Увидеть кавказские проблемы на Ближнем Востоке – дело тонкое. Председатель Духовного управления мусульман Карелии, палестинец Висам Али Бардвил, – человек тоже уникальный. Во время венных действий в Газе, будучи в России, этот человек пытался помочь своему народу всем, чем только мог: формировал информационный фон, собирал средства и даже обращался к Дмитрию Медведеву. Муфтий и просто мусульманин, – не знаю, как часто Висаму Али приходится разрываться между этими статусами, но наши вопросы, похоже, не оставили ему выбора.
– Национальный и исламский фактор – что преобладает в сознании палестинцев? Ненависть к сионистам или любовь к аль-Аксе? «Палестинец» и «мусульманин» – есть ли противостояние между этими двумя категориями? Или они слиты воедино?
– Среди палестинцев можно встретить самые разные политические взгляды. Несмотря на сложную ситуацию, палестинский народ всегда был одним из самых демократичных на Ближнем Востоке. Здесь можно увидеть весь спектр политических взглядов даже на мировом уровне, начиная от коммунистов и националистов и заканчивая исламистами. Что касается популярности и народной поддержки, конечно, в 70-х годах преобладали левые движения, такие как Народный фронт освобождения Палестины, и националистические, как ФАТХ. Но со временем влияние исламистов становилось всё больше и больше, и на сегодняшний день мы видим, что более половины населения стабильно голосует за исламские движения. Тем не менее движение ФАТХ до сих пор имеет вес и его поддерживают около 30 % населения. Однако то, что ФАТХ – это националистическое движение, никак не мешает его представителям соблюдать столпы ислама. Несмотря на лозунги: «Палестина в первую очередь», «Любовь к Родине», религия для палестинца всегда имеет большое значение.
Ислам – это неотъемлемая часть нашей традиции. Просто националисты разделяют власть и религию. Но при этом программа любой палестинской политической партии всегда ориентирована на ислам. А в Конституции Палестинской автономии прописано, что её источником является Коран.
– Информация о ХАМАС всегда была противоречивой. С одной стороны, это, как мы привыкли слышать, военная и даже террористическая организация; с другой – политический блок, который ведёт огромную социально-экономическую работу, возрождает сознание палестинцев и вдохновляет их на активную общественно-полезную деятельность. Террористы и выбор народа. Как на самом деле?
– Движение ХАМАС – это исламское движение сопротивления. Это больше, чем просто партия, это общественно-политическое движение. Оно не является террористическим и признано палестинским народом. С ХАМАС сотрудничают, как ни с одной другой палестинской организацией, и признают её за рубежом. И наша страна, слава Богу, относится к нему, как к палестинскому движению, и признала её власть легитимной: заработанной честными демократическими выборами. И это на самом деле так и есть. Вы не найдёте ни одного палестинца, который назвал бы эту организацию террористической.
Конечно, ХАМАС, как и любое политическое движение, в условиях оккупации своего государства чужим имеет право создать военное крыло, чтобы защитить свою страну и освободить её от оккупантов. То, что делает ХАМАС в этом отношении, делают все остальные палестинские движения, в том числе и ФАТХ, и коммунистические партии. Весь мир знает, что Палестина находится под оккупацией израильтян, и военное крыло ХАМАС – это движение сопротивления.
– Чем занимался ХАМАС до того, как выиграл выборы в законодательный совет?
– У этого движения огромный комплекс общественно-политической деятельности. Оно всегда влияло и направляло палестинский народ, проводило огромную социальную работу: строило больницы, дома для сирот, образовательные учреждения…
– Какие у ХАМАС отношения с более радикальными палестинскими движениями, скажем, с «Исламским джихадом»?
– Ни одно движение, которое имеет вес в Палестине, не является радикальным. Да, есть те, кто сочувствует «Аль-Каеде», но их можно пересчитать по пальцам. Что касается «Исламского джихада», то его Россия также не считает террористическим. Оно во много схоже с ХАМАС, но поменьше масштабом и немного строже относится к договорам с израильтянами. Это тоже движение сопротивления, которое воюет лишь с оккупантами. Единственное его отличие от ХАМАС заключается в том, что «Исламский джихад» будет участвовать в выборах лишь после освобождения Палестины от оккупации. И ХАМАС, в отличие от «Исламского джихада», готов на временном этапе признать границы территории Палестины, состоящей из сектора Газа и Западного берега, подписать долгосрочный мирный договор и далее, в течение этого времени, бороться политическим способом. «Исламский джихад» хочет сначала освободить всю территорию Палестины, а потом уже заниматься политикой.
