Открытое письмо

Советнику Президента Российской Федерации,

Председателю Совета при Президенте РФ

по развитию гражданского общества

и правам человека

Федотову Михаилу Александровичу

Уважаемый Михаил Александрович!

Просим Вас взять под личный контроль дело Абдулмумина Гаджиева. И не только потому, что нарушаются его права как человека, как гражданина, но и как общественного деятеля и журналиста.

То, что с ним сегодня делают силовые структуры – это плохой пример таких понятий как «государственность», «право», «закон» и «правосудие»  для населения Северного Кавказа. Очень сложно объяснять населению Дагестана, что задержание Гаджиева – это есть акт справедливости и законности со стороны государства.

Следствие, сторона обвинения не представила ни единого доказательства того, что, первое: Абдулмумин Гаджиев причастен к преступной деятельности, и второе: должен находиться в СИЗО. Показания, данные под пытками, не могут считаться доказательством.

Почему Гаджиев должен сидеть два месяца в СИЗО и ждать, пока следствие будет придумывать, как исправить свои ошибки и как сделать так, чтобы доказать его причастность к преступной деятельности?

Общество, его друзья, близкие видят, что представители государства нарушают закон.

  Люди, помимо возмущения в социальных сетях, готовы выходить на несогласованные (несанкционированные) митинги. И аргументов убеждать их не делать этого остаётся всё меньше и меньше. Государство, право, закон должны вмешаться в происходящее и проявить справедливость. Так же как оно проявило это в деле журналиста Ивана Голунова.

14 июня 2019 года в квартире редактора отдела «Религия» дагестанского общественно­политического еженедельника «Черновик» Абдулмумина Гаджиева сотрудниками Следственного управления Следственного комитета России по Республике Дагестан в сопровождении оперативных сотрудников МВД и ФСБ был проведён обыск.

По словам супруги Гаджиева, представители правоохранительных органов ворвались в квартиру, напугав её и четверых детей. В ходе небольшого обыска они изъяли у них смартфоны, ноутбуки, а также планшеты детей.

Абдулмумин Гаджиев был доставлен в здание Следственного управления СКР по РД. К нему не сразу был допущен его адвокат по соглашению Арсен Шабанов. В последующем, в ходе допроса Гаджиева, выяснилось, что следственные органы подозревают его в финансировании терроризма, а также участии в террористической организации в рамках уголовного дела No11902820021000043, возбуждённого следователем по ОВД третьего отдела по расследованию ОВД СУ СК РФ по РД майором юстиции Телевовым Н. Б. на основании рапорта начальника Управления Уголовного розыска МВД по РД полковника полиции Адильханова Н. В. и рапорта старшего ОУ 2­го направления 2­го отдела СЗКСБТ УФСБ России по РД подполковника Штибекова Э. Н.

Гаджиев на допросе заявил, что не считает себя виновным, а также не признаёт вменяемые ему преступления.

18 июня 2019 года в Советском районном суде Махачкалы прошло заседание по определению меры пресечения Абдулмумину Гаджиеву.

Гаджиев в очередной раз заявил, что не считает себя виновным, а представленную следствием доказательственную базу причастности его к преступной деятельности считает несостоятельной. Там же, в зале суда, было озвучено, что Кемал Тамбиев – свидетель, на основании показаний которого был задержан Гаджиев, – заявил о том, что оговорил Гаджиева в результате пыток и принуждения.

Судья Далгат Гаджиев принял решение удовлетворить ходатайство следствия и применить в отношении Абдулмумина Гаджиева меру пресечения в виде заключения под стражу.

Редакция газеты «Черновик» считает вменяемые Гаджиеву преступления абсурдом, само постановление о возбуждении уголовного дела – абстрактным, немотивированным документом, не содержащим никаких сведений, которые, в силу ст. 73 УПК РФ, подлежат доказыванию. Не указано, когда и каким образом Гаджиев А. Х. собирал денежные средства, не указаны реквизиты использованных им банковских счетов и платёжных систем.

Не указаны даже предположительные суммы собранных им денежных средств. Непонятно, когда и при каких обстоятельствах он объединился с остальными подоз­реваемыми для совершения вменяемых им преступлений.

В постановлении не указано, как установлено, что благотворительные фонды «Ансар», «Мухаджирун» и «Амана» действуют для обеспечения преступлений террористической направленности. Иными словами, не указаны время, место, способ и другие обстоятельства преступления, а также форма вины и мотивы.

