«Недавно у меня было свидание с мамой. Прежде чем она получила право на это свидание она много раз посетила Следственный комитет. Каждый раз она приходила в СК и слышала отказ.
В один день мама стала возмущаться и ее проводили к главному следователю. Главный следователь объяснил ей причину почему ей оказывают в свидании.
Он сказал: «Вам не положено свидание». Знаете почему? Потому что я не желаю сотрудничать со следствием. Я прошу передать мой вопрос господину следователю.
Когда и в какой форме я выразил нежелание сотрудничать со следствием? Это ложь!
Уважаемый следователь, я Вас очень жду. Я очень ждал обещанных мне очных ставок с Кемалем Тамбиевым, которого пытали и заставили меня оговорить.
Я очень ждал обещанных мне ставок с Абубакаром Ризвановым, относительно которого меня вводили в заблуждение, что он дал показания против меня.
Я очень ждал авторов сверх нереально суперсекретных рапортов, которые невозможно никак рассекретить, но их оказывается достаточно, чтобы посадить человека в тюрьму.
Насколько я понимаю, если человека не удалось пытать электрическим током сегодня это называется - «он не желает сотрудничать со следствием».
Я желаю сотрудничать со следствием, только я не знаю, что следствие мне может предложить. О чём оно может со мной говорить.
Вот передо мной сидит следователь Надир Телевов, уже которое судебное заседание он сидит там, ломает пальцы.
Это единственный человек, который провёл со мной допрос. Посмотрите текст этого допроса. Ничего кроме вопроса : «Знаете ли вы такого -то?» там нет.
Следствию абсолютно нечего у меня выяснять. Но так получилось, что я познакомился достаточно неплохо со следственными мероприятиями.
Я хорошо изучил некоторые дела следователей. В своей камере в СИЗО я предпочитаю русскую классическую литературу социально-нравственного характера, но иногда у меня появляется желание прочитать фантастику и тогда я прошу у своих сокамерников достать свои дела. Они их называют «делюгами».
Когда я беру эти дела в руки и знакомлюсь с текстами, читаю их, я понимаю что никакое другое название не подходит для них лучше.
В одной из скандинавских стран действует закон, согласно которому каждый судья обязан 10 дней находиться в тюрьме с реальными заключёнными.
Если бы этот закон действовал на территории России и судья 10 дней побывал бы в моей камере он познакомился бы с Исмаилом Навчаровым.
Этот человек находятся в СИЗО больше трёх лет! Около трёх лет назад его пытали…
В первый раз за долгое время я вижу, чтобы прокурор Ибрагимов так волновался, когда произносит свою речь.
На каждом заседании он повторяет как мантру, что у меня есть загранпаспорт.
Следствие даже не удосужилось проверить есть ли у меня загранпаспорт. Нет у меня загранпаспорта.
Срок моего загранпаспорта истёк, новый я не получал. Другого загранпаспорта у меня нет.
Ваш главный довод о том, что я могу куда - то убежать, потому что у меня есть загранпаспорт он, мягко говоря, несостоятельный.
Много раз было сказано что статья была написана до того как был введён закон, что статья была раньше, закон позже.
Возможно у кого - то сложилось впечатление, что там была какая-то такая статья. Не дай Бог она после закона была бы. Тогда чтобы вы устроили? Я был бы уже террорист.
Что за статья, какая статья? Давайте вот сейчас вслух зачитаем эту статью. Какое отношение мои статьи имеют к терроризму? Какая статья? Пусть она будет написана в 2021, 2019, 2018 году, сегодня...
Я могу все свои статьи переписать и отправить из камеры СИЗО.
Их там оперативник Яраги прочитает, ничего не найдёт и отправит на волю, потому что там нет никакого экстремизма.
Около трёх лет назад его (Исмаила Навчарова – прим. ред.) пытали электрическим током, провода подсоединяли между пальцев.
С тех пор у него появился очень сильный, неестественный хруст в коленях.
Каждый раз, когда он передо мной сгибается, я слышу этот хруст, и он режет мне слух, я не могу к нему привыкнуть.
Если бы судья побывал в моей камере в течение 10 дней, он бы познакомился с Рахматуллой Магомедовым. Этот человек около двух лет сидит в СИЗО. Два года назад его пытали электрическим током, провода подсоединяли между пальцев и к мочкам ушей.