– Мне всегда казалось, что феномен и популярность ХАМАС в народе заключаются именно в его исламской основе…
– Совершенно верно. В народе ХАМАС – это люди с духовными ценностями, люди, которые боятся Бога. У них безупречная репутация: не воруют, не обманывают. Они это доказали народу – и народ их полюбил. Как только ХАМАС пришёл к власти, от него сразу были отстранены все сомнительные личности. К сожалению, по причине блокады движение пока не смогло реализовать свои экономические и политические проекты. Но я с вами согласен полностью. Каждый свой шаг они сверяют с Кораном и Сунной. И народ их за это любит.
– ХАМАС и ФАТХ – в чём основные противоречия между этими организациями? Мы привыкли слышать, что ФАТХ – организация произраильская (проамериканская), однако сегодня, как нам известно, боевые подразделения ФАТХ действуют в Газе против ЦАХАЛ (израильская армия) вместе с ХАМАС. Насколько возможна полная консолидация политических сил Палестины перед лицом общего врага?
– Если мы вернёмся к истории палестинского народа, то увидим, что какие-то внутренние противоречия у нас были всегда. Да, иногда доходило до кровопролития. Но за более чем 60–70 лет жертв этих конфликтов было не более нескольких сотен человек. Как бы ни было, ФАТХ – это палестинское движение. В своё время ему симпатизировало 80 % населения. Движение имеет прекрасную историю. У него много шахидов, погибших на пути освобождения Палестины. В конце 80-х – начале 90-х ФАТХ под руководством Ясира Арафата стал впадать в пессимизм: сопротивление бесполезно, все арабские государства уже договариваются с Израилем, лучше получить что-нибудь, чем всё потерять – примерно так выглядела позиция ФАТХ, если упрощать максимально. Ясир Арафат снял требование о полной ликвидации государства Израиль и пошёл на переговоры. Но называть ФАТХ проамериканским или произраильским никто не смеет. Не называют его таковым и лидеры ХАМАС, говоря, что ФАТХ имеет лишь ошибочное мнение. И я считаю, подобные разногласия допустимы.
– А как же те беспорядки и провокации ФАТХ, направленные на дезориентацию работы ХАМАС после выборов?
– Это не было позицией ФАТХ. Несмотря на то, что они официально относились к этому движению, это была отдельная сила, которая действовала не только против интересов ХАМАС, но и против интересов ФАТХ и всего палестинского народа и чуть было не привела к гражданской войне. После их деятельности сектор Газа и отделился от Западного берега. И когда ХАМАС силой изгнал этих людей с территории сектора Газа, они убежали на Западный берег, где Махмуд Аббас их строго осудил и стал увольнять с тех постов, которые они занимали.
– Израильская сторона пытается представить ситуацию так, будто военные действия Израиля направлены лишь против ХАМАС. Российские телеканалы постоянно пропагандируют нарастающее недовольство палестинцев этим движением. Что происходит в действительности? Это война с ХАМАС или с палестинским народом? Насколько ХАМАС представляет его интересы? Упал или поднялся авторитет ХАМАС в глазах простых жителей Газы и Западного берега с начала военной операции?
– Доказательством любви народа к ХАМАС может служить то, что, несмотря на все усилия и провокации Израиля, направленные на восстание жителей сектора Газа против своего правительства: жесточайшая блокада, бандитские вторжения, поддержка других политических сил, – народ не идёт против ХАМАС, который не оставляет позиций сопротивления. Население могло использовать эту войну, как повод для переворота, но оно этого не делает. Народ всегда будет воспринимать ХАМАС как своё, а Израиль – как оккупантов.
Если Израиль воюет с ХАМАС, а не с Палестиной, то как объяснить факт тысяч арестованных за последнюю пару лет на невоюющем Западном береге? Сколько людей погибло в больницах, от того что нет лекарств! Как объяснить ограничение движения и ввоза в регион гуманитарных грузов? Все палестинцы знают, что это ложь! Что целью Израиля всегда было и является изгнание палестинского народа с его территорий. Поэтому на популярность ХАМАС эта война не повлияет. ХАМАС жил и успешно действовал, когда не было сектора Газа, когда на каждой улице были израильские блокпосты. А уничтожить ХАМАС сегодня практически невозможно.
– Перед началом военной операции в Газе было много громких заявлений со стороны Ливана. Но почему-то обещанный «второй фронт» «Хезболла» открывать не спешит. Что это – популистские ходы шиитов на фоне слабых суннитов? С другой стороны, Иран поставляет оружие и оказывает свою поддержку ХАМАС. Какие интересы Иран преследует в секторе Газа? Могут ли шииты воевать плечом к плечу с суннитами? Или всё гораздо сложнее?
