Для любого государства, живущего тихой, размеренной жизнью, то, что сегодня происходит на Кавказе (с таким количеством жертв со стороны сотрудников правоохранительных органов и боевиков), – это самая настоящая война. Полгода назад силовики были убеждены сами и убеждали всех, что в лесу находятся от 200 до 300 активных боевиков, продолжающих оказывать вооружённое сопротивление. По истечении шести месяцев убито, ранено или задержано почти столько боевиков, членов подполья, сколько озвучивали силовики, однако Кавказ не стал от этого более безопасен: по сей день стреляют, убивают, взрывают. Число сомневающихся в безоблачном будущем медленно, но верно растёт. Дагестанцы продолжают задаваться вопросом: «А будет ли у нас война? И если да, то когда?».
Двойной подрыв
Ранним утром, две недели назад, жители Махачкалы и пригородов отчётливо слышали два мощных взрыва. Потом начали греметь разрывы меньшей мощности, потом донёсся гул ложащихся на боевой курс вертолётов и самолётов, а ещё позднее появилась скудная информация о бомбардировке авиацией лесного массива на окраине селения Агачаул, где якобы укрывалась группа боевиков численностью до 30 человек. Разбомбив только ей видимые цели, авиация к вечеру улетела, оставив после себя воронки и густой шлейф негативных слухов…
Первое, что пришло на ум махачкалинцам и агачаульцам после взрывов, – это версия о двойном теракте. Сотни матерей в то утро не отпустили детей в школу, десятки водителей предпочли остаться дома перед телевизорами. Даже после такого огневого налёта на пригород Махачкалы не последовало каких бы то ни было внятных комментариев или реакции ни руководства республики, ни силовиков. Вскоре появился и другой слух, согласно которому дагестанские силовики и федеральные военные в этот день имели резкий конфликт, основанный на отсутствии должной координации между ними. Другими словами, военные даже не предупредили республиканские силовые ведомства о готовящемся авиаударе.
Между тем по нарастающей идёт информация об участии подразделений Минобороны России в антитеррористических операциях в Дагестане. По разным данным, в оборонном ведомстве полагают, что под ружьё может быть привлечён спецназ ГРУ Генштаба.
При этом о нескольких производных процессах в стране, которая одной ногой в ВТО, кажется, никто и не задумывается. Например, о том, что может подумать Бельгия о своём поспешном посредничестве между странами, или как воспримут события на окраинной Руси члены Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества. На фоне этого даже предстоящая Олимпиада в Сочи выглядит сущей мелочью.
Чеченский синдром
В начале 2000-х спецслужбы страны трясло. Ни у одного главка не было конкретных предложений по тому, как побороть терроризм на Кавказе. Такая судорожная и лихорадочная деятельность спецслужб привела к одному – вторичному (первый раз войска вошли зимой 1994 года) вводу армейских подразделений. В данном случае на территорию Чечни. Выбор этот, очевидно, был вынужденный. Во-первых, агентурная работа практически уже не велась, поскольку завербовать чеченца было проблематично всегда. Во-вторых, пошли повальные утечки информации о готовящихся операциях силовых подразделений против боевиков. А после того как Рамзан Кадыров добился участия своих офицеров на совещаниях Регионального оперативного штаба (РОШ) по проведению КТО в Ханкале, страх перед возможной утечкой информации стал кошмаром для силовиков. В том числе и для сотрудников временных отделов милиции (ВОВД) и ФСБ, которые действовали наряду с местными отделами ВД. Доверять перестали все и всем, и сотрудники ВОВД были вынуждены охранять сами себя неделями, не выходя за периметр места дислокации. В итоге в дело вступила армия, а Чечня вверглась в кровопролитие…
Сегодня Кремль, видимо, помня 1999-й год, полагается на важный для себя фактор: поддержку большинством населения Дагестана государственной политики (и, соответственно, армии) и неподдержку подполья. Однако ещё в первую чеченскую кампанию подобный тезис был напрочь разрушен. В охваченной войной Ичкерии ещё оставались реальные силы, могущие противостоять армии Джохара Дудаева, – отряды оппозиционных лидеров: Беслана Гантамирова и Руслана Лабазанова. Однако стрелять в друг друга чеченцы перестали ровно тогда, когда первые снаряды федеральных сил легли на домах мирных жителей. Что неудивительно, так как никто не ставит перед армией задачу защищать и охранять права и свободы граждан.
