Бороться с экстремизмом и терроризмом как явлением нужно не только с помощью оружия, но и слов. Главное, чтобы слово, с которым общество и государство обращается к носителям и последователям этих идей, было наполнено смыслом и конструктивом. В угаре борьбы с террористами представители силового сообщества очень часто забывают, что экстремизм и терроризм – это политические преступления. И, следовательно, мотивация этих преступлений и ключ к их предупреждению лежит сугубо в политической плоскости: договор и компромисс (как это, пусть и не прямо, прописано в Конституции России) между различными слоями общества и властью гарантирует, что экстремизм и терроризм не будут носить широкий характер с тенденцией превращения в революционное движение. Как это было, к примеру, на заре советской власти, в начале ХХ века.
Силовые структуры в Дагестане борются с экстремизмом и терроризмом очень активно. Что ни день, то КТО, «профилактические» задержания, бравые отчёты об очередных убитых или разоблачённых боевиках и их пособниках. Однако, несмотря на заявленные ими успехи, сказать, что силовики справляются с экстремизмом и терроризмом как явлением, нельзя. Об этом, в частности, говорили на прошедшей 6 августа Межрегиональной научно-практической конференции «Опыт и проблемы информационного противодействия идеологии экстремизма в регионах России».
В трёх основных докладах (Даниил Рязанов, Мухтар Яхъяев, Деньга Халидов), два из которых принадлежат сотрудникам Администрации Главы и Правительства Дагестана, указывалось, что в действиях силовиков в ходе антитеррористической деятельности наблюдаются откровенные перегибы, сводящие на нет какие-либо позитивные достижения в этом направлении. Само же противодействие как система, в которой задействованы не только правоохранительные, но и гражданские власти, носит больше декларативно-отчётный характер (главное – отчитаться о количестве проведённых мероприятий, а не показать результат).
К сожалению, противодействие экстремизму и терроризму в нашей республике носит не совсем понятный характер. Известно, что основа существующего в нашем обществе конфликта (экстремизм и терроризм – это лишь крайняя, преступная форма его выражения) заключается во внутрирелигиозном споре между так называемыми традиционными мусульманами (суфии) и «ваххабитами» – мусульмане-салафиты.
В конфликте сторон республика, несмотря на заявленный конституционный принцип отделения государства от церкви, заняла не позицию арбитра, третейского судьи, а открыто поддержала одну из сторон (традиционных мусульман), что лишь усугубило со временем ситуацию. Сегодня это выражается в том тупике, в котором находится дагестанская власть: с одной стороны, силовики демонстрируют успехи и перегибы по убийству «предполагаемых боевиков», с другой стороны – есть стратегический, как кажется, союз с «традиционными» мусульманами. Но радикализация общественных отношений, исламизация, которую как огня боятся как в Кремле, так и в отдельных кабинетах дагестанской власти, продолжается. Причём власти опасаются в равной степени исламизации как суфийской, так и салафитской.
Как пример, высказывания главы РД Рамазана Абдулатипова на августовской конференции учителей, прошедшей 21 августа, где он отметил, что в мечети ходят чаще, чем в дома культуры, а джамааты тратят свои средства на строительство объектов культа (мечети и медресе), но не на школы или детсады. По мнению главы республики, это подрывает светский характер Дагестана...
Параметры
Противодействие экстремизму и терроризму – задача комплексная, системная и возложена государством не только на силовые структуры, но и на «гражданские» органы власти: глав субъектов РФ, органы местного самоуправления, институты гражданского общества. Основные положения в этом направлении изложены в многочисленных федеральных законах и подзаконных актах, концепциях и декларациях.
В Дагестане правовая база по противодействию экстремизму и терроризму довольно скудная. Это закон РД №15 «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности» от 22 сентября 1999 года (который НС РД планирует отменить или заменить иным нормативным актом), Концепция республиканской целевой программы (РЦП) «Противодействие экстремизму и терроризму в Республике Дагестан на 2012–2016 годы» (одобренная распоряжением Правительства РД №336-р от 12 декабря 2011 г.) и Государственная программа РД «Информационное противодействие идеологии экстремизма и терроризма в Республике Дагестан на 2014–2016 годы» (утв. Постановлением Правительства №644 от 13 декабря 2013 года).
Действовавшая ранее Комплексная программа противодействия экстремизму и терроризму на 2012–2016 годы (была утверждена 30 декабря 2011 г.) отменена в 2013 году. В число антитеррористических программ входит и... РЦП «Взаимодействие с религиозными организациями в Республике Дагестан и их государственная поддержка на 2012–2015 годы» (утв. Постановлением Правительства РД №30 от 8 февраля 2012 года). Основными реализаторами этих программ являются Министерство печати и информации РД, а также Комитет по свободе совести, взаимодействию с религиозными организациями РД (КСС).
Концепция за подписью экс-премьера РД Мухтара Меджидова устанавливает общие параметры противодействия экстремизму и терроризму: сроки программы (2012–2016 годы), круг показателей и целевых индикаторов, показывающих реализацию программы, а также пределы её финансирования. Она же предполагает достижение трёх показателей: выпуск планового числа статей (на 2014 год – 622 статьи) и теле- и радиопередач, документальных фильмов (на 2014 год – 809 материалов) антиэкстремистского и антитеррористического характера в республиканских и муниципальных СМИ, проведение соответствующих пресс-конференций и брифингов (на 2014 год – 50 мероприятий) с представителями республиканской и муниципальной властей. На осуществление этих мероприятий в бюджете было запланировано 113,03 млн рублей (см. таблицу).
