Согласно мнению, бытующему в окружающем нас обществе, шариат – это страшное слово, связанное исключительно с дикой средневековой системой наказаний. Для многих из тех, кто причисляет себя к мусульманам, единственный источник знания о шариате – «мулла сказал». В то же время эти люди считают верхом человеческой мысли правовую, политическую и экономическую систему, в которой живут. Ислам для многих «мусульман» – это часть истории, одна из мировых религий, культурная составляющая их светской жизни, которая не оказывает на эту жизнь никакого влияния.
Атеисты, коммунисты и прочие исламофобы часто вопрошают: почему представители одной религии (мусульмане) стремятся к тому, чтобы она доминировала в обществе, включающем представителей множества других? Дело в том, что ислам – это не религия. Религия – только часть ислама. По своей структуре, правовому охвату, системной целостности, идеологической платформе, универсальности, по тому, как она отвечает человеческим потребностям и сущности, исламская доктрина гораздо более достойна того, чтобы её носители стремились установить её полное господство, нежели коммунизм, демократия или любая другая идеология, выдуманная человеком.
Ислам наступает
Единственность ислама, как «религии», претендующей на мировое господство, признают все, кто при знакомстве с ним применил научный подход. В частности, востоковеды, вся профессиональная жизнь которых посвящена борьбе с распространением ислама. Вот что пишет известный французский юрист, историк и социолог, профессор факультета права Института политических учений в Бордо Жак Эллю: «…Столь бурный интерес европейцев к исламу можно объяснить лишь тем, что – хотим мы этого или нет – ислам представляет себя в качестве религии, имеющей универсальную цель, и провозглашает себя единственной истинной религией. В этом пункте у нас не должно быть иллюзий: ни одно место на земном шаре не находится в стороне от процесса распространения и утверждения ислама. Теперь, когда ислам обладает военной и экономической силой, он будет пытаться расширить свои границы повсюду, даже в Великобритании и США. На эту экспансию (уже третью за время существования ислама) не следует реагировать расистскими методами, противопоставлять ей ортодоксальный догматизм, преследования или военную силу. Ответ должен лежать в духовной и психологической плоскости (причём, желательно избегнуть ложного комплекса вины). И, разумеется, он должен базироваться на строго научном подходе» (из предисловия к книге «Зимми» Йеор Бат).
Однако распространение ислама невозможно победить и интеллектуальным путём. К нему расположена человеческая душа, в нём нет изъянов, он обоснован логически и отвечает на все вопросы и запросы человека. Путь Всевышнего Аллаха слишком правильный, чтобы быть интеллектуально поверженным. Это не под силу ни средневековой инквизиции с крестовыми походами, ни советскому коммунизму, ни американской демократии. Справедливые и честные с самими собой даже из числа тех, кто несли знамя борьбы против ислама, во все времена переходили на сторону истины. Это и Абу Суфьян с Икримой, которые воевали против посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха) четырнадцать веков назад, и Даниэль Стрейч, который воевал с мусульманами и минаретами Бельгиив наши дни, и многие-многие другие, чьи имена сохранила и не сохранила история.
Что же привлекает в ислам людей всех возрастов, интересов, национальностей, территорий, культур, религий? Благодаря чему «границы ислама» (как это обозначили новостные агентства) не так давно расширились до Арктики (после постройки самой северной мечети, в Канаде)? Почему моджахеды в Афганистане исполняют нашиды на немецком языке? Что заставляет 70 тысяч человек совершать молитву на мокрой земле морозным дождливым утром у маленькой московской мечети в день исламского праздника?
Подобными вопросами задавались и правители-тираны эпохи сподвижников пророка (мир ему и благословение Аллаха), которые удивлялись воинам, покинувшим домашний уют и отдающим жизни на полях сражений не ради имущества, не ради женщин и не ради власти как таковой (за правителем, принявшим ислам и установившим закон Аллаха в своём обществе, сохранялась его власть). На вопрос одного из таких правителей – Рустама – вызвался ответить рядовой мусульманин (Рабиа ибн Амир), не известный ничем, кроме как одной фразой, которая вошла в историю: «Мы пришли, чтобы вывести людей из поклонения людям к поклонению Господу людей, из тесноты мира к Его простору, из несправедливости религий к справедливости ислама». Рустам спросил: «Ты их господин?» Рабиа ответил: «Нет, однако, мусульмане подобны единому телу – одни от других, и тот, кто ниже, может быть покровителем и защитником для того, кто выше его» (см. «Аль-бидая ва н-нихая», 7/44), Ибн Касир; на русском языке об этом и другом из ранней исламской истории можно прочитать в недавно переведённой книге «Период из исламской истории…», 62–64, Аль-Хамис).
