На неделе фактически завершился один из громких судебных процессов в истории Дагестана над бывшим вице-премьером Магомедгусеном Насрутдиновым. Ни очевидные провалы во время предварительного и судебного следствий, ни явные нарушения условий содержания подсудимого, получившего в СИЗО два инсульта, не смогли смягчить позиций гособвинения. Стороны полностью высказались, последнее слово подсудимого прозвучало, прокурор попросил суд посадить его надолго…
Этот процесс, возможно, завершился бы, ещё и не начавшись, и Магомедгусен Насрутдинов был бы сейчас на свободе, если бы он пошёл на многочисленные попытки педалирующей политически, а в большей степени финансово-мотивированной стороны склонить его к соглашению. Однако раз за разом подсудимый отвергал любые предложения, считая себя однозначно правым. Но практически полусонное, демонстративно-скучное участие стороны обвинения в процессе как бы говорило, что дело обязательно дойдёт до обвинительного приговора, тем самым оставив мало сомнений в его заказном характере. Тем более что ни один сантиметр газовых сетей, вокруг которых разгорелся спор, никуда не делся.
Прения начались с прокурора. Он заявил, что обвинение, предъявленное Магомедгусену Насрутдинову, в подделке договора купли-продажи газовых сетей девяти муниципальных образований за 58 млн руб. (в то время как их рыночная стоимость составляла 200 млн руб) полностью подтвердилось. А защита подсудимого во время процесса доказывала, что договор купли-продажи действительно был и даже не в одном экземпляре. Она неоднократно акцентировала внимание суда на том, что все допрошенные сотрудники, в том числе и руководитель «Даггаза», заявляли суду, что видели спорный договор. Гособвинитель в прениях настаивал на том, что данные свидетели находятся в дружеских отношениях с Насрутдиновым и в служебных – с «Даггазом», поэтому являются заинтересованными лицами. Он сказал, что «скептически» отнёсся к данным свидетельствам, и попросил судью Курбана Зульфигарова отнестись к ним точно так же.
На заседаниях Насрутдинов неоднократно заявлял, что не имеет отношения к «Даггазу», следовательно, не имеет мотива для совершения инкриминируемого преступления. Гособвинение настаивало на том, что обвиняемый, являясь членом совета директоров, принимал активное участие в жизни компании, которая была полностью ему подконтрольна. Он попросил учесть наличие у подсудимого несовершеннолетнего ребёнка и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на восемь лет и шесть месяцев в колонии общего режима со штрафом 1 млн рублей.
Мешал воровать...
Адвокат Владимир Беляев в своей трёхчасовой речи акцентировал внимание суда на многочисленных экспертизах, которые были проведены во время предварительного и судебного расследования. Противоречия и неточности, которыми они изобилуют, по его мнению, доказывают несостоятельность обвинения.
– Эксперт Аджиев не имел и не имеет высшего экономического образования, не обладает необходимыми познаниями в области бухгалтерского учёта, а следовательно, не имел права и не должен был проводить судебно-бухгалтерскую экспертизу, – считает он.
Адвокат подытожил речь тем, что вина подсудимого материалами дела не доказана: в них нет основания для вынесения обвинительного приговора, и попросил оправдать его за отсутствием состава преступления.
Правом участия в прениях воспользовался и Насрутдинов. Он заявил, что все свидетели обвинения и защиты, которые работали в 2001–2002 годах в «Межрегионгазе», «Дагестанрегионгазе» и «Даггазе», подтвердили в суде, что решение действительно принималось и сделка была заключена. Он напомнил, что даже те свидетели, которые были с ним в напряжённых отношениях, свидетельствовали в его пользу.
Отметим, что согласно показаниям свидетеля обвинения, бывшего гендиректора «Даггаза» Магомеда Абдулгамидова, договор купли-продажи газовых сетей был подписан в трёх экземплярах.
– Ни у кого, кто дружит с логикой, не вызывает сомнения, что было как минимум два экземпляра договора. Давая показания, следователи говорили о том, что ими был принят весь комплекс мер для того, чтобы найти другие экземпляры. Но они элементарно не допросили следователя, который изымал копию из арбитражного дела. Они не спросили Абдулгамидова, откуда у него договор? – пытался донести до суда и прокурора Насрутдинов.
