«Лучше оправдать десять виновных, чем осудить одного невиновного», – цитирует Екатерину II адвокат Ильяс Саидов в своей защитительной речи на прениях по делу моего сокамерника по СИЗО-1 Махачкалы Гаджимагомеда Расулова.
Судья Ботлихского райсуда Шумайсат Омарова приговорила молодого 26-летнего парня к 8,5 года тюрьмы по ч. 2 ст. 208 УК РФ, поставив громоздкое многоточие в этом деле, напичканном, на мой взгляд, полицейским произволом, фальсификациями следователей, адвокатской безответственностью, внутритюремными пытками и судейской предвзятостью. Но обо всём по порядку.
В 2017 году в ходе контртеррористической операции (КТО) был убит боевик Хаджимурад Гаджиев.
В тот же период Алиасхаб Магомедхабибов, Магомед Магомедов (оба – дяди его жены Хадижат Османовой) и Зубаир Османов (брат его жены) были осуждены и получили большие сроки за участие в НВФ.
Силовики отчитались об успешной борьбе с бандитами и получили за это почести. Но прошло время, надо вновь показывать успехи в борьбе с вооружёнными формированиями, а сажать-то нечего…
Из этой многострадальной семьи на воле и в живых остались только жена убитого Хадижат и её мать Сайма Магомедхабибова.
Последняя, в силу ряда причин, оказалась инструментом в руках недобросовестных полицейских, использовавших её для реализации своих грязных целей по фабрикации уголовных дел. Так вышло, что сводная сестра Расуловых – Айшат Абдуллаева – была женой упомянутого выше Алиасхаба. Его же сестра Сайма имела неприязненное отношение к своей невестке.
За эту ниточку и потянули оперативники, чтобы довести двигатель репрессивной силовой машины против троих молодых сельских ребят, которые не то что к членам НВФ не имели никакого отношения – они не были даже знакомы между собой до всей этой истории с семьёй своей сводной сестры.
«Даже нашиды не признаёт»
Главный герой повествования – Гаджимагомед Расулов – оказался моим сокамерником в июле этого года. Простой сельский парень с типичным аварским говором и добродушной улыбкой с самого первого взгляда никак не сходился с представлениями об уголовниках, заслуживающих 8,5 лет строгого режима.
Да, внешность бывает обманчивой, но за полгода совместного пребывания в одной камере многое узнаёшь о человеке. Люди, симпатизирующие НВФ и террористическим организациям, имеют обычно определённый букет неадекватных убеждений и экстремистских установок.
Расулов не только их лишён – он подобное всячески порицает. Абдулмумин Гаджиев не раз вёл с ним беседы на прогулочных и однажды сказал мне:
– Да как они могут на таких, как Расулов, вешать НВФ? Он же совсем далёк от этих тем.
– Ага, – отвечал я, – а ты прикинь, он даже нашиды не признаёт!
Более того, Гаджимагомед был администратором группы в Facebook с 40 тыс. подписчиков, где часто публиковал опровержения ложных религиозных убеждений различных экстремистских и террористических группировок.
И вот для того, чтобы упечь этого человека за решётку на долгие годы, были брошены колоссальные силы «машины правосудия». Ведь для фабрикации уголовных дел и демонстрации бурной деятельности требуется слаженная работа всех винтиков этой системы. Показательным будет обзор действий каждого из них в рамках данного уголовного дела.
Не виноваты, но отсюда не выйдете
Осенью 2017 года одноклассник Гаджимагомеда – Магомед Нурмагомедов – передал ему послание от участкового Ботлихского района Хабиба Газимагомедова о том, что Расулову собираются «подкинуть» оружие и что ему необходимо покинуть республику. Через несколько дней сам же участковый пришёл к нему домой, настоятельно потребовал выключить телефон и буквально пинком под зад убедил уехать в Астрахань.
Впоследствии в рапорте от имени участкового будет сказано, что Расулов «сбежал от уголовного преследования», а его друг Магомед боится давать показания и характеристику на Расуловых.
Газимагомедов был, скажем так, удивлён появлению такого рапорта, но, как говорит Расулов, взяв себя в руки, полицейский заявил: «Если там моя подпись, то подтверждаю свои показания».