Чем же так примечателен закон Всевышнего Аллаха? Чем он отличается от законов, выдуманных людьми? В чём его универсальность, и как этот закон отвечает на современные запросы, если он не изменён до Судного дня?
Заблуждение и реальность
К исламу люди идут разными путями. Кто-то приходит после безупречного логического анализа, к которому в Коране призывает Всевышний Аллах: у комплексных творений должен быть Мудрый Творец, роли посланника Которого соответствует Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха). Другие приходят после долгих наблюдений и общения с мусульманами, подающими должный пример. Однако на сегодняшний день, похоже, пора раскрыть новый козырь: универсальность и безукоризненную правовую логичность шариата и его институтов.
Я не раз слышал от наших студентов о немусульманах-востоковедах, обучающихся в исламских ВУЗах в арабских странах с одной только целью: понять и изучить науку «Усуль аль-фикх», устанавливающую правила извлечения исламских правовых норм из их источников – Корана и Сунны. Также как видел изумление успешных выпускников юридических факультетов на занятиях по этой дисциплине.
Примитивность, с которой большинство дагестанцев прочно связывают шариат, так резко контрастирует с содержимым шариатских книг, что этот контраст, похоже, скоро станет основным катализатором исламского призыва.
Вот что пишет один из участников форума газеты «Черновик»: «Ну не согласен я с тем, что Коран и шариат строго или жёстко регулируют торговые отношения между людьми, напротив, им предоставлена почти неограниченная свобода личного усмотрения. Исключения касаются лишь запретов, каковых гораздо меньше в отличие от тех, что навязываются обществу современным государством... Госограничений предпринимательской деятельности насчитывается более 70-ти, тогда как в Св. Писании (да и эти составы носят криминальный характер) их единицы: мошенничество (включая обман, злоупотребление доверием, подделка, подлог, сокрытие/утаивание документов), лжесвидетельство, кража, грабёж-разбой и нек. др. Всё». (http://www.chernovik.net/forums, раздел ''Socium''», тема «Обзор последнего «Черновика», пост от 10.5.2011, 23:08).
Данный участник прав в том, что шариат не обременяет людей иррациональными нормами. Однако он допускает ошибку, стандартную для среднестатистического дагестанца: в Коране не нашёл, значит в исламе нет. Интересно, что ни один среднестатистический дагестанец не сможет найти в Коране даже повеления совершения пяти обязательных намазов, которыми во многих головах ограничивается ислам.
Как-то известный в России адвокат Михаил Барщевский спрашивал в эфире радио «Эхо Москвы» имама одной из московских мечетей, где он может приобрести законы шариата в книжном виде. На что второй долго пытался объяснить разницу между источниками исламского закона и самим законодательством.
На самом деле, Коран и Сунна не есть исламское право как таковое. Это лишь два его основных источника, которые как содержат в себе непосредственные правовые нормы, так и программируют другие механизмы их извлечения из своих текстов. Механизмы эти настолько тонкие и глубокие, что гражданский кодекс рядом, к примеру, с третьим томом «Аль-фикху ль-манхаджи» (лёгкая современная книга по шафиитской школе исламского права) выглядит, мягко говоря, недоделанным. Кто сомневается, пусть учит арабский язык. Или подождёт, пока наши студенты подучат русский. Осталось недолго, иншаАллах.
Заключение
Конечно, главным отличием шариата от всех остальных правовых систем является его монополия на божественную Мудрость. Исламское право – это не выдумки людей, это часть института единобожия, который включает в себя два основных раздела: убеждения и модель поведения, основанную на этих убеждениях. Одно без другого равно нулю. Здесь, кстати, ответ на известное заблуждение о «вере в душе». «Тем же, которые уверовали и совершали праведные деяния, уготованы Райские сады» (сура «Башни», аят 11). А если не совершали «праведных деяний» (то есть если «вера», которая где-то в душе, никак не проявлялась снаружи), значит, не уверовали. Критерием же «праведности» (а также «правильности» и «действительности») деяния является соответствующая оценка «Фикха» (исламского права).
Шариат, в силу своей божественной сущности, может регулировать те сферы жизни, которые не может регулировать право, установленное людьми. Максимум, что может последнее – наказать, если «поймает». У исламского права есть оценки человеческих действий, которых нет у других правовых систем, к примеру, такие, как «желательность» и «нежелательность». Таким образом, шариат может сбалансировать отношения соседей, интимные отношения супругов, этикет заключения сделок… и многие другие непосильные для действующих кодексов тонкости. Впрочем, это тема другой статьи.
«Неужели они не задумываются над Кораном? Ведь если бы он был не от Аллаха, то они нашли бы в нём много противоречий» (сура «Женщины», аят 82).
- 18 просмотров