Разработчиком концепции в 2011 году являлось Министерство по национальной политике, делам религий и внешним связям РД. Но переформатирование власти привело к созданию трёх структур: Министерства по национальной политике РД, Министерства печати и информации РД, а также Комитета по свободе совести, взаимодействию с религиозными организациями РД (КСС). Соответственно, разделилась и ответственность по претворению в жизнь данной концепции и пересмотр разработанных на её основе программ.
В действующей госпрограмме «Информационное противодействие идеологии экстремизма и терроризма в Республике Дагестан на 2014–2016 годы» восемь целевых показателей. Отчитываться по программе надо количеством журналистов и блогеров (а также их публикаций с проведённых круглых столов и форумов), грантов, рекламных щитов, теле- и радиопередач, аналитических и социологических исследований. Отметим, что, в принципе, немаленькая сумма, выделенная на реализацию программы, аккуратно размазана на множество мелких информационных, но малоэффективных мероприятий агитационно-пропагандистского характера.
Комплексная программа противодействия экстремизму и терроризму в РД на 2012–2016 годы, предшественница нынешней, судя по задачам и целевым индикаторам, была более продуманной и ориентированной на результат. К примеру, в числе индикаторов и показателей работы РЦП значились такие пункты, как: количество преступлений экстремистского характера (сравнительный анализ), количество районов, на территории которых зафиксирована активность членов НВФ; количество лиц, состоящих на учёте в ОВД за экстремистскую активность и т. п. Пропагандистская работа через СМИ (публикации и передачи) была не на самом первом месте.
Кроме того, в старой программе, в отличие от действующей, был пункт – «Проведение мероприятий по налаживанию диалога с представителями нетрадиционных для ислама направлений». Почему было решено убрать его из действующей госпрограммы, непонятно…
«Безвозмездно, то есть даром...»
Если изучить РЦП «Взаимодействие с религиозными организациями…», то становится понятно если не всё, то многое.
По данным, опубликованным на сайте КСС (заказчик и основной исполнитель РЦП), в 2013 году на РЦП «Взаимодействие с религиозными организациями…» из бюджета РД было направлено 15,175 млн рублей. Что интересно, КСС не расшифровывает, на что постатейно были израсходованы эти средства. В графе «Безвозмездные перечисления» значится 14,85 млн руб. Ещё 325 тыс. рублей – в графе «Прочие услуги». Очень информативно. Ничего не скажешь…
Содержание данной программы несколько… агрессивное и больше подходит для РЦП по противодействию экстремизму. И это замечание не «ЧК», а специалистов Минэкономики и территориального развития РД. В информационном сообщении министерства, посвящённом эффективности республиканских целевых программ, указано, что «в некоторых РЦП наблюдается наличие повторяющихся мероприятий и показателей результативности деятельности с другими ведомственными и республиканскими целевыми программами». Чтобы избежать этого, Минэкономики предложило «с учётом дублирования конечных целей РЦП «Взаимодействие с религиозными организациями в РД и их государственная поддержка на 2012–2015 годы» и «Комплексная программа противодействия экстремизму и терроризму в РД на 2012–2016 годы»… их объединить» (!). Несмотря на замечание Минэкономики, программы объединять не стали, а разработали новую, как указывалось выше, чуть слабоватую РЦП – «Информационное противодействие идеологии экстремизма и терроризма в РД на 2014–2016 годы»…
Цель РЦП «Взаимодействие с религиозными организациями в РД…» не только объединение усилий власти, общества и религиозных организаций во имя толерантности и мира, но и «поддержка деятельности ДУМД по противодействию экстремизму и терроризму» (!). Бюджет ежегодно на эти цели тратит 9 млн рублей. Большие средства (по 21 млн руб в год) проходят в программе как оказание помощи религиозным организациям в строительстве, реконструкции и ремонте не только культовых зданий, но и помещений, учебных корпусов религиозных учреждений. Ещё 3,5 млн руб в год уходит из бюджета РД на поддержку религиозных образовательных учреждений (закупка спортинвентаря, пополнение библиотечного фонда и пр.)
Успешность реализации РЦП (расходы на неё см. в таблице) зиждется на количественных показателях. Учитывается количество не только реконструированных и отремонтированных при содействии органов власти культовых зданий и сооружений, но и проведённых с участием представителей религиозных организаций мероприятий: форумы, конференции, празднование памятных и исторических дат.
Особо стоит выделить в РЦП поддержку религиозных СМИ, «активно работающих в направлении укрепления государственно-конфессиональных отношений» и «раскрывающих истинную сущность экстремистских идеологий». Ежегодно им выделяется 600 тыс. руб. На содействие религиозным организациям и деятелям в издании религиозной литературы, «раскрывающей истинную сущность экстремистских идеологий», тратится в год ещё 3 млн рублей. Задача РЦП не только увеличить количество статей антиэкстремистского содержания, но и количество религиозных СМИ, пишущих на эту тематику!
P. S. Наверное, нет необходимости говорить, в чьей зоне влияния находятся в основном и культовые сооружения, и образовательная религиозная инфраструктура, и религиозные СМИ. Финансирование, судя по программе, в основном идёт в пользу ДУМД.
Учитывая, что ДУМД является одной из сторон во внутриконфессиональном конфликте, данная программа выглядит несколько цинично, как финансирование государством одной стороны конфликта для уничтожения другой. Сразу оговоримся, что это не попытка критики ДУМД. Это критика тех ответственных лиц, кто отвечает в Белом доме за данное направление.
О каком реальном диалоге сторон и выработке механизмов по примирению, противодействию идеологии экстремизма может идти речь, если, согласно программе, этот конфликт финансируется из бюджета?
Республика, соответствующие министерства и ведомства должны, в конце концов, придерживаться Конституции РФ и вспомнить, что в межконфессиональных и внутриконфессиональных конфликтах они должны быть арбитрами, «строгими, но справедливыми отцами», а не воюющей стороной…
- 4 просмотра