Спустя полгода этот участковый повстречался Расулову уже в Астрахани и в сопровождении сотрудников ЦПЭ. Под предлогом допроса по какому-то уголовному делу его привезли в родные края с закреплённым скотчем пакетом на голове.
Не буду заострять внимание читателя на том, что Расулова пытали током. Однако, как он рассказывает, сломить его волю удалось только угрозой ареста его старой матери.
Аналогичные «оперативные мероприятия» претерпели на себе и брат Расулова – Шамиль, и племянник – Магомед Османгаджиев. Как ни пытались молодые люди при любой возможности противиться происходящему, все сотрудники «правоохранительных органов» шли против них.
Как рассказывает Расулов, начальник Ботлихской полиции Магомед Магомедов заявил им: «Да, вы не виноваты, но отсюда не выйдете!»
А когда привели Расулова в кабинет следователя СУ СКР по РД Рустама Исахмедова, тот лишь поинтересовался: «Ну что, нормально тебя пытали, да? Они больные люди – без пыток у них не бывает».
Далеко не последнюю роль в успешной фабрикации уголовного дела играет его первый адвокат, который был защитником Гаджимагомеда с самого начала. И с самого же начала он убеждал своего подзащитного, что лучшим выходом будет взять преступление на себя, даже если к нему не причастен.
«Не ты первый, не ты последний. Они со всеми так делают», – было основным аргументом адвоката, когда Расулов говорил о желании отказаться от признания вины.
По такой позиции адвокат продержал Гаджимагомеда шесть месяцев, в течение которых он даже дал на подпись Расулову пустые бланки от следователя, где впоследствии оказались подробнейшие признательные показания. Это стало последней каплей, и Расулов отказался от услуг такого адвоката. А с нанятым родственниками адвокатом Саидовым заявил следователю об отказе от данных ранее показаний и признания вменяемой ему вины.
Поэтому репрессивной машине потребовалось запустить свои механизмы воздействия уже в СИЗО-1 Махачкалы.
СИЗО в помощь
На следующий день в камеру, где содержался Расулов, пришли с обыском. По сути, не обыскивали ничего, кроме вещей Гаджимагомеда. И тут сотрудник СИЗО («выводящий») воскликнул:
– Ого! Это что такое? – и достал из штанов Расулова пакетик с белым порошком. – Чьи это штаны?
– М-мои, – в полном недоумении откликнулся наш многострадальный герой.
– Пойдём со мной, – повёл «выводящий» арестанта в кабинет Эльдара Эмираслановича.
«В кабинете был опер Мага и Эльдар (Эмирасланович), – вспоминает тот день сам Расулов. – Мага избивал меня, а Эльдар крыл матом. Они грозили, что теперь на меня будет возбуждено уголовное дело по ст. 228 УК РФ, а также на сестру, которая дала мне передачку. Главным требованием было, чтобы я снова взял на себя «признанку» по моему делу».
Расулова после «беседы» с Эльдаром и Магой поместили на несколько часов в бокс. Сказать, что парень был в шоковом состоянии – ничего не сказать.
«У меня в голове только и крутились мысли о новой статье и об аресте сестры. И так жалел, что не взял с собой «мойку» (лезвие от бритвы). После этого случая я с ней даже спал…» – рассказывал Расулов.
В таких ситуациях, пожалуй, единственным выходом является вскрытие себе вен. А за неимением с собой лезвия Гаджимагомед принялся выискивать в боксе что-нибудь острое, но не нашёл ничего, кроме тупого ржавого самореза. Им он кое-как расковырял часть руки и чуть было не порвал сухожилие.
К счастью, серьёзных увечий себе не нанёс, но заляпал кровью весь бокс.
Так он добился, что прибежавший по тревоге опер Мага стал «шёлковым» и оставил свои угрозы в прошлом вместе с пакетиком «наркоты»…
Но оказывать психологического воздействия не перестали – Расулова поместили в «спецблок» (до этого он содержался в «нормальной камере», так как по делу «шёл в признанке»). А каково было находиться здесь в период Дауда Давыдова (экс-начальник СИЗО-1 Махачкалы, находится в данный момент в спецблоке этого же СИЗО по обвинению в коррупционных преступлениях – «ЧК»), мы подробно описывали много раз. Хорошо хоть бить парня перестали.
