Когда Микеланджело спросили, как он создаёт скульптуры, он ответил: «Очень просто. Я беру глыбу мрамора и отсекаю лишнее». Это справедливо и по отношению к творениям политического свойства: выступлениям, статьям, декларациям или, например, посланиям президентов. Именно с точки зрения отсечения лишнего и подошёл автор к оценке Послания Муху Алиева, представленного слушателю пятнадцать месяцев назад. Это было первое Послание нового президента, своего рода образец, по которому президент должен ваять в будущем политическую действительность. Нам важно понять, соответствовало ли этой модели дальнейшее политическое творчество президента. И нам важно понять, в каком стиле работает этот художник, что для него то лишнее, что необходимо отсечь. И тогда мы будем знать, чего ждать от новой модели, нового Послания, которое президент «подарил» нам на этой неделе.
Терра террориста
Бросается в глаза, что добрая половина (причём первая половина) прошлогоднего Послания посвящена, как у нас принято говорить, борьбе с терроризмом и религиозным экстремизмом. Президент говорил, в общем-то, правильные вещи. Признавал, что у экстремистского подполья в Дагестане крепкие позиции. Что государство допустило доминирование силовых методов над профилактическими, то есть боролось больше с последствиями, нежели с причинами. Называл главными направлениями противодействия экстремизму социально-экономическое и пропагандистское. И совершенно справедливо подчёркивал, что бандиты и экстремисты, «как бы там ни было, в основной своей массе тоже являются дагестанцами». Но в Послании не было ни слова о том, к чему уже давно пришли во всём более или менее вменяемом мире: с лидерами идеологически окрашенного подполья, пусть даже экстремистского или террористического, необходимо вести диалог.
Ведь признаёт президент, что экстремисты, с которыми приходится иметь дело, – это не просто банда головорезов, промышляющих разбоем или получающих удовольствие от насилия. Признаёт, что там много жертвенных людей, свято верящих в свои идеалы. Причём идеалы эти – мусульманские, кто бы что ни говорил, несмотря на то, что пути достижения своих целей экстремисты выбирают не слишком гуманные. И идут туда не только за деньги, по принуждению или в силу жизненных обстоятельств, но и в надежде прийти к более чистому исламу. А ещё в стремлении уйти от несправедливости, в засилье которой они винят наше государство. Весь предыдущий опыт человечества говорит о том, что вести с идеей войну на уничтожение не стоит, это может слишком дорого обойтись.
Хоть и не сразу, но это поняли в Англии – и Ольстер ныне далеко не самая горячая точка Европы. Ирландские сепаратисты хотя бы частично вышли из подполья, участвуют в политической жизни провинции, решают часть вопросов именно в политической плоскости. И дорожат этим допуском в политику, что делает их более сговорчивыми. То же в Испании с баскским сопротивлением. Но наш президент, как водится, действует в русле кремлёвского мейнстрима: с непримиримыми, антироссийски настроенными подпольщиками нужно вести беспощадную борьбу. Таких непримиримых, говорит президент, совсем немного. Может быть, их и немного, но они-то как раз и составляют костяк подполья, его элиту, такие люди и являются идеологами борьбы с Россией. С ними и только с ними есть смысл вести диалог. Но президент непримирим, хотя кто-то может сказать, что против Москвы всё равно не попрёшь. Но, согласитесь, несамостоятельность в принятии решений вряд ли может служить оправданием. И результаты такой неадекватной политики налицо: теракты продолжаются. Вспомните хотя бы последнее убийство начальника Унцукульского РОВД Магомедали Алиева.
Президент настолько не видел необходимости в диалоге, что даже вскользь не упомянул о нём в Послании. Соответственно, не делал он таких попыток и в реальной политической жизни. Так что в плане отсечения лишнего президент своё слово держит. А подполье тем временем не дремлет, оно набирается сил.
Государево эко
Президент, конечно, коснулся в своём послании многих вопросов, но наравне с экстремизмом он уделил особое внимание только экономике.
И всё там было правильно. Конечно же, дагестанской экономике нужны инвестиции, кто же с этим спорит. И банковский сектор нужен, и страхование, и рынки ценных бумаг. И принцип «одного окна». И налоги нужно собирать, и рационально использовать бюджетные средства. И выводить бизнес из тени. Да, да и ещё раз да! И, в отличие от борьбы с экстремизмом, удалось даже кое-что вылепить по образу и подобию модели пятнадцатимесячной давности. Например, тот же принцип «одного окна». Или миллиард государственных инвестиций в виноградарство в рамках нацпроекта «Развитие АПК».
