В четверг, 16 декабря, в Ростове-на-Дону продолжился суд по делу Абдулмумина Гаджиева, Кемала Тамбиева и Абубакара Ризванова. Военные судьи допросили двух свидетелей, один из которых – секретный.
Адвокат Арсен Шабанов возразил по этому поводу: «Отсутствие возможности наблюдать за свидетелем лишает нас права в полной мере его допросить. Мы должны наблюдать за ним, за тем, как он реагирует на наши вопросы». Суд ему отказал.
Свидетель под псевдонимом Александр Махов сказал, что не знаком с подсудимыми. Касательно указанного уголовного дела он рассказал, что в 2015 году оказался на стройке в селении Новокули Кумторкалинского района. Он узнал в социальных сетях о том, что там строился дом для детей-сирот, и решил помочь, так как имеет свой КамАЗ.
«Потом я поехал в Новокули грузить песок и заодно заехал по адресу. Я спросил там, чем могу помочь. Вышел, как я понял, их главный, Рома, спросил: «Ты кто?» Я объяснил, что увидел объявление, решил чем-то помочь. Через пару дней привёз песок, как обычно, выгрузил, уехал. Во второй раз я приехал, когда Рома был с человеком. Он меня с ним познакомил, Шамиль его звали, поздоровался с ним. Когда третий раз приехал, я, увидев тамошнюю атмосферу, себе сказал, что больше туда не поеду. Там все были бородатые, один говорил для детей, другой говорил для братьев, ну, непонятное что-то. И я сказал, что мне это не нужно, и аккуратно оттуда ушёл.
Сначала было указано, что сиротам строят, а потом начались другие разговоры: почему у вас тут то, почему это, почему не так справедливо, как в Сирийской республике. Я услышал там, что это всё строится нашим братьям, ну, сироты, это одно, а братья – другое. Я это услышал и больше туда не приходил», – сказал суду свидетель.
Защита стала задавать вопросы, свидетелю попытался помочь судья Роман Сапрунов:
– Ну, то есть вот это словосочетание «дети-сироты» и «для братьев», и у вас пошло такое восприятие, что они несовместимы, да?
– Да, – ответил свидетель.
– Вы сказали что-то, что бородачи там, бородатые братья, вы кого предполагали? Боевиков что ли так называют у вас там в республике? – продолжил судья.
– В 2010–2013 годах вот эти взрывы бывали, видя это всё, их разговоры… Оказалось, они там все друг друга знали, настолько они плотно общались. Я это понял.
Допрос продолжил прокурор: «В ходе общения… вот вы говорите, что общались там с некоторыми из этих лиц. Там упоминались вот …эм, допустим, вот Сирийская Арабская Республика, события там происходившие? Или нет? Вот ваши выводы, на чём они основывались. Вот эти братья и так далее».
Махов ответил, что «особо ни с кем не разговаривал», Рома познакомил его только с человеком по имени Шамиль. Исраил Ахмеднабиев (Абу-Умар Саситлинский) свидетелю не знаком, он видел его только несколько раз в социальных сетях.
Прокурор продолжил:
– Вы сказали, что после общения с этими людьми вам не понравились их взгляды и т. д. Мы правильно понимаем, что там работали люди, которые поддерживали взгляды террористических…
– Вопрос снят, – остановил прокурора судья и попросил переформулировать вопрос.
– Почему вам не понравились их разговоры? – попытался прокурор снова.
– Потому что с самого начала было сказано, это дом для сирот, а потом увидел много людей с бородами. Все сидели кушали, произошло такое общение на минут пять: почему тут не так, как в сирийских странах. Я услышал и подумал: а-а-а... вот это уже продолжение вот этих всяких террористических…
К допросу приступил адвокат Арсен Шабанов:
– Вам о чём-нибудь говорят названия таких организаций, как «Ансар», «Аманат», «Мухаджирун»?
– Нет, вообще.
– Вам кто-нибудь угрожал?
– Нет, мне никто не угрожал, за что мне угрожать? За то, что я помог песок вывезти что ли? В целях своей безопасности скрыл себя. Для чего мне снимать маску, номера КамАЗа говорить?..
– Имеется ли у вас судимость?
– Нет.
Прокурор возмутился по поводу вопроса, заявив, что он направлен на выявление личности свидетеля. Затем судья снял вопрос о том, употреблял ли свидетель наркотики.
