«Если сапожники станут негодными, испорченными и будут выдавать себя не за то, что они есть на самом деле, в этом государству ещё нет беды. Но если люди, стоящие на страже законов и государства, таковы не по существу, а только такими кажутся, ты увидишь, что они разрушат до основания всё государство, и только у них одних будет случай хорошо устроиться и процветать», – писал много веков назад Платон.
А вот что писал год назад следователь СУ СКР по Республике Дагестан Надир Телевов: «Учитывая, что по месту жительства Абдулмумина Гаджиева, возможно, хранятся имеющие доказательное значение по делу банковские карты, платёжная документация, средства связи, электронные носители информации, а также огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и взрывные устройства, необходимо провести обыск без получения судебного решения. Данный случай относится к не терпящим отлагательств, а промедление с получением постановления суда может повлечь уничтожение или сокрытие указанных предметов».
С этого анекдотичного требования Лучший следователь России начал то, что он называет расследованием. Странное дело, но Телевов при обыске не обнаружил ни платёжной документации, ни огнестрельного оружия, ни даже боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. Их никто и не искал. Наверное, решили, что «имея широкий круг дружеских связей из числа сотрудников правоохранительных органов, органов власти и депутатов Народного собрания РД» (это тоже из материалов дела), я «изыскал возможность» узнать о готовящемся обыске заранее и всё-таки успел «уничтожить указанные предметы».
Изъятые банковские карты, средства связи и электронные носители информации, как и сама квартира, были напичканы доказательствами непричастности её хозяина к тому, в чём его обвинили. Это никому не было интересно. И меньше всех – судье Советского районного суда Махачкалы Далгату Гаджиеву, узаконившему проведённое мероприятие, признав его «не терпевшим отлагательств».
Удивительно, но в тот раз Далгат Исаевич решил поступить именно так вместо того, чтобы переместиться во времени и вынести нужное постановление перед началом обыска. Возможно, год назад этот почтенный дагестанский аксакал ещё не владел техникой Гермионы Грейнджер1, позволившей ему впоследствии вести одновременно несколько судебных процессов в разных залах.
Именно судья Далгат Гаджиев легализовал подавляющее большинство прихотей следователей и оперативников в нашем уголовном деле. К примеру, 19 марта 2020 года он в одно и то же время провёл около пятидесяти (50!) судебных заседаний, столько же раз удаляясь в совещательную комнату. Иногда его замещал другой судья – Рашидхан Магомедов. О чудесных способностях последнего я судить не могу, но мне точно известно, что к перемещениям во времени он тоже относится достаточно спокойно.
Поэтому, когда я сегодня вспоминаю равнодушный взгляд судей Советского райсуда Махачкалы на мои попытки удивить их тем, что поводом для моего задержания 14 июня в шесть утра послужил допрос избитого свидетеля, состоявшийся 14 июня в десять вечера, мне даже становится как-то неловко.
Предисловие
Прозрачность – важная составляющая современного общества и государства. Если говорить об уголовных преследованиях, то общественный контроль становится в последнее время важнейшей причиной, по которой невиновные люди остаются на свободе.
Сразу после нашего задержания тот же судья Далгат Гаджиев предпринял попытку сделать процесс закрытым, очевидно желая максимально скрыть от общественности абсолютный произвол, которым всё это время занимались оперативники и следователи. И помешала этой попытке опять же общественная реакция.
Ознакомившись со всеми материалами уголовного дела, я хочу рассказать читателю о том, каким способом следствие умудрилось обвинить в организации терроризма не знакомых ранее друг с другом предпринимателя из Москвы (Кемала Тамбиева), юриста (Абубакара Ризванова) и журналиста (меня), назвав их сообщниками. Но прежде чем перейти к показаниям засекреченных лжесвидетелей, сочинённых следователями и оперативниками без большого старания, необходимо ответить на один часто задаваемый в последнее время вопрос: каким образом в этом пустом деле набралось 39 томов?
Содержание
Несколько томов – это фиктивная переписка оперативников и их начальства, в которой они бесконечно просят друг у друга разрешения и дают друг другу добро на проведение фиктивных оперативных мероприятий с фиктивными засекреченными свидетелями.
У оперативников Салмана Ибрагимова2 и Санура Багандалиева вышли разногласия по поводу суммы, которую я якобы «отправил» в ИГИЛ (организация запрещена в РФ). Разница составляет несколько сотен тысяч рублей, и у обоих информация числится как «проверенная». Формулы при расчётах они использовали не самые хитрые: Салман опирался на сумму, которую я за всё время владения картой обналичил, а Санур – на сумму, которую я за всё время перевёл на другие карты. Было бы не так смешно, если бы тут же, в материалах уголовного дела, мне бы не были представлены мои денежные переводы.
Старший опер ОБОП УУР МВД по РД майор Багандалиев, чья служба «и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна», настолько суров, что посчитал финансированием терроризма переводы денег матери и жене и даже многочисленные оплаты за детский сад и детские спортивные и образовательные секции.
Так или иначе, следователь Телевов отверг мнения обоих оперов и зафиксировал в обвинении своё: он посчитал, что на нужды ИГИЛ, а именно, «на приобретение форменного обмундирования, экипировки, раций и боеприпасов», я перечислил 16 тысяч рублей двумя транзакциями 23 и 26 декабря 2015 года.
Не будучи активным пользователем банковской карты, я сразу предположил, что это была оплата билетов на самолёт. Так и оказалось: адвокаты уже опросили владельца карты, на которую я осуществил эти переводы – моего знакомого, занимавшегося продажей авиабилетов, и даже распечатали сами купленные билеты. Телевов должен сейчас приложить их к делу. Этому вопиющему факту фальсификации, а также аналогичным бредовым обвинениям Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова будет посвящена отдельная статья.
