Неоправданные жертвы

По мнению  общественников, в Дагестане за последние два месяца пандемии погибло больше тысячи человек. В подтверждение этой цифры они приводят математические расчёты или же сведения, полученные от жителей многих сёл. В чём причина их гибели? Власть настойчиво повторяет: «Виновато население! Оно не соблюдало режим самоизоляции!» Но так ли это на самом деле?

Историю пандемии в Дагестане можно разделить на две части: до 18 мая (совещание президента РФ Владимира Путина с главой РД Владимиром Васильевым, спикером НС РД Хизри Шихсаидовым и муфтием РД Ахмад-хаджи Абдулаевым) и после него. Кстати, известное выступление Шихсаидова вызвало резкую критику в его адрес со стороны бизнесмена Османа Кадиева, потребовавшего его отставки…

До 18 мая, согласно официальным данным, в системе дагестанского здравоохранения, а также в руководстве республики всё было хорошо: медики обеспечены средствами индивидуальной защиты, в больницах есть лекарства и вся необходимая реанимационная техника, в Оперативный штаб по недопущению коронавирусной инфекции в Дагестане поступает вся необходимая информация, количество больных и умерших от COVID-19 в пределах общероссийской нормы…

Вот, к примеру, что говорил Васильев республиканским журналистам в начале апреля: «Анализируя худшие сценарии, мы пришли к тому, что необходимо наличие 0,5 койки на тысячу населения. Наша медицинская система оказалась очень хорошей в этих условиях: посмотрите, что происходит в США и что у нас. Наша система, наследовавшая советскую, сегодня выигрывает…»

А вот после 18 мая, особенно после того как перед Путиным выступил Ахмад-хаджи Абдулаев, все эти официальные заявления оказались… ложью. Как оказалось, умирает масса народу, лекарств, оборудования и средств защиты не хватает, полная дезорганизация в работе руководства Дагестана…

«Мы не причём…»

Путин на той памятной встрече обещал помочь: в республику прибыли силы МЧС, Минобороны, десант врачей из московских клиник, разного уровня начальники, должные дать оценку действиям врачей, а также состоянию здравоохранения Дагестана и того, насколько мы были готовы к встрече с коронавирусной инфекцией.

Попутно пошла помощь Васильеву и информационного плана: внезапно в соцсетях и СМИ стала активно раскручиваться мысль о том, что в сложной ситуации, сложившейся в Дагестане, виновато население республики, плохо соблюдавшее режим самоизоляции! Не неготовность системы здравоохранения или властей. Не отсутствие СИЗ и лекарств. Не отсутствие нужного количества машин скорой помощи и прочего (см. колонку на 4 стр. – «ЧК»). Это вообще не обсуждается.

«Сами заболели – сами виноваты. Следовательно, не надо искать виновных. Особенно не надо их искать в органах власти… Мы ни при чём», – примерно такая логика вытекает из заявлений и действий ответственных за Дагестан политиков и чиновников. Обвинение странное, во-первых, хотя бы потому, что, согласно прогнозам учёных, коронавирусной инфекцией должно переболеть в той или иной степени чуть ли не всё население планеты. (В обиход журналистов прочно вошёл термин «COVID-диссидент», то есть, получается, пора вводить и такой термин как «COVID-порука» («ковидная порука»)? Такая, где ответственность за распространение заболевания возлагается на сам заболевший народ.)

Во-вторых, если сравнивать индекс самоизоляции (их публикует «Яндекс») таких городов, как Махачкала и Москва, то мы заметим, что в Махачкале на улицах людей ходит заметно меньше. Однако, как мы видим, никто из властей и их СМИ мэра Москвы Сергея Собянина или же самих москвичей за это не осуждает… Терпят. Ищут приемлемые варианты…

…Заметим, что ещё в самом начале мая, когда в республике резко возросли народные возмущения по поводу того, что власти не справляются с пандемией, можно было наблюдать, как руководство Дагестана пытается перекинуть ответственность за провал с себя на другое лицо. В частности, Владимир Васильев пытался показать, что вся мера ответственности лежит на оперативном штабе, который возглавляет премьер-министр РД Артём Здунов, а также на Минздрав РД. Артём Алексеевич, в свою  очередь, чётко показал, что свою зону ответственности знает, поэтому предлагает направлять претензии в Минздрав, МЧС, УИП АГП и другие структуры, являющиеся исполнителями требований правительства. Министерства и ведомства также пытались (и пытаются сейчас) найти крайнего.

