Постпутинская Россия сюрпризов преподнести не должна. Судя по всему, главам регионов и их правительствам расширят объём полномочий (не исключено, что за счёт местного самоуправления), но жёстко «привяжут» к исполнительной вертикали власти, очертания которой уже сформированы.
Конституция России провозглашает нас «демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления».
Отсюда следует, что государство наше должно иметь систему сдержек и противовесов, сформированную в двух трёхмерных системах координат власти: законодательная – исполнительная – судебная и федеральная – региональная – местная. Каждый из этих видов и уровней власти предполагает свою меру ответственности и сферу полномочий. Сейчас, когда подходит к завершению президентство Путина, очертания будущей конструкции государственной власти вырисовываются со всей очевидностью, а период его правления кажется прелюдией к ней. Характерной особенностью этой конструкции стала концентрация и централизация власти.
Это и без вас известно, подумает наш просвещённый читатель. Согласна. Однако в данной статье мне хотелось бы показать конструкцию в развёрнутом виде, и именно в этих двух системах координат, в совокупности определяющих федеративное устройство демократического государства.
Если обратиться к тезису о разграничении ветвей власти, то фактическое выведение Госдумы из процесса принятия политических решений означает не просто атрофию законодательной власти в РФ. Есть и другая сторона вопроса. Не стоит забывать, что Госдума – это ещё и представительный орган, в котором интересы регионов представляют группы депутатов от этих регионов. Отсюда вывод о том, что лишённая политической воли Дума – это удар в первую очередь по интересам регионов и по федерализму. Реализованная модель партийной системы с её ориентацией на крупные общероссийские избирательные объединения, запретом на региональные партии тоже работает на централизацию власти. Достаточно изучить положения отдельных законов и многих правовых актов исполнительной ветви власти, чтобы увидеть степень игнорирования ею Думы как конкурентной законодательной власти.
Характерный пример демонстрирует нам закон «О защите конкуренции». Закон предоставляет право чиновнику антимонопольной службы самому решать ключевой вопрос: является ли хозяйствующий субъект доминирующим на рынке данных товаров или нет, даже если его доля рынка превышает установленные законом 50 %. Бреши в законодательстве – это один способ перетянуть на себя полномочия. Другой – принимать подзаконные акты, которые противоречат букве и духу существующих законов, в том числе Конституции. Что и говорить, судя по всему, конкуренция идёт не между ветвями власти, а внутри исполнительной власти между нынешним президентом и возможным будущим. А иначе как расценивать содержание Указа Президента РФ № 825 от 28 июня
Постановление при этом предполагает наличие комиссии при правительстве России, которая будет оценивать эффективность глав регионов. При этом полномочия комиссии, с одной стороны, поражают. Она в числе прочих будет формировать в соответствии с приоритетами государственной социально-экономической политики систему целей, задач и показателей оценки деятельности федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, рассматривать доклады глав регионов по итогам деятельности и давать им оценку. Таким образом, региональная исполнительная власть «пришивается» к федеральной, причём в лице правительства России. Не стоит думать, что это всего лишь бюрократическая формальность. Механизм завязки регионов на правительство России подкреплён и финансово. Как известно, с приходом Дмитрия Козака Министерство регионального развития укрепилось. Мощным козырем политического влияния на регионы уже стало наделение его полномочиями по распределению средств инвестиционного фонда в регионы. Кстати, в вышеназванную комиссию по оценке результативности деятельности федеральных и региональных органов исполнительной власти входят министры финансов, экономразвития и регионразвития. То есть Михаил Кудрин, позиции которого сильно пошатнулись, в том числе и с приходом Козака, Эльвира Набиуллина, от министерства которой «сильно откусили» полномочий после ухода её предшественника Германа Грефа, и сам Козак, выглядящий ярко на этом угасающем фоне.
Обратите внимание, что планирование целей, задач и приоритетов закреплено за комиссией не случайно. Минрегионразвития как раз предложило формировать государственную экономическую политику на уровне 7–10 макрорегионов. А для простоты управления правительствами регионов им рекомендовано провести административную реформу – в части реорганизации системы органов власти – в том же русле, в котором её провело федеральное правительство, то есть переходить на министерства – службы – агенства.
Итак, новая конструкция власти, очертания которой уже очевидны, наглядно демонстрирует нам усиление правительства в противовес президенту и, соответственно, укрепление позиций будущего премьер-министра страны.
Не будем анализировать, насколько судебная власть отклонилась от идеальной модели разграничения ветвей власти. Председателя Верховного суда по предложению президента утверждает Госдума. О том, что представляет собой Дума, мы уже сказали. Кого предложит президент… Кого предложит, того и предложит. Принимая во внимание эти факты, искать противоречия во взаимоотношениях всех трёх ветвей лишено смысла.
Получившаяся конструкция выглядит громоздко и асимметрично. Вопрос её долговечности, к великому сожалению, заключён в цене на нефть
Номер газеты
- 57 просмотров