[ Кривая судеб… ]

Пример с Гасаном Гаджимагомедовым возник неслучайно. Бывают моменты, которые от нас не зависят. Следствие которых имеет для жизни человека судьбоносное значение… 

18 марта 2009 года Гасан Гаджимагомедов по просьбе своего знакомого Мухтара Изиева поехал в Каспийск, чтобы оценить объём проведённых отопительных работ в кинотеатре «Москва». Поехали они туда на автомашине соседа Гаджимагомедова – Мурада Гаджиева. Оставив Изиева и Гаджимагомедова перед домом № 14 по ул. Халилова (возле кинотеатра «Москва»), Гаджиев уехал. Побыв некоторое время вместе, они разошлись. Изиев отправился в кинотеатр «Москва» (примерно в 20 метрах от дома № 14 по ул. Халилова), чтобы договориться о выполнении отопительных работ в кинотеатре, а Гаджимагомедов остался на месте. Когда после тридцатиминутного отсутствия Изиев вернулся, на них набросились люди в штатском – сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом и терроризмом при МВД РД.

Гаджимагомедов полагает, что Изиев сотрудничал (является «уткой») с правоохранительными органами и совместно с последними попросту подставил его – подбросив пистолет с глушителем и сфабриковав уголовное дело.        

 

Из приговора суда…

Любой, кто прочтёт приговор Каспийского городского суда (судья Рафик Сунгуров, ранее работавший в правоохранительных органах), подумает, что Гаджимагомедов виновен. Другого мнения у него просто не будет. Задержали Гаджимагомедова сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом и терроризмом при МВД РД. У него (по версии силовиков) был обнаружен и изъят пистолет. Готова статья 222 УК РФ – «Незаконное приобретение, хранение, ношение оружия». Надо сказать, что эта статья – самая популярная у правоохранительных органов. Она присутствует чуть ли не в каждом уголовном деле. В первую очередь, потому, что обеспечить её легче всего – подкинуть оружие, привести «красного» понятого... Дальше – дело техники. Хоть какой-то срок, да будет. Но вернёмся к приговору. В нём говорится, что вина Гаджимагомедова подтверждается показаниями свидетелей. Показания же свидетеля Мурада Гаджиева о том, что он видел пистолет у Мухтара Изиева, судом приняты не были, так как судья Сунгуров посчитал, что Гаджиев, будучи соседом Гаджимагомедова, «дал показания с целью оказания содействия подсудимому уйти от уголовной ответственности».

 

…и то, что в него не вошло

О том же, что все допрошенные свидетели – сотрудники правоохранительных органов, которые задерживали Гаджимагомедова, в приговоре ни слова. Тут суд почему-то не увидел заинтересованности в даче показаний, как это он усмотрел в случае со свидетелем Мурадом Гаджиевым. В суде не были допрошены и понятые, которые присутствовали при задержании и могли прояснить ситуацию. Возникает вопрос: а были ли вообще понятые? Гаджимагомедов утверждал, что их не было. Не был допрошен ни один из жителей многоквартирного дома, возле которого задержали Гаджимагомедова. Не допрошен в суде один из непосредственных участников произошедшего во дворе дома № 14 по ул. Халилова – Мухтар Изиев. Не была проведена детализация телефонных разговоров сотрудников правоохранительных органов и Изиева, для того чтобы узнать, контактировал ли Изи-ев с ними с целью подставить Гаджимагомедова или нет (как на том настаивали родные подсудимого). Сотрудники милиции на суде и вовсе отказались называть номера своих телефонов, и судья Сунгуров принял это как должное. Свидетели, они же сотрудники милиции, задерживавшие подсудимого, утверждали, что Гасан Гаджимагомедов выстрелил из пистолета, однако следов от выстрела на его одежде обнаружено не было. Кроме того, в материалах дела нет данных о том, что у него производился личный досмотр и при нём был обнаружен пистолет с глушителем и патронами. Как и нет, собственно, самого протокола личного обыска Гаджимагомедова и протокола изъятия у последнего огнестрельного оружия. Так на чём же базировалось обвинение?

 

Грани…

Известно, что все неустранимые противоречия должны толковаться судом в пользу обвиняемого (ст. 14 УПК РФ). Об этом говорит закон. Закон, вообще, много чего говорит. Но практика диктует другое. Сидя на процессе как сторонний наблюдатель, понимаешь, что для судьи всё это – работа. Для подсудимого – надежда быть услышанным (как лично, так и через своего адвоката). Мысли подсудимого – о судебном процессе, что будет дальше с ним, какова его судьба. Мысли судьи – когда закончится рабочий день.        

 

Судья*

Встав рано утром и приняв водные процедуры, судья не думает о принципах, которые являются основой его профессиональной деятельности… Ещё по прежнему месту работы (в правоохранительных органах) он привык к потоку дел. Рутина. И сегодня будет то же самое. Он просто идёт на работу… Ещё будучи следователем (до судейской практики), он запомнил, как однажды такой-то судья отпустил прямо из зала суда подсудимого, в отношении которого он несколько месяцев собирал доказательства (пусть зачастую и незаконно – всё равно ведь труд). Нет, ошибок того судьи он не повторит… Тем более «друзья» из органов в приватной беседе сказали: подсоби, не бойся, этот парень действительно виновен…

 

Подсудимый

Всю ночь он не мог уснуть… Читал материалы своего дела. Думал. Переживал. Мерил шагами камеру: завтра решится моя судьба… Неужели я проведу часть своей жизни вот так – за четырьмя стенами? И за что?! За просто так?! Неееет… Этого не может, не должно произойти. Ведь правда на моей стороне. Всё это – недоразумение. Это происходит не со мной. Только бы судья подошёл к делу обстоятельно. Только бы он услышал наши доводы. О большем я и не прошу…

 

Быть услышанным

Доводы Гаджимагомедова услышаны не были. Всестороннего рассмотрения дела не было. Была – работа. Не было – правосудия. Гаджимагомедову дали три года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Смягчающим обстоятельством было наличие на иждивении малолетних детей. Отягчающим – рецидив преступления. Ранее Гаджимагомедов привлекался к уголовной ответственности за разбойное нападение на семью К. (фамилию семьи мы не указываем по соображениям, о которых читатель догадается по тексту ниже). Гасан просидел в тюрьме 11 лет. Позже выяснилось, что К. из чувства мести (так как ошибочно подозревал Гаджимагомедова в причастности к смерти своего племянника) оговорил Гасана. К. признал факт оговора и пришёл в правоохранительные органы с повинной. Однако делу обратного хода не дали. Судимость не была снята и погашена. Гаджимагомедов, будучи невиновным, просидел 11 лет. Теперь, если кассационная инстанция Верховного суда оставит приговор в силе, Гаджимагомедову, кроме отсиженных 11 лет, в тюрьме придётся провести ещё три года. Адвокат Гасана – Якуб Вагидов – обжаловал приговор Каспийского городского суда в ВС РД.

Желание одно – быть услышанным. Правосудие и объективность должны быть… 

---