Напомним, что руководство оперштабом было возложено на Здунова. Согласно информационным сообщениям, он первое время сам был на самоизоляции, а когда вернулся, проводил совещания и обсуждения по ВКС с кабинетом министров, предпринимателями и пр. 20 мая он в ходе последней сессии НС РД озвучил доклад о работе оперштаба.

«Было развёрнуто 8 825 коек… Сейчас у нас 2 095 свободных коек. Мы ещё не перешли тот рубеж, как в некоторых регионах, когда начали разворачивать госпитали на спортивных площадках, но мы должны быть к этому готовы», – рассказал присутствующим депутатам премьер.

Это заявление выглядело странным как минимум по двум причинам: во-первых, депутатов удивило, что был коечный фонд, потому что долгое время все больницы республики были переполнены, пациентов некуда было укладывать. И, во-вторых, если в резерве есть койко-места, то… почему в эти же самые часы в республике разворачивают пять (вместо трёх обещанных) военных госпиталей?

Брать под контроль вопросы информационной работы оперштаба Здунов, судя по всему, или не хотел, или же ему было мягко рекомендовано этим не заниматься. Первоначально информационная работа оперштаба относилась к нему: этими вопросами занимались сотрудники Минкомсвязи РД под руководством министра Сергея Снегирёва. Однако в последней декаде апреля эти вопросы у него, по сути, отняли и передали в ведение Управления информационной политики АГП РД, которое определило ответственным за это направление своего сотрудника Юрия Гамзатова.

РИА «Дербент» сообщало тогда, что основанием для перехода полномочий по информационной работе от Минкомсвязи РД в УИП АГП были названы «провал профилактической работы с населением», а также необнародование оперштабом информации о том, как развивается эпидемиологическая ситуация в муниципальных образованиях.

Проходило это всё довольно скандально: в самый разгар пандемии, когда общество нуждалось в актуальной информации, когда нужны были разъяснения о том, сколько человек на самом деле умирает от COVID-19 или вирусной пневмонии, как обстоят дела с лекарственным обеспечением больниц, какие меры профилактики надо предпринимать, медиаменеджеры на госзарплате были заняты тем, что перетягивали друг на друга информационные ресурсы, публично (в соцсетях) скандалили.

Возможно, они делали то, в чём действительно являются профессионалами, но… при чём тут общество? И точно ли оно виновато в своих болезнях, раз самый главный орган в республике, ответственный за информирование этого самого общества, не занимался этим? И откуда надо было обществу черпать всю важную информацию? Из неофициальных источников и соцсетей? И после этого кто-то удивляется, что в Дагестане с такой скоростью распространилась болезнь?

Самое печальное, что смена медиаменеджеров в оперштабе его работу вовсе не улучшила: общество всё так же продолжало получать искажённые цифры по заражённым и умершим от «короны», правда, уже в другом визуальном оформлении: на сайте «Мой Дагестан» появилась карта распространения COVID-19…

Искажённая информация уже дала свои последствия: официально было заявлено, что из-за занижения властями РД данных о больных COVID-19 республика вовремя не получила все необходимые специальные лекарства…

Отметим, что такое поведение отдельных чиновников (сокрытие данных, непринятие срочных мер и пр.) с указанными последствиями (смерть от отсутствия необходимых лекарств) уже может тянуть на состав преступления. К примеру, такие статьи УК РФ, как 124.1, 201,207.1, 207.2, 236 и другие могли бы, думается, правильно оценить деятельность руководства республики и при наличии принципиального  следователя конкретизировать их зону ответственности.

Правда, Васильев в настоящий момент больше думает о политическом моменте: один за другим на него сыплются информационные удары, причём уже не местного (дагестанского) уровня, а с ресурсов, близких, в том числе, администрации президента России. Васильеву они прочат скорый уход и всерьёз обсуждают кандидатуры возможных преемников… Кстати, заметим, что в медиа обсуждаются кандидатура не только бойца Хабиба Нурмагомедова, но и экс-полпреда в СКФО Сергея Меликова.