«Кузница свидетелей»
В начале 2019 года следствие по делу Расулова было завершено и передано на рассмотрение по существу в Ботлихский райсуд. Там наглядно продемонстрировали все элементы судейского произвола, это заслужило отдельного заголовка, и к этой теме мы ещё вернёмся.
Самым же примечательным в ходе судебных заседаний стало изучение всех «доказательств» вменяемой подсудимому вины.
Надо ли говорить, что весь набор «доказательств» состоял лишь из показаний свидетелей, которые слышали «от кого-то там что-то там»? Надо ли говорить, что свидетели на суде от своих показаний отказывались?
Надо ли говорить, что все без исключения свидетели заявляли о пытках, истязаниях и угрозах со стороны сотрудников ЦПЭ и о фальсификациях следователем их протоколов допросов?
Основных свидетелей обвинения три: 1)Алиасхаб Магомедхабибов. Муж сводной сестры Расулова. Он с 2014 г. отбывал свой срок в ФКУ ИК-7 в Карелии. Когда следователь Исахмедов допрашивал его там, Алиасхаб дал не оговаривающие братьев Расуловых и их племянника Османгаджиева показания.
Поэтому по запросу следователя он был этапирован в СИЗО-1 г. Махачкалы якобы для проведения следственных действий, которые так проведены и не были. Зато Магомедхабибоватам навещали сотрудники ЦПЭ Махмуд Закариев, Халил Гаджиев и Шамиль Гасанов.
Его под угрозой ареста сестры, племянницы и брата Магомедхабибова заставили подписать принесённые им бумаги. При этом не учли, что в указанную в протоколе допроса дату следователь вообще не появлялся в СИЗО, что подтверждается официальными данными УФСИН по РД;
2) Магомед Магомедов, родной брат Алиасхаба. Он тоже отбывал большой срок по ст. 208 УК РФ. Причём Магомед не владеет русским языком, а протокол допроса оформлен без участия переводчика. Более того, он сообщил суду, что его вообще никто не допрашивал! И на самом деле подписи в самом протоколе отличаются одна от другой, и ни одна из них не схожа с подписью в паспорте. Чудеса, да и только!
3) Сайна Магомедхабибова. Ключевой свидетель обвинения и по совместительству родная сестра вышеперечисленных мужчин. Как отмечалось в начале статьи, у неё неприязненные отношения с сестрой и матерью братьев Расуловых – она прямо на суде заявила, что ненавидит их. Однако оговорить Расуловых и Османгаджиева Сайна решилась далеко не по доброй воле.
Когда её допрашивали, в кабинете следователя находилось около 10 сотрудников ЦПЭ, в том числе участвовавших при ликвидации боевика Гаджиева Хаджимурада. Они также угрожали ей арестом, если она не будет подписывать всё, что от неё требуют. К тому же, видимо, кто-то из оперативников исполнял роль переводчика, но Имахмедов забыл это отразить в протоколе…
В результате допрос был проведён без переводчика, тогда как Магомедхабибова русским языком не владеет. И даже в процессе судебных разбирательств эта пожилая женщина попадала в суд только после беседы с операми в отделе полиции.
Магомедхабибова и её дочь Хадижат рассказали суду, что упоминаемые уже много раз сотрудники ЦПЭ Махмуд и Халил задерживали Сайну и держали по 2–3 суток в отделе полиции Советского района Махачкалы, чем доводили её до полного изнеможения. Из-за этого пожилую женщину приходилось трижды госпитализировать из райотдела на скорой помощи, что подтверждается картами вызова скорой от 3 сентября 2018 года, от 4 сентября 2018 года и от 5 сентября 2018 года.
При всём при этом начальник Советскогорайотдела Махачкалы Мурад Курбанов даёт абсолютно ложный ответ на адвокатский запрос, что никакая Магомедхабибова в его отдел не доставлялась.
Кроме всего прочего, адвокат Расулова выяснил, что Сайна Магомедхабибова проходила свидетелем более чем по 10 аналогичным уголовным делам. К примеру, по ч. 2 ст. 208 был осуждён чабан Магомед Абдулмаликов, а Сайна проходила в деле единственным свидетелем!
