Говорить с Адалло можно долго и о самом разном. Если будет на то воля Аллаха, я обязательно вернусь к этому Человеку, чтобы побеседовать безо всякого повода.
А поводом к этому разговору послужила презентация первого перевода Нового Завета на аварский и кумыкский языки, которая прошла 11 ноября в ДНЦ РАН. Слушая выступающих и оглядываясь на сидящих вокруг, я всё думал: неужели только мне так странно то, что я слышу? Неужели никто не выйдет и не разбавит эти пафосные шаблоны тем, что он действительно обо всём этом думает?
Первым человеком, речь которого была непохожа на речи остальных, стал ректор Института теологии и религиоведения Максуд Садиков. Но если его критическая позиция относительно происходящего была глубоко завуалирована и подытожена полным доверием академику Гаджи Гамзатову с надеждой на пользу от проведённой работы, то Адалло высказался прямее некуда. Зевавшие до этого слушатели замерли в полной тишине. Слишком неожиданным было то, что тихим голосом говорил этот старец с пышной белоснежной бородой. Охваченные недовольством вперемешку с удивлением к концу его выступления культурные деятели стали выкрикивать не совсем культурные реплики. А говорил Адалло ничуть не более того, что я впоследствии услышал от десятков простых мусульман, с которыми успел обсудить эту тему. Сегодня я хочу обсудить её с Адалло.
– Нам вряд ли удастся хоть немного отойти от обозначенной темы, поэтому я сразу перейду непосредственно к вопросам. В своём вступительном слове Гаджи Гамзатов особо подчеркнул, что стороны, осуществлявшие проект перевода Библии, преследовали сугубо научные общекультурные и гуманитарные цели, исключая любое проявление миссионерских установок. С чего бы такая заинтересованность шведского Института перевода Библии в развитии дагестанской культуры?
– Это есть самое настоящее миссионерство!
– Исключительно?
– Исключительно! Ну и разве что попытка разделить дагестанцев между собой.
– На тех, кто будет кричать «ура!», и тех, кто скажет: «Зачем нам это нужно?»
– Да. И на это тратятся невероятно огромные деньги. Выпущено три тысячи (!!!) экземпляров Нового Завета, тогда как на аварском языке книги обычно издаются в количестве около 200–300 экземпляров, в среднем, максимум 1000. Журнал «Дружба», рассчитанный для 700–800-тысячного аварского контингента, издаётся лишь тысячным тиражом. А тут ТРИ ТЫСЯЧИ!!! И подобная работа ведётся по всему миру. Если это не миссионерство, то я не знаю, что такое миссионерство вообще.
Диалог?
– В ходе презентации выступавшие неоднократно заявляли, что перевод Библии на языки народов Дагестана будет способствовать межрелигиозному диалогу. Каким в ваших глазах сегодня в Дагестане представляется подобный диалог? Насколько аудитория, для которой данный перевод предназначен, в подобном диалоге нуждается?
(Адалло встал, вышел из комнаты и вернулся с Библией в руках. Множество ветхих закладок и то, как хорошо он в ней ориентировался, выдавало его частое к ней обращение. – Прим. ред.)
– Эти люди, как я уже сказал, пришли сюда с исключительно миссионерскими идеями. И кто бы что ни говорил, это понимают абсолютно все! Так вот, допустим, я христианин, ты мусульманин, и мы ведём межрелигиозный диалог. Ты пытаешься объяснить мне, что ислам не объявляет христианство как таковое ложью. Что 14 веков назад Всевышний отправил на землю нового Посланника с новой и последней ступенью становления Своей религии. А всё, что Аллах открывал людям раньше, сегодня, во-первых, искажено, а во-вторых, не отвечает вопросам современности. Что Мухаммад, с. а. с., лишь продолжил говорить то, что говорил раньше Иса, а. с., и другие пророки, дополняя их. А моя религия – это предыдущий этап. К тому же искажённый сегодня до неузнаваемости. Что я могу на всё это ответить? Что я могу сказать, кроме как назвать лжецом лучшего человека за всю историю человечества? Что мне ответить, кроме как назвать ложью Слова Аллаха? Понимаешь? Вот и весь межрелигиозный диалог! Бог, в Которого они верили, отправил Посланника, которого они отвергли. Интересно, что упрямство, с которым сталкиваются мусульмане, призывая христиан, это то же самое упрямство, которое последние наблюдают в иудеях.
Как мусульманин, у которого есть Коран – прямые Слова Аллаха, может променять ислам на христианство? Ведь нет ни одного слова, о котором христианам достоверно известно, что оно произнесено Исой, а. с.! Что же представляет собой современное христианство? Оно никогда не имело всесторонних или тщательно разработанных законов, которые могли бы стать каркасом цивилизации или основой политики. Оно содержало лишь самые беглые наброски учения Исы, а. с., и смутно отражало простое единобожие. Но даже и это отличие сохранялось лишь до тех пор, пока христианская религия не подпала под губительное влияние Павла. Ислам – это не просто набор догм, составляющих вероубеждение. Это всеохватывающая система права, которая может дать оценку любому поступку человека.
– Но ведь известны случаи, когда наши земляки всё же меняют веру?