Потери

А теперь давайте посмотрим на людские потери. По официальным данным на 28 мая 2020 года, в Дагестане от коронавирусной инфекции погиб 151 человек, 4 579 болеет. Нет данных о том, сколько дагестанцев на сегодняшний день болеет вирусной пневмонией или  умерло от неё (это тот же коронавирус, который Минздрав Дагестана никак не хочет признать и включить в статистику). Несмотря на обещания Владимира Васильева, что эти цифры регулярно будет озвучивать первый вице-премьер Анатолий Карибов, этого не произошло. Правда, Васильев, говоря «регулярно», не уточнил периодичность, поэтому этот чиновник на чистом глазу может заявить, что отчёт раз в квартал или полгода тоже вполне приемлемая (для него) периодичность.

Общественности, чтобы понимать масштабы дагестанской трагедии, приходится опираться либо на свои подсчёты (о них чуть ниже), либо на цифры, которые 17 мая назвал министр здравоохранения РД Джамалудин Гаджиибрагимов, выйдя в эфир Instagram с журналистом и политологом Русланом Курбановым. Тогда министр заявил, что от вирусной пневмонии (которую медики, по словам чиновника, лечат ровно так же, как и коронавирусную инфекцию) умерло 657 человек, а болеет этим заболеванием – 13 697 дагестанцев.

На тот же момент, по данным Оперативного штаба по недопущению распространения коронавирусной инфекции в РД, умерло от «короны» 27 человек, а болело 3 280. Получается, что в общей сложности (657+27) умерло 684 человека. Хотя смело можно сказать, что на дату интервью министра умерло 700 человек, так как к официальной статистике, отражающей количество больных и смертей от COVID-19, тоже есть вопросы.

Отметим, что в Дагестане первый больной COVID-19 был выявлен 27 марта, а 15 апреля стало известно о первых трёх умерших от этой инфекции. Если за точку отсчёта смертей брать именно 15 апреля, то выходит, что к моменту интервью министра (17 мая) прошло 32 дня. Следовательно, в среднем ежедневно в Дагестане умирали 21–22 человека (700 человек / 32 дня = 21,87 человек в сутки). Это те, кто попал в статистику. Сколько тех, кто в статистику не попал, неизвестно.

Эта страшная цифра выходит, если опираться на слова министра Гаджиибрагимова. А если делать расчёты исходя из таблицы под наименованием «Фактические оперативные данные, полученные со слов главных врачей на 08.05.2020 г.» (см. фото), что была распространена в социальных сетях, то цифра получается ещё более ужасающей: 26,1 человека в день (если считать начиная с 15 апреля по 8 мая).

В данной таблице приводятся сведения в разрезе каждого медицинского учреждения, занятого в борьбе с пандемией. В частности, в ней указывается, что по состоянию на 8 мая 2020 года (со слов главврачей) от коронавирусной инфекции умерло 87 человек, а от вирусной пневмонии – 514. (Соответственно, расчёт смертности выглядит так: (514+87)/23 дня = 26,1 человека в сутки.)

Таблица вызывает доверия больше, чем слова министра Гаджиибрагимова. Так как очевидно, что таблица была слита в соцсеть неизвестным чиновником от здравоохранения, а её данные совпадают с теми, что сообщали журналистам или в соцсетях медики. (Ни Оперштаб, ни Минздрав никак не прокомментировали появление этой таблицы – «ЧК».)

Очевидно, что к моменту интервью Гаджиибрагимова Курбанову лечение больных от «короны» каких-то революционных преобразований не претерпело. И если брать среднюю смертность дагестанцев согласно таблице (26,1 человека в день), то, как показывают подсчёты, получается, что количество умерших от COVID-19 и вирусной пневмонии на 17 мая равняется 835 дагестанцам (32 дня х 26,1 человека в день). Очень надеемся на то, что эти расчёты ошибочны, что они не отражают реальную картину и наших с вами земляков умерло меньше. Очень на это надеемся! И надеемся, что в результате объективной проверки надзорными и следственными органами данных Минздрава и оперштаба общественность сможет узнать реальные цифры смертности дагестанцев, как в общем, так и по дням (в динамике).