Армия умеет только воевать. Плохо ли, хорошо ли – в данном случае не суть важно. Главное то, что армию, сначала Советскую рабоче-крестьянскую, а затем и российскую, учили воевать против одного врага – внешнего агрессора. Ещё никогда перед вооружёнными силами страны не ставилось задачи воевать с врагом внутренним. Это знают и генералы, и рядовые.
Вероятнее всего, планы по подключению Минобороны к противодействию боевикам обусловлены лишь одним – растущими потерями в силовых структурах. Только за последние полгода в Дагестане убито и ранено более 60 сотрудников силовых подразделений, прикомандированных из других регионов. Едва ли этот факт может оставить Москву равнодушной. Точку в вопросе, участвовать или нет войскам в боевых операциях в Дагестане, видимо, поставил сентябрьский указ президента Владимира Путина о включении в состав НАК министра обороны Анатолия Сердюкова и начальника Генштаба Андрея Макарова. Теперь силовые структуры, такие как МВД по РД, ВВ МВД России, УФСБ РФ по РД и сотрудники ЦСН ФСБ, должны научиться работать слаженно, координировать свои усилия с подразделениями и родами войск Минобороны. (Кстати, по некоторым данным, труд дагестанских полицейских, служащих в опасных условиях, решением министра ВД России Владимира Колокольцева будет премирован. Для этих целей им будет выделено 600 млн рублей.)
Конечно, с первого взгляда сама возможность попасть в такую, аналогичную Чечне, ситуацию может показаться дагестанскому обывателю невозможной.
Но отметим, что такой же невозможной она казалась и чеченцам в начале 1990-х, и современным агачаульцам до дня бомбёжек окраин их села. Так почему же это случилось в одном населённом пункте и не может случиться в других? Такая вероятность, действительно, мала, но значительно лучше иметь лишние знания, чем не иметь их вообще в минуту опасности. Тем более никто не знает, о чём думает российский президент и какой крутой поворот может сделать «кавказский вопрос» уже завтра.
«Чемоданная элита»
Усердность силовых структур, в частности, подразделений Минобороны на территории Дагестана, может привести к такому явлению, как «чемоданная элита» – группа чиновников и бизнесменов, готовых покинуть республику в случае даже намёка на активные военные действия. Элита, сформированная не без участия федерального центра и напоминающая собой компрадорскую буржуазию (сделай сноску), пока что смотрит на Север (федеральный центр). Однако с учётом того, что происходит естественный процесс старения элит и их сменяемости, новая, идущая на смену элита, вследствие разного рода причин (политических, исторических, религиозных) всё больше ориентирована на Ближний Восток. Не секрет, что многие влиятельные дагестанские (кавказские) политики предпочитают иметь бизнес в арабских странах, в частности в ОАЭ. Вследствие этого, грубое и безответственное вмешательство силовиков в политическую жизнь региона может привести к тому, чего так долго добиваются те же члены НВФ: сепаратизм и открытое вооруженное противостояние действующей государственной власти. Единственный выход из такого возможного конфликта – отход федералов от формирования новых «компрадоров» и налаживание партнёрских отношений с молодыми элитами, способными развивать Дагестан в составе России.
Особо подчеркнём, что активность силовиков на Кавказе и отдельных федеральных СМИ, создающих информационную истерию вокруг нашей республики, происходит на фоне серьёзного конфликта между дагестанскими финансово-политическими группами, в которых участвуют как администрация президента Дагестана, так и администрация президента и правительства России.