Текст постановления о возбуждении уголовного дела – прямое свидетельство того, что следователь принял решение, не разобравшись во всех обстоятельствах дела и не проведя полноценной проверки. Формальное соблюдение требований части 2 ст. 146 УПК РФ не освобождает следователя от предусмотренной ч. 4 ст. 7 УПК РФ обязанности мотивировать принятое решение.

Обязательным требованием, предъявляемым к постановлению о возбуждении уголовного дела, является указание на повод и основание возбуждения уголовного дела.

Однако постановление о возбуждении уголовного дела не содержит какие­либо данные, указывающие на наличие достаточных признаков преступлений, предусмотренных ст. ст. 205.4 205.1 УК РФ.

Фактически те данные, которые объективно указывают на причастность Гаджиева А. к совершению преступлений, не приводятся.

О том, что следствие не располагает какими­либо достаточными данными, указывающими на причастность Гаджиева А. Х. к совершению инкриминируемых ему деяний, можно понять даже исходя из тех вопросов, которые следователь задавал подозреваемому в ходе допроса. Следователь выяснил у него лишь то, знаком ли он с остальными подозреваемыми по уголовному делу, и всё. Никакими конкретными обстоятельствами дела следователь не интересовался. И это говорит о том, что следствию нечего даже выяснять у подозреваемого. Если бы следствие что­то имело против Гаджиева А. Х., то вопросов к нему было бы гораздо больше, и они касались бы конкретных фактов, конкретных признаков преступления.

Возбуждение уголовного дела в отношении Гаджиева А. Х. по ч. 2 ст. 2055 УК РФ по подозрению его в участии в 2013 году в террористической организации «Исламское государство» является в принципе незаконным, независимо от доказанности либо недоказанности этого факта.

Организация «Исламское государство» была признана террористической решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года (дело №АКПИ14­1424С). Данное решение вступило в законную силу 13 февраля 2015 года, а сведения об этом были впервые официально опубликованы 6 апреля 2015 года в «Российской газете», в номере 6642 (71).

Следователь же возбудил в отношении Гаджиева А. Х. уголовное дело по ст. 2055 УК РФ за участие в организации «Исламское государство» именно с 2013 года и не указал в постановлении, участвовал ли он в ней с апреля 2015 года. Следствию, как усматривается из постановления, вообще неизвестно, когда преступление, по их утверждению, следует считать оконченным.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 226 постановления от 9 февраля 2012 года № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности», лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные статьёй 2055 УК РФ, если они совершены после официального опубликования сведений о признании соответствующей организации террористической и запрете её деятельности на территории Российской Федерации по решению суда.

В соответствии с п. 1 распоряжения Правительства РФ от 14 июля 2006 года №1014­р, «Российская газета» определена в качестве официального периодического издания, осуществляющего публикацию единого федерального списка организаций, признанных судами Российской Федерации террористическими.

Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела, Гаджиев А. Х. подозревается в совершении двух преступлений: ч. 2 ст. 2055 и ч. 4 ст. 2051 УК РФ, однако из постановления о возбуждении уголовного дела не ясно, к какому из описанных в постановлении деяний относится та или иная избранная следователем квалификация. Статьи Уголовного кодекса перечислены обобщённо, без привязки к деяниям. Это также указывает на немотивированность постановления следователя о возбуждении уголовного дела и является основанием для признания подозрения необоснованным.

Показания Тамбиева К., помимо того, что даны с процессуальными нарушениями – без приглашения адвоката по соглашению, который подал заявление в Следственный комитет РД до проведения допроса, кроме того, не содержат данных, указывающих на какие­либо действия Гаджиева А. после признания ИГИЛ террористической организацией.

Тамбиев К. показывает, что в 2013 году перестал поддерживать какие­либо контакты с Алиевым Керимом, однако показания в отношении Гаджиева А. он даёт только со слов Алиева К., таким образом, эти показания (данные с процессуальными нарушениями и, как показал Тамбиев К., под давлением) могут указывать только на действия до 2013 года, то есть, как указано выше, в то время, когда ИГИЛ не было признано террористической организацией.

Кроме того, распространяются сведения о том, что Ахмеднабиев И. давал интервью Абдулмумину Гаджиеву. Это действительно имело место в 2011 году. Это интервью имеется в открытом доступе и было опубликовано в «Черновике» 8 лет назад. Фактически Ахмеднабиев И. в тот период был не известным широкому кругу лицом. Официально проживал на территории РФ, каких­либо претензий к нему со стороны правоохранительных органов не было.

Коллектив газеты «Черновик»