Также стало известно, что на саму Магомедхабибову было возбуждено уголовное дело, но задерживать её почему-то не пришлось. Зато после подписания её показаний против братьев Расуловых, их племянника и даже старой матери уголовное дело в отношении Сайны было странным образом прекращено в марте 2018 года. Чем не основание для тщательной прокурорской проверки?
Апогеем всего этого абсурда является тот факт, что сама суть показаний этого ключевого «свидетеля» сводится к тому, что она якобы узнала от ликвидированного впоследствии боевика Гаджиева, что Ра-сулов оказывал помощь участникам НВФ, «наверное (!), путём предоставления им жилья и продуктов питания». Для суда это оказалось достаточным «ясным» доказательством.
А судьи что?
Да, есть опера и следователи, которые беспредельничают, но суд ведь на то и суд, чтобы во всём разобраться и вывести справедливое решение, разве не так? Быть может, где-то оно и так, но видимо не в Ботлихском райсуде.
Сложилось такое впечатление что экс-председатель Ботлихского районного суда, ныне просто судья этого же суда Шумайсат Омарова, добродушно улыбающаяся на фотографии встречи с президентом России Владимиром Путиным (во время его визита в Дагестан в сентябре 2019 года), изначально была предвзята при рассмотрении данного уголовного дела.
На все описанные в статье заявления свидетелей Ботлихский суд не обратил никакого внимания, не приобщил к делу ни одного доказательства фальсификации нарушений, не позволил защите задавать уточняющие вопросы, неудобные ответы свидетелей пресекал или упускали в протоколах судебных заседаний. Ни одного ходатайства адвоката удовлетворено не было. Даже те, законность удовлетворения которых подтверждал прокурор!
После того как вынесли приговор, несколько месяцев не выдавали его резолютивную часть адвокату и целый год удерживали уголовное дело, не передавая его в Верховный суд Дагестана для апелляционного рассмотрения. Беспрецедентный случай! Хотя вряд ли.
Омарова отказала в соединении уголовных дел Расуловых и Османгаджиева в одно производство и в последующем заявила самоотвод от рассмотрения дела Османгаджиева.
Дело в том, что Омарова имеет близкое знакомство с судьёй в отставке Магомедгаджи Юсуповым, чья супруга является тётей Магомеда Османгаджиева. Но раз она заявляет самоотвод в рассмотрении дела племянника Расулова с такой мотивировкой, разве не должна была она сделать то же самое в деле Расулова?
Как оказалось, в обвинительном заключении Расулова упомянуто, что подсудимый якобы имел отношение к подбрасыванию тому самому судье Юсупову «флешки» с целью вымогательства денег. Данные обстоятельства проливают свет на объективность судебного разбирательства.
Параллельно процедуре «правосудия» в исполнении Шумайсат Омаровой проводились судебные заседания по делам брата и племянника Гаджимагомеда под председательством судьи Дацци Саидова. Кстати, он действующий председатель Ботлихского райсуда.
За то время пока суд не выдавал вынесенный Омаровой приговор, затягивались и процессы Дацци Саидова. А когда дела дошли до приговора, заседания переносились по всяким нелепым поводам. Вероятно, судья ждал решения ВС РД по делу Гаджимагомеда Расулова, а оно было назначено на 2 декабря…
Лишение надежды
Преступления против правосудия – тягчайшие, потому что лишают надежды на справедливость не только осуждённого, но и весь народ. Органы, созданные для борьбы с терроризмом, в настоящее время оказываются не у дел. Поэтому мы имеем такие уголовные дела, где причастность обвиняемых и осуждённых к террору вызывает большие сомнения.
Любой человек, даже целый полковник МВД, верой и правдой служивший Системе, может оказаться в её жерновах, если вдруг какой-то недобросовестный опер положит на него глаз. И ведь никто его не остановит. Напротив, все чины этого порочного круга будут действовать единым фронтом и друг друга покрывать.
Как вам живётся в такой реальности?
P. S. Просим считать данную публикацию официальным обращением в Прокуратуру Республики Дагестан, Уполномоченному по правам человека в РД, а также Квалификационную коллегию судей Республики Дагестан для проверки изложенных сведений. ]§[
1.12.2020 г.
Из СИЗО-1 Махачкалы
- 732 просмотра