Хлопонин
Свою лепту в информационную истерию вокруг Кавказа и существующий конфликт дагестанских элит вносит и полпред президента России по СКФО Александр Хлопонин. Назначенный 19 января 2010 года на Кавказ Александр Геннадьевич, видимо, уже успел позабыть те задачи, которые ставил перед ним тогдашний президент России Дмитрий Медведев. «Массовая безработица, преступность на экономической почве, клановость, взяточничество – всё это подлежит искоренению. Но не только правоохранительными методами, потому что они не всегда дают свой эффект. Их нужно использовать, но до определённого предела. Прежде всего экономическими методами», – говорил Медведев и особо подчёркивал, что опыт Хлопонина именно как управленца-экономиста (!) востребован в границах СКФО. Этим же экс-президент объяснял, почему северокавказский полпред (как исключительный случай) одновременно является и вице-премьером России. Но ни по одному из указанных пунктов (безработица, экономическая преступность, клановость и коррупция) Хлопонин ни перед Медведевым, ни впоследствии перед Путиным отчитаться не смог. Экономические программы развития региона, запуск и управление которыми связывали с ним, не заработали. Развитие получила только идея туристического кластера, которая по прошествии нескольких лет реализована лишь частично.
Предположим, что отсутствие результатов, основанных на объективно сложной политической ситуации в регионе, а также чёткого понимания того, что же на Кавказе, чёрт побери, нужно делать, довели Хлопонина до того, что ему пришлось «прижаться» к могущественной военно-политической силе в регионе – к «экспертам» из числа силовиков. К «экспертам», провалившим правоохранительную и контрразведывательную работу в регионе, но в то же время прикрывающимся последствием своего провала – ростом экстремистских настроений и террористической активности на Кавказе – и обладающим неограниченными полномочиями. Отсюда и «ястребиная» риторика полпреда, зарубающая серьёзные социальные проекты (к примеру, идею проведения ЧЕ и ЧМ по футболу в Дагестане) под предлогом террористической активности, а также уверенно заявляющая о нахождении республики «на грани фола», ухода в леса всё большей и большей части молодёжи и пр.
Отметим, что Хлопонина называют человеком, близким группе таких политиков, как первый вице-премьер Игорь Шувалов, вице-премьер Аркадий Дворкович и вице-премьер и руководитель аппарата Правительства РФ Владислав Сурков.
Кто стоит за съездом?
На фоне полувоенных событий в Дагестане параллельно с ними идут активные политические процессы. Связаны они с борьбой финансово-политических групп и их союзов не только за пост главы Дагестана, но и за не исполненные в своё время обязательства президента Магомедсалама Магомедова перед членами его некогда большой команды…
В пятницу, 26 октября, в гостинице «Космос» (Москва) планируется проведение альтернативного Съезда народов Дагестана. Фамилии политика Гаджимурада Омарова и экс-депутата НС РД Амучи Амутинова – тех, кто говорил о необходимости этого мероприятия, а также взял на себя его организацию, – давно «засвечены» в СМИ. Но общество и власть в большей степени интересуют фамилии тех, кто стоит ЗА Омаровым и Амутиновым. Отвечаем на этот вопрос. За проведением съезда, по нашему мнению, стоит группа московских дагестанцев во главе с Сулейманом Керимовым. Ожидается, что съезд, если он всё-таки состоится, почтит своим вниманием и Владислав Сурков. Специально под него первоначальная дата съезда (31 октября) была изменена на 26 число, так как 31 октября Сурков, как куратор иннограда «Сколково», будет обязан присутствовать на Московском международном форуме «Открытые инновации»…
Почему?
Сформировавшийся в 2009–2010 годах вокруг Сулеймана Керимова и Магомедсалама Магомедова союз политиков и бизнесменов после выполнения своей задачи – приход к власти в Дагестане и свержение первого президента РД Муху Алиева, был априори недолговечен. Уж слишком разные у членов этого союза (Сулеймана Керимова, Магомедсалама Магомедова, Ризвана Курбанова, Магомеда Гаджиева, Сагида Муртазалиева, Саида Амирова, Будуна Будунова, Имама Яралиева, Гаджимурада Омарова и пр.) были интересы. Тем не менее союз политиков, получивший в прессе название «команда президента», начал свою работу и поначалу был успешен. Казалось, что та компромиссная конструкция, что пришла к власти: президент РД Магомедсалам Магомедов – премьер Магомед Абдулаев – первый вице-премьер и негласно проводник интересов Керимова при главе республики Ризван Курбанов удовлетворяет интересы если не всех, то большинства членов «команды президента». Естественно, что в этой конструкции у каждого, но в большей степени у главы Дагестана, возникают определённые обязательства по отношению друг к другу. Если судить по назначениям в правительстве РД, а также передаче ряда должностей федерального подчинения от одних персон к другим (к примеру, ОПФ РФ по РД от Амутинова к Сагиду Муртазалиеву, ММТП от экс-депутата НС РД Абусупьяна Хархарова сначала экс-главе «Дагавтодора» Магомедрасулу Омарову, а затем и брату депутата Госдумы Магомеда Гаджиева – Ахмеду Гаджиеву), часть определённых обязательств Магомедсалам Магомедов выполнить успел. А наиболее крупные обязательства перед Сулейманом Керимовым и, вполне возможно, мэром Махачкалы Саидом Амировым им не исполнены.