– Я считаю, что шииты и сунниты в этом вопросе не должны разделяться, потому что земля Палестины – это одинаково святая земля для всех мусульман. Коран у нас один, и в Коране эта земля названа благословенной. Что касается позиции «Хезболлы» и Ирана, то это смелая и хорошая позиция: они признают права и требования палестинцев, осуждают израильскую агрессию и пытаются помочь, чем могут.
А заявления «Хезболлы» я понял немного по-другому. Они не обещали открывать второй фронт – они говорили, что при крайних обстоятельствах это возможно. Не всё сейчас зависит от «Хезболлы»: правительство Ливана категорически против, чтобы они начинали какие-либо военные действия. Но я знаю, что они всегда готовы нас поддержать, поэтому я не хочу ничего плохого говорить про «Хезболлу». Что касается доли пропаганды шиизма в их действиях, да, такой момент, конечно, был всегда. И они не смогут от него отказаться, потому что это неотъемлемая часть их деятельности. Тем не менее это не мешает нам быть благодарными за их доброе отношение, сочувствие и поддержку.
– С другой стороны, те действия «Хезболлы» – это всё-таки была оборона, и также успешно атаковать у них, наверное, вряд ли получилось бы?
– Если вспомнить хронологию тех событий, то там тоже операция началась в секторе Газа, и через несколько дней эта война переметнулась в Ливан. Наши ливанские братья очень сильно пострадали, когда, жертвуя собой, отвлекли Израиль от сектора Газа и, можно сказать, спасли нас. Мы им очень благодарны и никогда этого не забудем.
– Каков ваш прогноз в отношении развития ситуации? Потеряет ли ХАМАС свои позиции? Будет ли заключён мир на условиях снятия экономической блокады вокруг сектора Газа? Если да, то чего можно ждать от ХАМАС в ближайшие годы?
– Палестинский народ уже победил. Он доказал всему миру, что Израиль – не такое сильное государство, оно не может справиться с группами партизан на территории в 370 квадратных километров. Народ един. В секторе Газа сражались и ФАТХ, и Народный фронт, и «Джихад» и ХАМАС. Мы не считаем наших погибших мёртвыми. Это шахиды, ин щаа Ллагьу Таг1аля. Мы живы и будем жить.
Израиль, конечно, согласится на мирное перемирие, и у ХАМАС будет время на передышку. Но надо всегда помнить, что Израиль никогда не соблюдает договора. Такого не было никогда за всю историю. Поэтому я сильно сомневаюсь, что границы будут полностью открыты. И я думаю, что правительства в исламских странах, к сожалению, будут поддерживать Израиль. Потому что исламское движение, которое где-то там пришло к власти, – это для них очень опасно. Они знают, что такой пример заразителен. Они знают, что они диктаторы и что терпение народа вот-вот иссякнет. Успех ХАМАС рано или поздно перенесётся в Египет, Иорданию и далее – по цепочке. И то, чего они боятся, ин щаа Ллагь, обязательно случится.
Сейчас истёк срок президентства Махмуда Аббаса. И следующим президентом, я думаю, будет представитель ХАМАС. И это будет не просто партия, а уже государство. И да поможет им Аллах! Мы знаем цену священной земле. Мы никогда не запрещали жить на ней ни иудеям, ни христианам. Мы ни от кого ничего не хотим, мы хотим лишь чтобы нас оставили в покое, как всех остальных людей. Права человека ведь не только для европейцев и американцев. Мы никогда не проливали кровь людей на этой земле. Мы всегда её уважали. Крестоносцы захватили эту землю, прожили на ней 200 лет и ушли с позором. Рано или поздно уйдут отсюда с позором и сионисты. История их осудит.
И если, на первый взгляд, в этой короткой войне мы проиграли, то на самом деле это был маленький шаг к победе в большой войне. Это был вклад в возрождение единства, духа, в консолидацию мировой уммы. Мусульмане показывают, что они могут быть организованными. Даже на примере бойкота американо-израильской продукции, который уже даёт свои плоды.
– Как палестинец и в то же время россиянин, какую оценку Вы можете дать властям России в отношении к палестино-израильскому конфликту? И какую позицию Вы хотели бы, чтобы она занимала?
