[ Отцы и дети ]

Их называли по-разному: дети партийной элиты, «золотая молодёжь», мажоры. Одни из них состоялись, других знают только как детей таких-то и таких-то.

 

«Умники» и умницы 

Как бы удивительно это ни было, но дети влиятельных дагестанских политиков не все сплошь самовлюблённые папины сынки-дочки. Встречаются среди них и достаточно неординарные личности. И даже дочки политических тяжеловесов Дагестана не всегда бывают сплошь тупенькими гламурными куклами. Например, дочерей Саида Амирова и Имама Яралиева (они однокурсницы по юрфаку ДГУ) можно было принять за VIP-персон только по сопровождавшим телохранителям, так как все остальные идентифицирующие признаки (чванство, вызывающие наряды и поведение, дорогие украшения) у них отсутствовали.

Вообще-то, описанные выше атрибуты исключительности чаще демонстрируют не столько дети, сколько многочисленные племянники и племянницы сильных мира сего. Они, как бы компенсируя непрямое родство с влиятельными родственниками, пытаются всем своим видом показать, что те в любую минуту готовы прибежать и решить их проблемы. Недалеко ушли от них и дети чиновников помельче (различных замов, начальников управлений и т. д.): они часто ведут себя так, как будто их отцы как минимум нефтяные магнаты.

Государственные деятели, в зависимости от способа достижения ими своего нынешнего положения, для своих детей выбирают две дороги. Аппаратчики и карьеристы, занявшие свои кресла с помощью подхалимства, интриг, взяток, должностных преступлений, стараются устроить своих отпрысков во власть, чаще в правоохранительные органы, так как считают, что это наиболее лёгкий способ «заработать» на жизнь. Ну а деятели, в которых ещё остались человеческие качества, определяют своих детей в бизнес, обеспечив их стартовым капиталом или познакомив с нужными людьми. Делают так ещё и потому, что хотят оградить их от всей той грязи, которой полно в их работе.

Так, в интервью «ЧК» (№ 1–2 от 9.01.2009) Гази Газиев говорил: «Меня упрекают в том, что я не проталкиваю детей в свою же структуру. Во-первых, чисто этически так нельзя… Во-вторых, идти сегодня в госслужащие, когда бизнес развивается высокими темпами, уже невыгодно».

И всё же большая часть нынешнего поколения 25–30-летних детей дагестанской «элиты» воспитана в роскоши и далеко не в лучших традициях. Они оказываются не приспособленными к жизни, если вдруг их отцы покидают свои посты или умирают. Они остаются один на один с жизнью, где их пожирают ровесники, привыкшие рассчитывать только на себя. Некоторые же и вовсе при жизни «убивают» своих отцов, подсаживаясь на наркотики. Мы не станем упоминать имён этих людей, понимая, какую боль они и так причиняют своим родителям.

 

Династии 

Тем не менее примеров, когда дети продолжали начатое отцами, либо достигали успехов в других областях деятельности, никак не связанных с семейными традициями, в Дагестане масса.

Одним из подразделений (филиал ОАО «Русгидро») распавшегося на несколько частей Дагэнерго, возглавляемого Гамзатом Гамзатовым, руководит его сын Тимур Гамзатов. Подчинённые часто сравнивают отца и сына, говорят, что старший был чрезмерно требовательным человеком, а вот младший более мягок в отношениях с людьми.

Ещё один пример – Гамид Аскерханов – глава частного медицинского центра имени хирурга Рашида Аскерханова –отца. Предпринимательская жилка, стремление к самосовершенствованию на фоне неумелого менеджмента государства в сфере здравоохранения сделали его медучреждение ведущим в нашей республике.

Бывает в Дагестане, что в наследство оставляют и учебные заведения. Например, ушедшего не так давно с поста ректора сельхозакадемии Магомеда Джамбулатова сменил его сын Зайидин.

Иногда, правда, такое наследование обосновано. Например, Гамиду Бучаеву – ректору Дагестанского института народного хозяйства, буквально на ноги поставившему вуз, было бы неправильно отдавать ДГИНХ в чужие, возможно, неумелые руки. Ведь они могут загубить создававшуюся годами репутацию учебного заведения, в котором дают знания и не берут взяток. Поэтому не будет удивительным (будет даже правильным), если кто-либо из сыновей Бучаева, имеющих прямое отношение к вузу и также вложивших в него немало усилий, возглавит ДГИНХ.

 

Тень отца

Помните: когда закончился период правления Магомедали Магомедова и его сменил Муху Алиев, у многих была уверенность в том, что следующим республику возглавит сын Магомедова Магомедсалам? Но Магомедов-младший оказался не такой политической акулой, как отец, за что и поплатился местом спикера НС РД. Другим потенциальным сменщиком Муху Алиева называли Ильяса Умаханова, члена Совета Федерации, сына бывшего руководителя ДАССР Магомед-Салама Умаханова. Однако и эти «стопроцентные» прогнозы в последнее время не сбываются.

В Дагестане дети никогда не наследовали тронов своих отцов. В этом плане мы «демократичнее», можно сказать, Соединённых Штатов, где отец и сын Буши занимали высший государственный пост.

И дело даже не в том, что те же Магомедсалам Магомедов или Ильяс Умаханов не «потянут». Потянули бы, да ещё сто очков вперёд дали бы другим потенциальным претендентам. Причины здесь несколько иные.

Пресловутое нацквотирование, которое «душит» даргинцев, когда руководителем становится аварец, и наоборот. Поэтому такое наследование неприемлемо. А зачастую бывает и так, что в принципе положительные профессиональные и прочие качества человека перечёркивает дурная слава его отца-руководителя, и сын априори воспринимается как продолжатель его политического курса.

Именно поэтому каждый следующий руководитель республики должен планировать свою деятельность не на долгосрочную перспективу, надеясь, что дети продолжат его дело, а решать задачи в сроки, отведённые ему для правления. Сегодняшнему руководству нужно создать большой запас прочности для Дагестана, так как различные пороки настолько захлестнули дагестанское общество (см. 6, 19 стр.), что в будущем у нас останется мизерная скамейка запасных: выбирать будет попросту не из кого.

Власть при Советах – то была власть номенклатурная. Однажды попав в обойму, никто из неё не выпадал. Номенклатура живёт по принципу круговой поруки («своих не сдавать») и даже наследственного права, когда дети партхозноменклатуры автоматически приобретают социальные преимущества своих родителей и «билет» в большую жизнь. Кланы успешно вписываются в такую вертикаль власти. Номенклатурное наследие СССР сказывается поныне. Так, практически во всех субъектах нового Российского государства первыми лицами стали те же первые секретари обкомов, которые сохраняли свои посты вплоть до 2004–2006 годов. Смена элит произошла только после кардинальных мер – перехода от выборности к назначаемости глав регионов. Спустя буквально полтора десятилетия понятие «избирательный цикл» (или срок пребывания на должности) стало политической практикой на региональном уровне. Теперь, на исходе четырёх-пяти лет правления, глава региона задумывается о следующем сроке (или не задумывается), но факт: периодическая сменяемость кабинета министров (включая главу субъекта РФ) отменяет принцип наследственности привилегий статуса. Век такой «золотой молодёжи» недолгий.