Ещё несколько томов уголовного дела – это таблицы перечислений с банковских карт всех так называемых фигурантов уголовного дела, а также множества других людей, не имеющих к нему отношения.
Около десяти томов – это постановления судов об избрании нам троим мер пресечения и последующие продления за весь год следствия. Мало того, что тексты постановлений о продлениях сами по себе идентичны (как вы помните, мы весь год говорили о том, что следователь продлевал срок содержания под стражей на основании необходимости провести одни и те же следственные действия), так они ещё и постоянно дублируются в материалах: один текст – это запрос на продление самого следствия, второй – точно такой же – постановление в суд. И того – 10 томов чистейшей канцелярской макулатуры.
Ещё несколько томов – это полные уголовные дела других лиц вместе с теми же самыми дублирующимися «продлёнками». Ещё один том – это пустые бланки под каждого из фигурантов и многих других людей, озаглавленные как «выписки из реестра».
Следующие несколько томов – это подробнейшие «протоколы осмотра предметов», изъятых при различных обысках в различных уголовных делах. В большинстве случаев ни сами эти предметы, ни даже обыски не имеют к нашему уголовному делу никакого отношения. Один том состоит из абсолютно бесполезных экспертиз этих самых предметов, после каждой из которых адвокат Ринат Гамидов отмечает, что они не имеют отношения к делу и единственное их предназначение – искусственное увеличение объёма следственных действий.
Помните пресловутый «нож в футляре» – нож, подаренный редакции руководством УФНС РФ по РД и изъятый в ходе обыска редакции газеты «Черновик» из кабинета учредителя газеты Магди Камалова? Так вот, его всё-таки исследовали. Я даже представить не мог, что о ноже можно столько всего написать. После подробнейшего описания рукоятки, клинка и лезвия, достойного художественной книги, эксперт Даудов А. А. прилагает использованные при экспертизе списки оборудования и научной литературы, после чего заключает:
1) представленный на экспертизу нож является ножом «Дракон», произведённым предприятием «Кизляр» (эта информация есть на самом ноже);
2) определить год выпуска ножа не представилось возможным ввиду отсутствия на нём обозначений, определяющих год выпуска;
3) узнать, проходил ли нож сертификацию, не представилось возможным, поскольку в ЭКЦ МВД России не ведётся учёт холодного оружия.
Всё. Поистине, ценнейшее исследование, не правда ли?
Прочитав очень много букв другого эксперта, Гаджиева Н. М., конечно, менее страстного и красноречивого, чем Даудов, я узнал, что главред «Черновика» Маирбек Агаев и корреспондент газеты Инна Хатукаева используют Windows 7 и Microsoft Office 2007. Осталось только понять, как следователь Надир Телевов использует подобную информацию для доказывания финансирования другими людьми терроризма.
Ещё один том – это осмотр следователем информации о террористических организациях в Интернете. Например, Надир Телевов долго рассказывает, как он уединился в своём кабинете для «производства осмотра информации об ИГИЛ», размещённой в «Википедии». Потом он подробно описывает «технические средства», которые «применил при осмотре», вместе со всеми характеристиками ноутбука, установленным на нём программным обеспечением, характеристиками использованного принтера и даже использованной бумаги. А затем полностью вставляет в дело всю статью об ИГИЛ из «Википедии». (Ранее он грешил плагиатом, когда использовал данные, взятые из «Википедии» и «Киберленинки», для обоснования обвинения Абдулмумина Гаджиева и других фигурантов дела по финансированию терроризма. – «ЧК».)
Заключение
Немалый объём, а именного левые края многих страниц, занимает таргетинговая реклама от «ВКонтакте» для оперативника Багандалиева, специализирующегося на «оперативно-разыскных мероприятиях» в этой соцсети. Такая реклама формируется на основании интересов пользователя: его поисковых запросах, часто посещаемых страницах и т. п.
Видимо, товарищ Майор забыл её отключить, и теперь его ценнейшие ОРМ сопровождаются голыми женщинами с надписью «как приятно провести досуг», а также предложениями «лёгких кредитов», «дешёвых займов» и «быстрых денег».
«Эх, Санур, Санур...» – смеялся Телевов, попутно угрожая, что в случае придания огласке этих материалов дела он добавит нам статью о разглашении гостайны. Что именно относится к гостайне: увлечение Далгата Исаевича творчеством Джоан Роулинг или формулы дагестанских оперативников для подсчёта денег, отправленных на «приобретение форменного обмундирования, экипировки, боеприпасов», следователь не пояснил.
В этой заметке было рассказано о 36 томах из 39. В следующей я намерен поведать читателю о смешном бреде, который лучший следователь России Надир Телевов называет протоколами допросов свидетелей. Я хочу, чтобы общественность оценила фантазии оперативников, прежде чем им даст оценку военный суд в Ростове-на-Дону.
23.07.2020 г.
Из СИЗО-1 Махачкалы
____________________________________
1 О способностях судьи Советского районного суда Махачкалы Далгата Гаджиева перемещаться во времени читайте в статье «В деле Абдулмумина Гаджиева появилась Гермиона и домик в деревне», «ЧК» №26 от 3.07.2020 г.
2 О сомнительных доказательствах, представленных оперативником Салманом Ибрагимовым, читайте в статье «Дело Гаджиева: фантазия или «воздух»?», «ЧК» № 43 от 08.11.2019 г.
- 28 просмотров