Но всё же тут президент отсёк то, чего отсекать никак не обещал – речь о негосударственных инвестициях. Пока очереди из желающих вложиться в Дагестан что-то не видно. Разве 100 миллионов Сулеймана Керимова – это инвестиции в экономику? Или всё же, скорее, в политику? А будут ли реализованы призрачные «Немецкая деревня» и «Лазурный берег» – это ещё бабушка надвое сказала.
В Послании было сказано о необходимости во что бы то ни стало разграничить, наконец, право собственности на землю между различными уровнями власти. Ведь это один из важнейших вопросов. Но здесь снова вышла осечка.
И всё же творчество президента временами соответствует образцу, представленному нам пятнадцать месяцев назад. Ни слова тогда не было сказано об экологии. И отсутствие слова честно воплотилось в отсутствие дела. Исчезает знаменитая на весь мир красная рыба с чёрной икрой? Ну и пусть, зато вместе с ней исчезнут и браконьеры. Грязное море? Ничего, оно большое, всё вместит. Потревоженное в советские времена меднорудное месторождение Кизил-Дере отравляет Самур? Разворошим его ещё больше, и к чёрту эту реку со всей её экосистемой и пьющими из неё людишками. Кто сказал, что в республику не текут инвестиции?
Лишняя деталь
Вообще-то лишнее отсекают не только скульпторы. Бывает, разберёшь что-то такое, в чём не разбираешься, потом соберёшь – и остаются лишние детали. Вроде всё работает, а детальки куда-то не вкрутил. И приятно, конечно, думать, что это чуть ли не рационализаторская идея, что эти детали совсем и не нужны. Но ведь чувствуешь, что не зря их туда на заводе засунули. Долго ли всё это проработает?
Президент нашёл много лишних деталей. Что-то осталось, когда он пятнадцать месяцев назад собирал Послание-модель. Что-то вылезло, когда создавал по этой модели действительность. Но всё это мелкие детали, а ведь кроме рядового рационализаторства президент сделал одно, но очень большое открытие. Он удалил за ненадобностью блок питания. Батарейку, если хотите. В Послании не уделяется внимание вопросу участия граждан в управлении государством и в местном самоуправлении. Не говорится о выборах как механизме этого участия. О них упоминается вскользь, причём именно в связи с конкретными выборами 11 марта. Да и то с той точки зрения, что их надо хорошо организовать. И совсем мимолётно проскальзывает расплывчатая фраза об осознании каждым гражданином собственной причастности к судьбе и будущему республики. Хотя вопрос формирования власти именно через выборы стоит остро и достоин не меньшего внимания, чем борьба с экстремизмом или экономика. И ведь можно было хотя бы для красного словца сказать, что нам необходимы честные и прозрачные выборы. Ни слова. Оказалось, что бывший первый секретарь обкома – далеко ещё не бывший, и его представления о формировании власти и её функционировании всё те же, обкомовские. Так что тут своё Послание президент выполнил, наверное, даже больше, чем на сто процентов. Дагестанский вариант мартовских «выборов» удивил даже привыкшую к грязи Россию.
Отсутствие возможности влиять на принятие решений через выборы привело к тому, что люди уже не видят другой формы своего участия в политической жизни, кроме как митинговой. И это самое цивилизованное, что остаётся отлучённым от власти людям. Поэтому они вышли на площадь в Коркмаскале, и там они добились своего права, пусть даже и полусиловым путём. Поэтому они выходили на улицы в Дубках, а потом в Махачкале. Но раз уж выполнять Послание, то до конца. И в Докузпаринском районе людям ясно дали понять, что у них не осталось никакой возможности хоть как-то влиять на ситуацию. Варварский расстрел митинга – это, согласитесь, очень наглядно.
В Послании президент намекал на свою вынужденную несамостоятельность, в том числе в силовых вопросах. Его, как он выразился, серьёзно беспокоит порядок назначения на ключевые руководящие должности в территориальных органах соответствующих федеральных структур. Быть может, он говорил в том числе и про главу дагестанского МВД Адильгерея Магомедтагирова, чья приверженность праву силы общеизвестна. Ведь без согласования с Москвой главу МВД нельзя ни назначить, ни уволить. Даже за Докузпаринский расстрел. Но тогда возникает другой вопрос: а не беспокоит ли нашего президента порядок назначения на должность, которую он сейчас занимает? Или выборы – это на самом деле лишняя деталь? ]§[