Последней в прениях выступила его жена Бурлият Насрутдинова, допущенная к процессу в качестве общественного защитника. Она объяснила, что супруг, будучи на высокой государственной должности, боролся с хищениями газа. На совещаниях и заседаниях выступал с жёсткой критикой в адрес ответственных лиц из-за миллиардных задолженностей, чем вызывал недовольство своих оппонентов.
– Это и сейчас самая злободневная проблема, которая вызывает негодование у людей. Огромные цифры разбаланса он называл воровством, поэтому на него стали возбуждать заказные уголовные дела. Уважаемый суд, судьба моего мужа и моих детей в ваших руках. При вынесении приговора прошу вас руководствоваться только своей совестью и внутренним убеждением, невзирая на возможные рычаги давления на вас, – завершила она.
Противостояние сторон перешло в стадию реплик. Высказаться ещё раз захотели все.
– Если газовые сети не передавались в 2002 году в «Даггаз», почему тогда туда передают все сварочные агрегаты, четыре лаборатории, тысяча с лишним человек переходит туда на работу? – задал риторический вопрос Насрутдинов.
– Зачем доказывать факт действительности договора переходом в компанию огромного количества людей и показаниями двадцати свидетелей, которые клянутся, что видели этот договор в 2002 году? Это доказывается отражением в бухгалтерском учёте. Этого учёта нет! – сказал прокурор. Он в очередной раз заявил, что в суде удалось полностью подтвердить предъявленное обвинение объективными доказательствами.
– Перед кем вы стараетесь? Все всё прекрасно понимают! – бросил в его адрес адвокат Данила Паршиков.
– Руководитель «Газпром межрегионгаз Пятигорск» незаконно распределил разбаланс газа по задолженности населения, причинив тем самым ущерб в 1 млрд рублей. Вот чем должен заниматься потерпевший, который сидит напротив нас, – бросила супруга подсудимого.
Вчера, 3 марта, Магомедгусен Насрутдинов выступил с последним словом. Он сказал, что в связи с системой отчётности, которая в 2002 году существовали в структурах, взаимодействующих с «Межрегионгазом», скрыть что-то было невозможно.
– Я хочу обратить внимание, что их всех пятидесяти допрошенных свидетелей как минимум тридцать были приглашены обвинением. Все они свидетельствуют в мою пользу.
Приговор суда будет озвучен 24 марта.
Комментарий «ЧК»
31 января 2014 года в Пятигорске был подписан протокол между правительством Дагестана и ООО «Газпром межрегионгаз Пятигорск». Наше правительство фактически подписалось в том, что потребители республики задолжали за газ без малого 40 млрд рублей, в том числе потери газа на сумму свыше 17 млрд рублей. Этот протокол, по сути своей, фикция, противоречащая законам, к примеру, по следующим основаниям:
а) потребители газа сами (каждый по отдельности) должны подписывать акты сверки с поставщиком;
б) Правительство РД может подтверждать задолженность только потребителей, финансируемых из бюджета республики;
в) норматив на технологические потери газа составляет 0,6% от общего объёма поставки (а по протоколу это почти 45%).
Из всего выходит, что Правительство РД, подписав данный протокол, снимает любую ответственность с ООО «Газпром межрегионгаз Пятигорск» за сложившуюся ситуацию с долгами и, соответственно, перекладывает её на население. Стоит отметить, сегодня задолженность потребителей уже перевалила за 50 млрд рублей.
И как тут не вспомнить конец 90-х и начало 2000-х годов, когда, будучи гендиректором ООО «Дагрегионгаз», Насрутдинов обеспечивал (это можно проверить по актам ревизии) платежи за газ на уровне 97% почти при нулевых потерях. Ещё одной ключевой идеей экс-вице-премьера было создание в республике единой газораспределительной организации (ГРО), которая позволила бы заметно оптимизировать тарифы и расходы на содержание и эксплуатацию газопроводов. Это, в свою очередь, привело бы к снижению цен на топливо для населения. Однако такой перекос в пользу республики, вероятно, никак не мог устроить пятигорский офис, что также могло сыграть роль в нейтрализации Насрутдинова.
Однако, надо думать, сказанное им в последнем слове «У меня всё» – это только продолжение борьбы за свою свободу и репутацию. Даже если судья позволит себе отклониться от принятия решения по совести… ]§[
- 6 просмотров