– Мне очень сложно отвечать на этот вопрос, но я попробую. Отношение России к тому, что происходит на Ближнем Востоке, очень сильно изменилось. Прекрасной и справедливой была позиция Советского Союза, который не только не имел никаких политико-дипломатических отношений с Израилем, но даже и не признавал его. И это правильно. Как можно признавать государство, у которого нет границ? Если мы спросим у премьер-министра Израиля, где границы его государства, он ответит, что эти границы пока временны. Россия захотела идти по пути Европы и Америки – и признала Израиль. В последнее время, слава Богу, появились изменения в лучшую сторону. Россия признала палестинские выборы. Это то, что не сделала ни одна европейская страна. Это серьёзный шаг. И мы видим, что Россия пытается выступить в роли посредника на Ближнем Востоке. Хотя израильтяне отказываются от этого посредничества. Это, конечно, уже хорошо. Но я жду от России большего. И наш народ, и мусульмане всего мира ждут от России большего. Россия не очернена той грязью, какой очернена Америка. У неё не было Ирака. У России хорошая репутация, она должна использовать свой потенциал и вмешиваться в подобные ситуации. Должна попытаться давить на Израиль. Она может и должна делать что-то большее. Хочется, конечно, более жёсткой позиции. Я реалист и понимаю, что это тяжело сегодня, но очень надеюсь, что Россия к этому придёт.
– Вы говорите, что у России хорошая репутация в исламском мире. Но во время военных действий в Чечне исламский мир не так хорошо отзывался о России. Ведь в Чечне тоже были мусульмане.
– Это была провокационная война. Власть не совсем понимала, что она делала. Я думаю, эта война искусственно поддерживалась. Не хватало мудрости у руководства, когда они чуть ли не всех мусульман относили к экстремистам, составляя какие-то «чёрные» списки людей и организаций. Нас, приезжих из мусульманских стран, вообще, считали чуть ли не врагами. Ситуация была очень накалённой. И это действительно навредило репутации России. Но сейчас мы видим, что конфликт в Чечне уже утих. О ней уже не так говорят в СМИ мусульманских стран. Эти вопросы надо забыть. Надо думать о хорошем. И Россия возвращает свою былую репутацию.
– Каким вы видите будущее России во взаимоотношении с исламским миром, когда идёт такое противостояние России и США? Можно ли считать Россию союзником исламского мира?
– Россия – это мусульманская страна, хоть и не все это понимают. Страна, в которой живут миллионы мусульман, причём это не иммигранты, а коренные жители этой страны. Они живут в своих республиках, на своей исторической земле. Россия – это уникальная страна, и ей необходимо использовать свой потенциал. Америка хочет строить свои отношения с мусульманскими странами по принципу паразита: я покупаю у вас нефть, но на эти деньги вы должны развивать мою экономику. Россия может предложить совсем другие, взаимовыгодные принципы. Она ближе и может помочь в развитии стран, которые действительно готовы развиваться, и получить от этого выгоду. Если политическая элита России это осознает, от этого выиграет и Россия, и исламский мир.
– Вы говорите, что мусульмане России живут в своих национальных республиках. Но некоторые мусульмане в этих республиках – Дагестане, Ингушетии, Чечне – считают, что живут на оккупированных территориях, и ведут против действующей власти вооружённое противостояние, обосновывая его цитатами из Корана и Сунны. У нас практически каждую неделю убивают милиционеров, в Ингушетии происходит то же самое. Как вы оцениваете их действия? Можно ли говорить об оккупации? Являются ли их действия джихадом?
– Здесь и не пахнет джихадом. Никакого джихада там нет абсолютно. Я сильно осуждаю руководителей этих людей. Многие молодые люди думают, что таким образом они служат исламу, что выполняют свою обязанность. Желая изменить ситуацию к лучшему, они, к сожалению, видят только этот выход. Это комплекс ошибок. Ошибок учёных, которые не заслужили авторитет среди мусульман. Ни своим поведением, ни своими словами. Которые не могут объяснить людям по-хорошему, по-доброму. Не всегда наше духовенство было на уровне, к сожалению. Сейчас, конечно, идут перемены, альхамду лиЛлягь. Виновата, конечно, и власть, которая действует и относится порой очень жёстко к исламской молодёжи, давая ей повод идти на другую сторону.
То есть комплекс проблем и ошибок. Но эта проблема вполне решаемая. В арабских странах она решена уже давным-давно. Мы это видели в 60–70-х годах. Всё это у нас уже было.
Дальновидности не хватает этим людям. На самом деле нам выгодно быть частью России. Это лучше для ислама, для нас. Нам выгодно искать общий язык с нашими соотечественниками. Нам выгодно, чтобы мощь России служила справедливости во всём мире. Нам выгодно, чтобы Россия была свободной демократической страной, в которой мы будем жить. Почему бы и нет?
