[ Страна-инвалид ]

В московском метро и электричках часто можно встретить просящих милостыню инвалидов в военной форме, которые говорят, что они – ветераны войны в Афганистане или Чечне. И прохожие охотно верят таким людям, даже если они – ненастоящие ветераны. Ведь все понимают, что их государство вряд ли создало условия для того, чтобы такие инвалиды не выходили на улицу с протянутой рукой.

Если ты – инвалид, то государство обратит на тебя внимание тогда, когда ты выиграешь золотую медаль на Паралимпийских играх. А может быть, и не обратит, если в этот год здоровые олимпийцы выступят удачно и лимит на государственное поощрение и похвалу победителей будет исчерпан.

Если ты стал инвалидом в военном конфликте, защищая интересы государства (которые обычно не сходятся с интересами народа), то потом, выклянчивая пенсию на инвалидность, ты осознаёшь, что лучше за эту страну умирать, чем быть в ней инвалидом.

В Дагестане официально большое количество инвалидов. Многие из них, конечно, фиктивные, но есть ведь и настоящие. Хотя и о их существовании мало кто вспоминает. Не верите? Тогда посмотрите, есть ли в каком-нибудь государственном учреждении пандус для человека в инвалидной коляске? У нас ведь из­-за этого инвалид даже в суд или милицию не сможет обратиться – разве что через окно. А на иных тротуарах здоровый человек с трудом умещается, не то чтобы колясочник. Я уже не говорю о невозможности доступа инвалида к общественному транспорту. К нему имеют доступ разве что те инвалиды, что попрошайничают на перекрёстках. Кстати, если бы статистика количества инвалидов была бы настоящей, то в Дагестане перекрёстков бы на всех не хватило. Они, может быть, и вышли бы на улицы с протянутой рукой, если бы не были под опекой родных.

В последнее время инвалидов почему­-то начали называть людьми с ограниченными возможностями. По-моему, очень неверное определение. По-настоящему ограничены в возможностях российские чиновники. И чем выше чин, тем ограниченней возможности. Прогуляться в парке, выйти в магазин за хлебом, поехать на маёвку с семьёй, высказать своё личное мнение – во всём этом чиновник ограничен. А инвалид – свободен.