– Да, наверное, какие-то единичные случаи, когда дагестанцы переходят в христианство, есть. Не без этого. Но это, скорее, те, кто в исламе толком и не был. Я думаю, это даже хорошо. Таким образом Аллах очищает наши ряды. Потому что если какой-то невежда в Дагестане ушёл в христианство или какую-то другую религию, то размышляющие люди по всему миру выбирают ислам. И среди них виднейшие учёные самых разных отраслей науки: от океанологии до гинекологии.
Адалло, Толстой и Павел
– В речах наших зарубежных гостей, несмотря на их «антимиссионерство», то и дело проскакивало что-то вроде: «наконец-то аварцы и кумыки получат Слово Божье»…
– Они плохо подготовились. Прежде чем делать такие резкие шаги, надо было хотя бы изучить Коран. Если для христиан Слово Божье – это то, что писали люди, даже не заставшие времён Исы, а. с., то для мусульман – это прямое обращение Всевышнего к Своему Посланнику, тут же им зафиксированное и не претерпевшее изменений по сей день. Вообще, истинным основателем современного христианства был Павел, который написал больше библейских Книг, чем любой другой отдельно взятый автор, в то время как Иса, а. с., не написал ни единого слова. И это признавали все беспристрастные люди, знакомые с положением дел. Такие, как например Толстой. «Учение это, скрывшее от нас учение Христа, есть то учение Павла, изложенное в его посланиях и ставшее в основу церковного учения. Учение это не только не есть учение Христа, но есть учение прямо противоположное ему», – это его слова. Есть у Толстого и более категоричные высказывания: «Я убеждён, что учение Церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же – собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающего совершенно весь смысл христианского учения».
– С другой стороны, это, наверное, в какой-то степени уже пройденный нами этап?
– Да, конечно! Ведь в прошлом большая часть аварского населения Дагестана, в частности Гидатля, откуда я родом, исповедовала христианство. У нас даже сохранился христианский храм. Наша государственность, наша культура связаны с христианством давними и тесными узами. Мы всё это признаём и относимся с должным уважением к своему культурно-историческому наследию. Более того, подавляющее большинство наших христиан в прошлом были куда как большими защитниками подлинно кавказских ценностей – культуры и языка, национальной идеи, независимости – чем некоторые нынешние так называемые приверженцы ислама. Поэтому, безусловно, этот этап у нас был и уже нами пройден. Мы поднялись на новую ступень, к которой Аллах призвал нас в Коране. И сами, в свою очередь, призываем всех, кто сюда ещё не поднялся.
За Коран столько не платят
– Каковы, на ваш взгляд, истинные цели этого проекта? Об институте мы уже сказали, а какую цель преследовала дагестанская сторона?
– Если с той стороны это миссионерство, то с нашей – это коммерческий проект.
– Не более?
– Не б-о-л-е-е!
– Наверное, поэтому подобное рвение не наблюдается в работе по переводам на дагестанские языки Корана (к которым, кстати, я отношусь не совсем однозначно)?
– Вот перед нами лежат четыре тома перевода Корана на аварский язык с комментариями. Автор сделал всё на собственные средства. И просто раздавал эти книги. Язык здесь, конечно, очень сильно хромает. Не потому, что автор недостаточно хорошо его знает. Нет. Искать в каждой фразе компромисс между точностью перевода и передачей смысла – это ведь очень сложная, огромная работа. И в ней не было задействовано столько человек, сколько работало над проектом по переводу Библии. За переводы Корана такие деньги никто не платит.
Нужна ли нам «аварская Библия»?
– Будет ли «аварский Новый Завет» иметь успех, на который рассчитывают организаторы проекта?
– Никакой реакции этот перевод не вызовет. Хотя бы потому, что любой аварец сегодня может приобрести и читать Библию на русском языке, что для него будет гораздо проще. К сожалению, 60–70 процентов аварцев в отношении родного языка сегодня безграмотны. И в первую очередь это касается аварской интеллигенции. Поэтому Библия на аварском языке, я думаю, никакого успеха иметь не будет.
– А насколько значим для аварского языка сегодня перевод Библии? Какую ценность он представляет непосредственно для языка? Ведь среди основных поводов к осуществлению проекта назывались развитие и сохранение местных языков…
– Во-первых, в любом случае, это перевод. К тому же неидеальный и не с оригинала…
– Насколько мне помнится, выступая, вы говорили о высоком качестве перевода…
– Нет, я подчёркивал, что речь о качестве идёт лишь в сравнении с переводами Корана. Если же смотреть на «аварский Новый Завет» как на литературное произведение, то перевод сносный, не более. И слово «сносный» прозвучало и в моём выступлении. Отвечая на поставленный вопрос, я как человек, который может назвать себя умеющим читать и писать, повторяю то, что сказал на презентации: литературное значение перевода Нового Завета на аварский язык – мизерное.
– Наверное, ещё и потому, что не с оригинала?
– Да. Причём это не указано в издании. Как не указан и автор перевода. Но это чётко прослеживается во многих словах, которые в оригинальном тексте Библии совпадают с их аварскими вариантами. В результате же первоначального перевода на русский и последующего – на аварский это сходство было утрачено.
– А во-вторых?
Во-вторых, дело в том, что Библия на аварском ли, на русском ли как источник знания мне неинтересна. Потому что, с одной стороны, она искажена, а с другой – не отвечает на вопросы, которые задаёт современная жизнь. Чем и была вызвана надобность появления нашего Пророка и Корана. То, что есть в Коране, я здесь не нахожу.
Номер газеты
- 76 просмотров