После того как этот человек подписал всё, что от него требовали, дал добро на всё, что от него хотели, его продолжали бить лёгкими ударами дубинки по затылку.
Рахматулла после всех истязаний посчитал это чем-то незначительным, однако ему издевательски сообщили, что эти удары гораздо хуже для его здоровья, чем пытки потому, что они отнимают зрение. С тех пор много месяцев Рахматулла не мог нагнуть голову из-за сильных физических болей».
В этот момент судья Рашидхан Магомедов потребовал перейти к речи по существу ходатайства, а не излагать свой «художественный вымысел».
«Я полагаю, что после моих слов начнутся следственные мероприятия со мной. Я хочу, чтобы общественность знала, где и с кем я сижу», - сказал Гаджиев.
«Это можно сделать по-другому. Мы тоже читали художественные книги намного круче, чем ваш художественный вымысел», - ответил судья.
«То есть вы считаете то, что я говорю, вымыслом?», -переспросил Гаджиев
«Это ВАШ вымысел, мы не знаем, что это за факты. Если есть такие факты, надо писать заявления и добиваться привлечения к ответственности», - заявил судья Магомедов.
«В разговоре моей матери со следователем поднялась ещё одна тема - тема ИГИЛ*.
Моя мама сказала ему, что если бы я на самом деле был последователем ИГИЛ*, я был бы первым в её рядах. Мама сказала правду.
Я всегда жил по совести и если бы я на самом деле был последователем ИГИЛ*, я был бы первым в её рядах.
Если бы я поддерживал «Имарат Кавказ»*, я бы поднялся в горы.
Если бы я был следователем Следственного комитета, я бы, наверное, просто бы нашел убежище в Англии и записал бы видеообращение с просьбой простить меня всем, кому я поломал жизнь.
Хвала Всевышнему, я не был ни последователем ИГИЛ*, ни последователем «Имарат Кавказ»*, ни следователем Следственного комитета.
До того, как меня проводили в тюрьму, я был журналистом общественно-политического еженедельника «Черновик» и все мои статьи общедоступны.
Я был преподавателем ДГУ и у меня больше тысячи студентов в городе, я был отцом семейства и моих детей вы все знаете.
Хвала Всевышнему, мне не нужно ничего стыдиться, ни перед кем притворяться, мне нечего скрывать от следствия.
Каким я был на воле, таким я остался сейчас. Находясь в камере СИЗО, я получаю огромное количество писем от самых разных людей. Все эти письма наполнены добром и теплом, все эти письма выражают мне поддержку и сокрушаются абсурдности того, что мы здесь называем следствием и судом.
Не бывает так, что весь мир не прав, весь мир в дураках, а правы только следователи и прокуроры.
Сейчас решается вопрос о том, где я буду находится в ближайшее время: в стенах СИЗО или в своей квартире.
Конечно, у меня есть большие сомнения, что в этих стенах решается вообще хоть что-нибудь, но все-таки…
В камерах ИВС и СИЗО я провёл достаточно много полезной работы. Я вёл лекции о правильном образе жизни, о порядочности, как предмете гордости.
Я консультировал сотрудников СИЗО на предмет норм договора рассрочки.
Кормил голубей, которые просовывались в третью решётку нашей комнаты до того, как попал в спецблок.
Но мне кажется, ваша честь, что мои близкие, мои друзья и мои дети имеют больше прав не меня и мое общение, чем обитатели СИЗО.
Поэтому, если у вас есть такая возможность, я у Вас не прошу ничего, что принадлежит вам, я прошу у Вас только исполнения вашей личной непосредственной обязанности.
Я прошу у Вас сказать правду! Вы - судья. Судья имеет статус самого независимого человека в обществе, чтобы вы могли сказать правду, что бы вы могли вынести верное решение по совести. Для этого для вас лично создаются специальные условия.
Я прошу Вас, не подведите наше общество, сумейте сказать правду.
Вы видите весь этот театр абсурда? Вы сказали, что мы здесь не в театре собрались. Я вам говорю: мы собрались здесь в театре, к большому сожалению....
Если вы позволите, я передам привет всем родственникам потому, что у меня нет такой возможности в камере СИЗО», — заключил Гаджиев.
----
* - запрещенные в России террористические организации
- 4 просмотра