Сейчас, если верить публикуемым оперштабом сведениям, с 17 по 28 мая от COVID-19 в день умирает (в среднем) 11–12 человек (см. таб. 1).

Таб. 1. Умершие от COVID-19. Динамика с 17 по 28 мая.

¹ Данные оперштаба Дагестана

Свою статистику умерших, причём в разрезе всех населённых пунктов Дагестана, ведёт общественная организация «Монитор пациента». По их данным, по состоянию на 28 мая только в сельской местности (они собрали данные по 160 сёлам) умерло 1 050 человек. Сведения о том, сколько погибло в городах Дагестана, общественники ещё не собирали…

Ещё один яркий штрих в этой истории с пандемией – отсутствие в публичном доступе официальной информации Минздрава Дагестана об умерших в период пандемии медиках и медперсонале. Конечно, можно было бы заявить, что это определённым образом характеризует руководство министерства, но… судя по отсутствию доступного для общества аналогичного списка на уровне федерального Минздрава, нежелание показывать жертвы в своих рядах – это установка сверху. Минздрав России 26 мая озвучил, что в их списке умерших значится 101 фамилия медика, умершего от «короны». А руководитель Роспотребнадзора России Анна Попова заявила, что медиков, в принципе, в этот период умерло не так уж и много. «Показатели смертности среди медиков во время пандемии COVID-19 практически не отличаются от других периодов», – цитирует чиновницу РБК.

В то же время, согласно данным проекта «Список памяти», который вместе со своими коллегами запустил завотделением кардиореанимации ГКБ №29 Москвы Алексей Эрлих, умершими в период пандемии (по состоянию на 27 мая 2020 г.) значатся 293 медика. В этом списке приводятся данные медиков со всей России: указываются их фамилия, возраст, место работы. Согласно списку, количество погибших мужчин и женщин примерно одинаково.

Таб. 2. Количество погибших медиков по субъектам России

¹ Согласно «Списку памяти»

Таб. 3. Количество медиков, погибших в период пандемии, в Дагестане

Список показывает, что больше всего медиков погибло в Москве, Дагестане, Московской области и Санкт-Петербурге. В Нижегородской области и Ставропольском крае, как указано в неофициальных списках погибших медиков, умерло по три медика. В Адыгее, Мордовии, Коми и Татарстане, в Челябинской, Сахалинской, Ульяновской, Рязанской, Владимирской, Тульской, Белгородской, Калужской, Тверской, Ивановской и Калининградской областях погибло по два медика.

В Алтайском и Красноярском крае, Астраханской, Брянской, Волгоградской, Липецкой, Новосибирской, Ростовской, Свердловской, Смоленской и Томской областях, а также в Башкортостане, Ингушетии, Хакасии, Чувашии и в Ростове-на-Дону умерло по одному медику.

Дагестанское общество, устанавливая количество погибших в республике медиков, опирается на слова Гаджиибрагимова о 40 умерших медиках (сказаны в интервью Курбанову), слова муфтия РД Ахмад-хаджи Абдулаева о 50 умерших медиках (сказаны в беседе с Путиным), а также на неофициальные списки (в том числе «Список памяти»), которые ведут различные общественники и СМИ.

Часть «Списка памяти», посвящённая нашим землякам, представлена 45 фамилиями. Но, по данным «Черновика», собранным в социальных сетях, неофициальный список медиков, умерших в период пандемии, состоит из 56 фамилий. И почему-то есть уверенность, что он не полный. В числе умерших врачи, медсёстры, санитарки, лаборанты, водители скорой помощи: 36 женщин и 20 мужчин в возрасте от 35 до 80 лет (основная масса от 50 до 65 лет).

P. S. Сокрытие жизненно важной информации от населения не должно оставаться без реагирования соответствующих служб правопорядка. Вовремя озвученные реальные данные, а также должные меры реагирования могли бы спасти множество жизней. Однако этого не произошло. Чиновники вместо принятия адекватных мер занимались тем, что рассуждали о том, как надо вести подсчёт умерших от «короны», а также что сообщать в Москву... Такую самодеятельность закон прощать чиновникам не должен. ]§[