Вопрос адвоката Ахмеджановой:
– Вот вы поехали на стройку, вы увидели там бородачей, вы передумали туда ехать в последующем. Слышали неприятные нехорошие разговоры о Сирии, о властях. Вы обратились в правоохранительные органы со своими подозрениями?
– Нет.
– Почему?
– А для чего?
– Вопрос задаю я...
Вмешался судья:
– Ну всё, ответ прозвучал. «Для чего?» – это ответ.
– А как тогда вы стали свидетелем, если вы не сообщили? Откуда мог кто-то узнать, что вы владеете вообще какой-либо информацией? – продолжила адвокат, но ответить суд не дал и попытался его отпустить.
Вопрос возник у подсудимого Ризванова:
– Первый раз, когда приехали на стройку, заходили внутрь? Или просто разгрузили песок и уехали?
– Я вышел, поздоровался с Ромой, выгрузил песок и уехал. Второй раз так же. Третий раз задержался на 20 минут, так как все сели поесть.
– Сколько человек первый раз увидели?
– Человек 15–20 точно было.
– Кто-то вам говорил о каких-либо благотворительных фондах?
– Нет, мне сказали только про стройку.
– Можете описать Шамиля?
– Рост 175 где-то, чуть смуглый, лысый, с бородой.
– Там кто-то упоминал в разговорах «Исламское Государство», ИГИЛ (признано террористической организацией и запрещено в РФ).
– Да. Я про ИГИЛ не слышал, но я слышал фразы, почему у нас не так справедливо, как в исламских государствах.
– Государствах? То есть во множественном числе?
Судья не дал повторить и уточнить вопрос.
Свидетель повторил, что про Саситлинского не знает вообще ничего, но в разговоре на стройке услышал его фамилию. Рома говорил, что он в международном розыске, у него всё в порядке, но не может в Россию приехать.
Прокурор попросил огласить протокол допроса свидетеля, произведённый в 2020 году из-за «противоречий и неполноты». Несмотря на возражения защиты, суд удовлетворил ходатайство. Существенных противоречий между показаниями не было.
– Тут дальше идёт протокол опознания. Опознавали Рому по фото? – спросил судья.
– Нет.
– Нет или да?
– Нет.
После оглашения протокола опознания свидетель сказал, что вспомнил и опознавал по фото Рому и Шамиля.
Ризванов попытался задать ещё вопросы, относительно некоторых противоречий, но судья их снял.
– Вы слышали, что речь в разговоре шла именно об организации «Исламское государство»?
– Не, не слышал.
– Когда они говорили о том, как хорошо живётся людям в САР или других исламских государствах?
– В ИГИЛ, в ИГИЛ! Они не говорили «в других исламских государствах», в ИГИЛ они говорили! Вопрос снимается, ответ уже прозвучал, – заявил судья.
На этом допрос был завершён. Спустя часовой перерыв допрошен был второй свидетель Ильяс Умалатов – сотрудник Муфтията РД.
Он рассказал, что примерно с 2018 года руководил школой хафизов в селе Новосаситли. До этого момента школа какое-то время была закрыта. Джамаат села попросил её запустить и вести там обучение религии и Корану для детей. С этим предложением обратились к Умалатову, так как он имел соответствующие знания. Построена она, по информации Умалатова, была джамаатом села. Ахмеднабиева он знает как известную личность. Чем он занимался, свидетелю известно только из статей в Интернете. О его религиозной деятельности и взглядах ему неизвестно.
Прокурор уже традиционно ходатайствовал об оглашении протокола допроса свидетеля, в них подробнее рассказывается о жизни Ахмеднабиева и говорится о том, что ранее дети в школе хафизов «самостоятельно обучались арабскому языку, а потом принимались толковать Коран». Свидетель сказанное от его имени не подтвердил. «В этих показаниях очень много слухов и информации с Интернета, которую я при разговоре со следователем не подтверждал, а лишь сказал, что есть такие разговоры. И даже при мне следователь открывал в Интернете эту информацию и показывал», – сказал Умалатов и добавил, что слухи эти доходили до него от некоторых жителей села и сотрудников сельской администрации.
«Слово «слухи» к этим источникам неприемлемо. Это не слухи, это люди прямо говорили. Какие это слухи? Вы называете это слухами, а суд это фактическими обстоятельства дела воспринимает. Слухи это или не слухи – это не вам решать», – заявил судья Сапрунов.
Следующее заседание назначено на 23 декабря. ]§[
- 16 просмотров