На это отчасти повлиял и конфликт, возникший в начале 2011 года между Ризваном Курбановым и Магомедом Гаджиевым, истоки которого, скажем прямо, нам не известны. Официально Курбанов выехал в Австрию, где занимался вопросами проведения там 20–23 июня 2011 года Дней Дагестана. Фактически же, судя по ряду последовавших затем событий, он искал варианты возобновления знакомства с владельцами компании «Сумма-групп» братьями Магомедовыми – Магомедом (Смоленского) и Зиявудином,. С ними Курбанов познакомился ещё в середине 2000-х благодаря известному дагестанскому меценату, первому вице-президенту Федерации спортивной борьбы России Омару Муртазалиеву. В конечном итоге Курбанов стал промежуточным звеном между Магомедсаламом Магомедовым и «смоленскими» братьями. Отношения между президентом и Зиявудином Магомедовым хоть и не сразу, но стали улучшаться. И в начале 2012 года стало ясно, что Керимов, как раньше, на ситуацию в Белом доме не влияет (нет влиятельных проводников его политики), а приоритетными для власти РД являются запросы структур «Суммы-групп». (Например, активно развивается «Сумма-телеком», поддерживается на уровне главы Дагестана сельскохозяйственный проект «ДагАгроИталия», «Мостоотряд-99» строивший Гимринский тоннель и, как думается, будет его обслуживать, вошёл в состав «Суммы» и пр.)
Более того, Дагестан приносит Керимову одни убытки! Это и социальная нагрузка, от которой Керимову нельзя и не хочется отказываться, – поддержка ФК «Анжи», строительство различной, не окупаемой спортивной инфраструктуры (в рамках программы развития детского и юношеского футбола), реставрация стадиона «Хазар» и тому подобное. А ожидаемые (обещанные?) им выгоды, в виде передачи его структурам аэропорта «Уйташ» («Дагестанские авиалинии») всё никак не реализуются. То приватизация затягивается, то ещё какие-то внутрихозяйственные споры, то долги, то уголовные дела… Та же судьба и с другими керимовскими проектами. Например, строительством так называемого «Города-спутника». Одна процедура отвода земель под проект, не считая подготовки самого проекта города, других, связанных с передачей земель процедур, а также вопросами финансирования города-спутника, способна отложить закладку первого камня города на долгие годы. А повторять судьбу владельцев «Немецкой деревни» у Керимова, как любителя «быстрых денег» и конкретики, желания нет.
С учётом роста влияния братьев Магомедовых (смоленских) как на федеральном, так и региональном уровнях, а также их претензиями на логистические возможности Дагестана, группа Керимова понимает, что есть реальная угроза потерять и Махачкалинский морской торговый порт тоже. Хоть им и управляет Ахмед Гаджиев, но больших дивидендов он, как ими ожидалось, не приносит. Во-первых, почти всё имущество порта находится в долгосрочной аренде у структур, аффилированных с его бывшим владельцем Хархаровым (поэтому даже при большой перевалке грузов через ММТП в выигрыше Хархаров, а не порт), а во-вторых, порт, как это было в стародавние времена, финансово не поддерживается из республиканского бюджета…
Премьер-битва
На налаживание хороших отношений с Зиявудином Магомедовым, думается, повлияла и неуверенность главы РД в том, будут ли Магомед (Смоленский) Магомедов или их протеже – депутат Госдумы Умахан Умаханов – участвовать в президентской гонке 2014 года. Заметим, что такая же неуверенность есть и у других многочисленных центров сил. Владельцы «Суммы», по нашим данным, контактируют со всеми: с Магомедсаламом Магомедовым, Саидом Амировым, Сайгидпашой Умахановым. Исходя из этого, время от времени и муссируются слухи о возможных новых раскладах в руководстве Дагестана (см. таблицу).
