[ (БЕЗ)ОТВЕТственность ]

Информация, полученная Муху Алиевым в ходе двух встреч, была различной: силовики отрицали свою причастность к похищениям и внесудебным казням, а правозащитники и СМИ отстаивали обратное: указывали на командированных в Дагестан сотрудников различных спецслужб, которые, вероятно, могли действовать подобным образом. Президент обещал не только разобраться в ситуации, но и помочь адвокатам потерпевших – родственников похищенных и погибших парней – участвовать в расследовании преступлений, но призвал правозащитные организации и СМИ контролировать работу правоохранителей.

 

Уравнение с «неизвестными»

Впервые о похищениях дагестанцев неизвестными в камуфляжной форме и внесудебных казнях на территории нашей республики заговорили в 2007 году. Несмотря на многочисленные акции протеста, совещания (в том числе у президента РД), обсуждения в СМИ и в Общественных палатах России и Дагестана, заявления руководителей различных правоохранительных органов и спецслужб о проводимых проверках и расследованиях, НИ ОДНО ПОХИЩЕНИЕ ИЛИ ВНЕСУДЕБНАЯ КАЗНЬ, СОВЕРШЁННЫЕ НЕИЗВЕСТНЫМИ В КАМУФЛЯЖНОЙ ФОРМЕ, ТАК И НЕ БЫЛИ РАССЛЕДОВАНЫ. До сих пор…

Вспомним историю с Умаром Мусаевым (см. «ЧК» №№ 29 и 30 от 2008 г.). Его – торговца металлом из селения Альбурикент – похитили 8 июля 2008 года в Махачкале, в районе рынка по улице Ирчи Казака. Родственники Мусаева два дня подряд выходили на площадь столицы и требовали вернуть Умара. Правоохранительные органы всё это время заявляли о своей непричастности к похищению, но, когда мать пропавшего пригрозила вывести на площадь всех своих родственников, а также жителей четырёх близлежащих сёл, тогдашний министр ВД по РД Адильгерей Магомедтагиров пообещал достать её сына «хоть из-под земли». Наверное, мы так и не узнаем, с кем по этому поводу разговаривал или же встречался покойный министр, но Мусаев был возвращён.

Конечно, можно привести и другие (немногочисленные) случаи, когда пропавшие аналогичным образом люди были возвращены, но ни одно (!) из этих возвращений не было результатом скрупулёзной оперативной или следственной работы с логическим завершением: привлечением виновных в похищении к уголовной ответственности и вынесением им приговора суда.

История с Мусаевым показательна в том плане, что демонстрирует отношение к подобным событиям не только правоохранительных органов Дагестана, но и общества. С сожалением можно констатировать: родственники похищенных предпочитают выходить на площадь, а не идти с заявлением в милицию или прокуратуру. Пример учредителей движения «Матери Дагестана за права человека» Гульнары Рустамовой, Светланы Исаевой и других показывает, что и к их заявлениям отнесутся равнодушно или вовсе откажутся принимать (мотивируя это тем, что их пропавшие родственники «были причастны к экстремистскому подполью», что «они сами виноваты» и «всё это провокация и является инсценировкой»). Поэтому потерпевшая сторона, лишённая законных (или околозаконных) способов защитить себя и своих близких, не имеет другого выхода, кроме как собраться на площади и громко требовать защиты!

 

В позе страуса 

На одном из совещаний (см. 3 стр. «ЧК») Муху Алиев вспомнил о визите члена Общественной палаты России Николая Сванидзе и заключённых с ним договорённостях рассматривать каждый случай похищения людей неизвестными в камуфляжной форме на уровне руководителя республики. Понятно, что президент РД серьёзно относится к этой, дестабилизирующей обстановку в Дагестане, проблеме. Позиция же дагестанских силовиков в вопросе похищения людей неизвестными в камуфляжной форме давно известна. Поначалу силовики делали вид, что ничего не происходит. Затем, после многочисленных акций протеста (2007 – 2008 гг.), они признали проблему, но посчитали её не особо серьёзной и даже намекали на похищения с целью женитьбы, обещали заняться их расследованием, но так ничего и не сделали.

Это самое ничегонеделание, помноженное на отсутствие честной и объективной информации, исходящей от органов власти и способной ответить на вопросы населения, приводят к тому, что ситуация в Дагестане начинает накаляться, а различные негативные настроения попросту нагнетаться.

События последних недель показывают, что республиканские власти (а также местные управления федеральных силовых структур) запаздывают с информированием населения. Даже опровержение слухов о скорой войне и отстреле носительниц мини-юбок произошло после того, как эту проблему поднял мэр Махачкалы Саид Амиров.

Руководство Управления президента Дагестана по информационной политике, слишком опекающее нового министра ВД по РД Али Магомедова, не успевает оперативно реагировать на ситуацию, подставляя тем самым не только «молодого» министра, уничтожая «кредит доверия» населения, формируя негативный имидж силовой структуры, но и президента республики. В противном случае не возникали бы следующие вопросы: почему мы, дагестанцы, узнаём о режиме СКПО, объявленном на всей территории нашей республики, через два месяца после его введения? Разве это не нарушает нашего конституционного права на получение информации? Почему полковник милиции* (см. цитату Сулаймана Уладиева ниже), замминистра ВД по РД Магомед Исмаилов потворствует незаконным действиям своих подчинённых (инцидент с корреспондентом газеты «ХIакъикъат», у которого отняли камеру во время митинга на площади и уничтожили отснятый материал)? Ведь эти действия однозначно квалифицируются как превышение должностных полномочий, грабёж, а также воспрепятствование деятельности журналиста!

Вряд ли мы сможем в ближайшее время добиться ответов на эти и другие вопросы. Главное – не дойти до той черты, когда ответы уже не будут нужны, а нагнетаемая в республике ситуация выйдет из-под контроля. (О том, возможно ли это, читайте в материале на 1, 2 стр. «ЧК»).

---