, что именно эти люди и их окружение сегодня в республике и за её пределами формируют массовую культуру: создают то, что мы смотрим по телевизору, над чем смеёмся и что с интересом впитываем. Работающие над совершенно разными проектами и даже живущие в разных городах Набиев, Муслимов, Варисов и Иразиев говорили, как ни парадоксально, об одном и том же – о невостребованности молодых и талантливых у нас в республике, об отсутствии идеи, которая была бы способна увлечь и задействовать молодёжь, не желающую заниматься вольной борьбой или уходить в лес. «Чемоданное настроение» наблюдалось даже у тех, кто попал в струю и выпускает рентабельные и успешные проекты. Звучали и конкретные предложения в адрес министерств по делам молодёжи и культуры. Многим хочется, чтобы в республике снова поддерживали КВНщиков на государственном уровне, как это было в 98-м, пусть и совсем недолго, или развивали альтернативные борьбе виды спорта. Так или иначе, но в 2008-м к молодёжи так и не повернулись лицом. Станет ли 2009-й год, официально названный в России «Годом молодёжи», таким для дагестанцев – большой вопрос.

 

Проекты года

О проектах, которые нас порадовали в этом году, мы уже долго и в чём-то даже пристрастно говорили, потому что, во-первых, их очень мало, а во-вторых, каждый такой проект в числе событий недели – большая удача для любого журналиста. О нём можно писать, не стесняясь применять забытые за годы работы приятные и тёплые слова. А были проекты, которые нас просто удивили – без знаков «плюс» или «минус», слишком уж много этих полярных качеств в них понамешано. Такие как, например, мультики на национальных языках – проект Шуми Шаботаева  и проект Министерства по делам инвестиций и внешнеэкономических связей «Дагестан инвестиционный».

Запомнилась фотовыставка Эдвина Конди, человека, доказавшего всем, что успешный предприниматель, даже у нас в Дагестане, может иметь необычное хобби. А в театре стал большой неожиданностью спектакль Рабиат Осаевой-Аджикамаловой «Отравленная туника», понять и полюбить который не помешало даже незнание кумыкского языка.

Что запомнилось ещё? Ну конечно же торжества, посвящённые Расулу Гамзатову и 50-летнему юбилею «Лезгинки». От последней, несмотря на возраст и сменившегося руководителя, всё ещё бросает в дрожь, а о Расуле Гамзатове, не взирая на бесчисленное количество упоминаний, удалось в этом году сказать честно и небанально: проект «Наш Дагестан – наш Расул» в Музее города – один из самых удачных в этом году.