Не будем рассказывать об этих вариациях в подробностях. Только обратим внимание, что расклад во власти полностью зависит, во-первых, от того, на кого, чей союз, сделает ставку Кремль. Во-вторых, от того, с кем Магомедсалам Магомедов, как действующий президент, будет сотрудничать: с Керимовым или Магомедовыми.
С братьями Магомедовыми взаимодействуют команда президента РД и команда Саида Амирова. В команду главы РД входят Ризван Курбанов, Сагид Муртазалиев, министр спорта РД Магомед (Большой Махач) Магомедов, вице-спикер НС РД Сайгидахмед Ахмедов, представитель Дагестана при президенте России Гаджи Махачев и др. После некоторых колебаний к ним примкнул и депутат НС РД Будун Будунов. Связующим звеном, как мы говорили, служит Омар Муртазалиев. Команда Амирова хоть и не такая многочисленная, но не менее влиятельная – представлена как самим мэром Махачкалы, так и мэром Дербента Имамом Яралиевым. Интерес обоих групп – это гарантии сохранения своего статуса-кво. И если группа главы РД старается сохранить позиции и влияние Магомедсалама Магомедова, то Амиров желает укрепить не столько свои позиции, сколько своего сына – депутата НС РД Магомеда. Как полагается, статус премьер-министра для Амирова-младшего – это как раз то, что дало бы такие гарантии Амировым и их союзникам.
В группу Сулеймана Керимова, кроме кремлёвских покровителей, входят Магомед и Ахмед Гаджиевы, депутат НС РД Эсенбулат Магомедов, Амучи Амутинов, Гаджимурад Омаров, Магомедпазиль Махачев. Поговаривают, что к этой группе примкнул экс-глава «Дагавтодора» Магомедрасул Омаров.
Такие политики как мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов и руководитель УФК РФ по РД Сайгидгусейн Магомедов пока находятся в выжидательной позиции и не сказали, кого готовы поддержать на данном этапе…
Фактор СМИ
В этой политической многоходовке есть ещё один, хоть и не самый главный, но очень влиятельный фактор – СМИ. Информация о ситуации в республике и контролируемости её президентом республики, которая не просто поступает из Дагестана, а ложится на столы ответственных за региональную политику кремлёвских чиновников, в этот острый период способна испортить имидж Магомедова. Поэтому близкое окружение президента болезненно воспринимает любой информационный повод, который может выставить главу республики как не способного держать ситуацию под контролем. Яркий пример – выборы в трёх районах Дагестана. Путём «народной дипломатии» с выборов были сняты все соперники, способные в будущем вести независимую от президента политику. К примеру, победа в Ахвахском районе Магомеда, брата Омара Муртазалиева, привела бы к рассуждениям в различных СМИ об укреплении позиций Зиявудина Магомедова, но никак не действующего президента.
Поэтому на информационном поле республики произошёл небольшой передел. Относительно свободные в выражениях СМИ, в том числе республиканские, оказались по разные стороны баррикад, сепарировались между основными политическими силами. Образно все дагестанские СМИ можно разделить на несколько категорий: пропрезидентские, проамировские, антипрезидентские и нейтральные.
Назначение министром по информационной политике и массовым коммуникациям Дагестана Наримана Гаджиева и приход его команды в ответственные за информационную политику структуры позволили оптимизировать управление республиканскими СМИ и усилить их агитационно-пропагандистскую работу. Возглавленный же на днях главным редактором «Замана» Арсеном Юсуповым Совет главных редакторов республиканских газет, как видится, будет основным координатором выражения политики президента в и так бесконечно лояльных Магомедсаламу Магомедову газетах.
Заметим, что перемещение экс-директора РИА «Дагестан» Наримана Гаджиева и главного редактора «Свободной республики» Заура Газиева соответственно в кресло министра и на должность замгендиректора РГВК «Дагестан» позитивно сказалось на некогда возглавляемых ими СМИ. Новые руководители РИА «Дагестан» и «Свободной республики» заметно улучшили качество предоставляемой обществу информации. Не можем сказать конкретно, связано ли это с профессионально подготовленной сменой или душевным подъёмом новых руководителей, но факт остаётся фактом!