– Какую роль в этом отношении должно сыграть местное Духовное управление, чтобы остановить кровопролитие?
– Всегда можно дать альтернативу. Причём её не надо придумывать. Она есть. Энергии у молодёжи много. Любовь к исламу огромная. И её надо направлять. Мы зачастую требуем от неё лишь походов в мечеть, произношения слов и милостыни. Всё. Мы не участвуем в общественной жизни, в политической жизни. Будто ислам против всего этого. Конечно, ни к чему хорошему это не приведёт. Мы должны пустить их энергию в справедливость, в мирное русло, дать им возможность менять действительность к лучшему. Надо быть лояльным к допустимым разногласиям. Нельзя ограничивать свободу, которую дал нам Аллах. Есть много мазхабов, все они правильные и исходят из Корана и Сунны. Мы можем быть в чём-то не согласными друг с другом. Не надо делать на этом акцент. Мы можем взаимодействовать на основании того, что между нами есть общего.
– В России существует запрет на создание политической партии по религиозному принципу. Если бы такого запрета не было, как, допустим, в той же Палестине, могла бы молодёжь найти для себя в этом выход? Допустима ли исламом организация таких партий в неисламском государстве?
– То, что религиозные партии запрещены, не означает, что этого нельзя сделать в реальности. Это можно законно сделать. Необязательно называть ей исламской партией. Никто же не запрещает нам под названием, скажем, партии жизни или свободы собирать людей с исламскими целями. И то не обязательно всех. Мусульмане не должны служить только мусульманам. Ислам учит служить народу. Скажем, в том же ХАМАС один из кандидатов в депутаты был христианином. Таким образом, эту проблему можно легко решить. Это намного легче, чем бегать где-то с автоматом.
– Что вы можете сказать относительно запрета исламской литературы? Недавно было запрещено жизнеописание Пророка (мир ему). Запрещаются даже книги, одобренные Духовным управлением мусульман России.
– Это просто абсурд. Какой-то суд в каком-то глухом посёлке вынес абсурдное решение и обязал всех граждан России подчиниться ему. У мусульман не было возможности даже присутствовать на этом суде, как-то опротестовать, высказать своё мнение. Это, конечно, неправильно. Я участвовал в некоторых действиях по исправлению этой ситуации. И я думаю, это исправимо, ин щаа Ллагь. По крайней мере многие представители федеральной власти уже заявляли о том, что это ошибка. Если мы, мусульмане, будем немного активнее, эти проблемы вполне решаемы.
– Каково ваше отношение к термину «мировой терроризм». Если в поисковике Интернета задать слово терроризм, обязательно появится фото человека с бородой и в чалме. Приемлете ли вы этот термин, когда он употребляется в отношении мусульман?
– У мусульман такого нет. Это выдумали те, кому выгодно, чтобы оправдать свою несправедливость. Америке нужен повод, чтобы завладеть чужим богатством, решить свои внутренние или внешние проблемы. Вот «терроризм» – это как раз такой повод. Поэтому Бен Ладен до сих пор жив и бегает в горах Тора-Бора со своим ноутбуком и решает все мировые вопросы. Это, конечно, смешно.
– И как вы относитесь к Усаме Бен Ладену?
– Крайне отрицательно отношусь. Это человек, который не помогает мусульманам, и его действия не приносят им пользу. А иногда он берёт ответственность за то, что он и не делал. Сейчас он имеет намного меньшее влияние на мусульман. Да и в реальности его действий намного меньше, чем нам преподносится с экранов телевизора. Удивительно, что его выступления переводятся на все языки мира и показываются на всех спутниковых телеканалах. А когда выступают великие мусульманские учёные, нам бывает очень трудно услышать их голос. Из этого мы видим, в чью пользу направлены его действия. Мы с вами должны быть умнее. Нам надо научиться решать свои проблемы по законам и правилам, которые работают в мире. По правилам игры, как говорится. И для нас это не составляет большого труда.
Я не хочу обвинять других. Что я хочу сказать… люди, которые это придумали… у них нет тех принципов, которые могли бы их ограничить. Они могут позволить себе врать, когда им выгодно. Нам не нужно их винить. Это их путь. У нас другой путь. И мы виноваты в том, что не сделали достаточно, чтобы изменить этот стереотип (мусульманин = террорист. – Прим. ред). А мы в силах это сделать. Я, как религиозный деятель, много встречаюсь с людьми, с простыми мусульманами. Я слышу очень много жалоб на врагов ислама. Нам надо изменить свою психологию. Надо перестать жаловаться и начать работать. И тогда мы быстро избавимся от этих стереотипов.
Номер газеты
- 73 просмотра