В целом, как ожидается, политическая борьба за посты в руководстве республики не повлияет на перемену ведущими независимыми изданиями своей информационной политики. Произойдёт лишь небольшая корректировка их работы, а также усиление по отдельным направлениям.
Так, по данным «ЧК», ожидается, что уже в эту пятницу или на следующей неделе произойдут перемены в газете «Новое дело». Марко Шахбанов покинул пост главного редактора и намерен выпускать аналитический журнал «Реальный Дагестан». Руководить же газетой будет лицо, близкое силовым структурам Дагестана и относительно лояльное к администрации Махачкалы. Основная задача таких перемен в этом еженедельнике – выправление имиджа не столько силовых структур, сколько активное освещение работы столичной мэрии. (Видимо, на эту «реформу» повлияло и задержание полицией 10 октября в одной из мечетей Махачкалы учредителя «Нового дела» Ахмеда Чилилова.)
Оптимизация информационных ресурсов силами, близкими к Саиду Амирову, привела и к смене главного редактора газеты «МК в Дагестане» Марата Бийгишиева. По некоторым данным, для активной работы «МК в Дагестане» произойдут существенные перемены в структуре уже другой газеты – «Махачкалинские известия». По данным наших источников, мэрия планирует сократить или вывести за штат около 70% персонала «махизвестий», а серьёзную часть тех денег, что шли на финансирование этой газеты, направить в «МК в Дагестане».
Структуры Сулеймана Керимова предпочитают опираться на опыт Суркова в создании информационных волн, а владельцы «Суммы» планируют создание своей дагестанской газеты – «Рубеж».
(Наверное, вполне уместным будет вопрос: «А на чьей стороне «Черновик»?». Заявляем. «Черновик», как и всегда, продолжает оставаться на стороне думающего и сознательного читателя, имеющего свой собственный взгляд на социально-политические процессы, но, тем не менее, продолжающего оставаться в зависимости от происходящих как на федеральном, так и на региональном уровне политических процессов. Мы, как и были, остаёмся открытой площадкой для диалога различных сил. Например, 30 октября «ЧК» проводит круглый стол, посвящённый земельным спорам и конфликтам в границах Махачкалы.)
Заключение
Пока рано говорить, кто в этой политической борьбе одержит победу. Оба дагестанских магната находятся в равных условиях. Оба имеют прочные позиции как в правительстве (Медведев), так и в администрации президента (Путин). К примеру, Керимов имеет тесные связи с Дворковичем (жена последнего – дагестанка Зумруд Ибрагимова, руководит некоторыми принадлежащими Керимову структурами), Шуваловым, Сурковым и пр. Зиявудин Магомедов, однокурсник и товарищ того же Дворковича, имеет не менее прочный и влиятельный круг знакомств (Светлана Медведева, Виктор Черкесов, патриарх Кирилл, Сергей Лавров, Анатолий Сердюков, Кирсан Илюмжинов и пр.)
Понимая эту ситуацию, а также учитывая непредсказуемые последствия съезда в Москве, Магомедсалам Магомедов в сопровождении гендиректора «Дагнефти» Абдулхалика Гиндиева, скорее всего, был вынужден в поисках арбитра обратиться в предпоследнюю инстанцию. 12 октября он встретился с вице-премьером правительства России, председателем правления ОАО «НК «Роснефть» Игорем Сечиным. (Последний, как известно, – самый близкий и преданный президенту России Владимиру Путину человек.) Официально, как сообщает РИА «Дагестан», обсуждался вопрос «перспектив освоения энергетического потенциала республики». Что обсуждалось фактически, остаётся за кадром. Предположим, что дагестанский президент попытался убедить Сечина в своей лояльности к Путину, а также попросить «притормозить» активность опирающейся на Дворковича (с которым Сечин находится в конфликте) и Шувалова группы Керимова.
Если Кремль останется в стороне от проблем главы Дагестана, то у Магомедсалама Магомедова будет не так много вариантов для действий. Один из них –
досрочные выборы (так намерены поступить многие российские губернаторы)…
- 1 просмотр