В Северо-Кавказском окружном военном суде в Ростове-на-Дону продолжается процесс по делу об убийстве учредителя «Черновика» Хаджимурада Камалова, совершённом в декабре 2011 года. Процесс, по оценкам адвокатов обвиняемых, может продлиться несколько лет и всё это по вине государственного обвинения, неспособного представлять достаточное количество свидетелей. На очередном заседании допросили трёх свидетелей, ключевой из них – бывший сотрудник следственного комитета России Арслан Курбаналиев. Что он рассказал и чего недосказал, в материале «ЧК».
Напомним, на скамье подсудимых бывший вице-премьер Дагестана Шамиль Исаев и его односельчане – Магомед Хазамов, Магомед Абигасанов и Мурад Шуайбов.
Арслан Курбаналиев вначале отметил, что не имеет никаких неприязненных отношений с подсудимыми. Он напомнил, что в момент убийства Хаджимурада Камалова в декабре 2011 года он занимал должность старшего следователя-криминалиста главного следственного управления СК России по Северо-Кавказскому федеральному округу.
– Поясните про убийство Камалова Хаджимурада… Вы присутствовали на месте происшествия?
– В день совершения убийства Камалова я находился у себя на работе и в это время вместе с моим руководством обсуждал уголовные дела, совершённые ранее. Получили сообщение из дежурной части МВД Дагестана о совершении убийства на проспекте Магомеда Гаджиева и вместе с руководством выехали на место.
– Скажите, в ходе отработки версий по причастности лиц в совершении данного убийства какая была выработана позиция?
– После осмотра места происшествия и допроса некоторых свидетелей, у нас были намечены несколько направлений работы по данному делу. Хаджимурад Камалов был у нас в Дагестане известной личностью. Одно из направлений нашей работы было связано именно с группой, проходящей сегодня обвиняемыми по данному уголовному делу.
– Связано ли было убийство Камалова с его профессиональной деятельностью?
Адвокаты подсудимых посчитали этот вопрос наводящим и гособвинитель перефразировал его: «Являлся ли Хаджимурад Камалов общественным деятелем?»
– Дело в том, как я уже сказал, что Камалов был известной личностью в республике, он свободно излагал своё мнение, его статьи носили такой режущий характер, об этом всем прекрасно было известно. И, естественно, после совершения его убийства, нами рассматривались в первую очередь версии, которые были связаны непосредственно с его профессиональной деятельностью. Кроме того, нам достаточно хорошо было известно о том, что те люди, с которыми он мог иметь конфликт, имели достаточно большие возможности во власти, в том числе в правоохранительной системе Дагестана. Поэтому отрабатывались все направления, и я знаю, с первого дня был убеждён, что убийство было связано с профессиональной деятельностью и лицами с достаточными возможностями, потому что место происшествия, сама схема совершения преступления говорили об этом прямо.
Прокурора ответ свидетеля удовлетворил не полностью, и он попросил уточнить, являлся ли Камалов общественным и политическим деятелем. Курбаналиев сказал, что являлся.
– Поясните, в ходе расследования уголовного дела были установлены лица, непосредственно причастные к этому убийству, исполнители, организаторы?
– Да. Дело в том, что после убийства Хаджимурада Камалова была создана следственная группа, и мы начали работать по этому направлению. У нас уже были наработки, связанные с группой, совершающей убийства журналистов. Ранее я расследовал другие уголовные дела, связанные с убийством журналистов, и мы начали всё это поднимать и выяснять обстоятельства и устанавливать круг лиц, вот непосредственно Исаев, Абигасанов, Хазамов... Эти лица у нас появились одними из первых в списке. Когда задержали Хазамова, руководителем оперативно-следственной группы был Ашиков Зиявудин Магомедович. Хазамова привезли в наш кабинет, и он в достаточно свободной форме рассказывал об обстоятельствах совершения этого преступления. Это было в 2012 году.
– Скажите, а каким образом было установлено, что Шуайбов был причастен к совершению этого преступления?
– Я вам сейчас не могу сообщить все подробности. Но когда совместно с оперативными сотрудниками отрабатывался круг лиц, ими были установлены лица, с которыми был конфликт у Хаджимурада Камалова. И уже, когда отрабатывали окружение этих людей, вышли и на него. На тот момент оперативниками был собран достаточно весомый материал.
– Поясните, непосредственно в ходе расследования уголовного дела велись ли допросы с применением аудио- и видеозаписей?
– Да, конечно велись. Следователем на тот момент был Филипов Андрей, проводились следственные действия как в Махачкале, так и во Владикавказе и Ессентуках. Некоторые видеозаписи допросов сохранились на моём компьютере, потому что их обрабатывали.
– В ходе следствия вы передавали эти записи следователю, который расследовал дело? Они попали каким-то образом в дело, известно вам?
– Да, я передавал данную информацию как оперативным сотрудникам ФСБ и МВД, так и в Следственный комитет России. С того момента, как это уголовное дело забрали из нашего производства, я в присутствии своей супруги передал следователям центрального аппарата флеш-карту с этой информацией. В ней были протоколы осмотра, видео допроса Шуайбова во Владикавказе и ряд других следственных действий, связанных с данным уголовным делом.
– Понятно. А у вас изымался какой-нибудь флеш-накопитель?
– В последующем, когда уголовное дело расследовала другая следственная группа, у меня тоже изымалась флеш-карта.
На этом гособвинитель завершил свои вопросы, но они имелись у адвокатов подсудимых.
Адвокат Асад Джабиров в защиту Мурада Шуайбова:
– Вы пояснили суду о своём участии в расследовании и сопровождении дела по убийству Хаджимурада Камалова, рассказали, что присутствовали на месте совершения преступления. Скажите, вы в каких-либо процессуальных документах значились как участник следственных действий?
– Дело в том, что в тот момент я занимал должность следователя-криминалиста, в мои профессиональные обязанности не входит непосредственно проведение каких-либо следственных действий, я могу принимать в них участие. И если я принимаю в них участие, то мои данные указываются в протоколах. Но я могу сопровождать эти уголовные дела, а их бывает десятки, поэтому следователи могут не вписывать мои данные. В уголовном деле по убийству Хаджимурада Камалова лично я следственных действий не проводил, потому первоначально на месте совершения убийства работала следственная группа, выехавшая территориально. В дальнейшем расследовал наш следователь, в мои задачи входило оказание ему содействия в экспертизах, помогать ему, в том числе организации следственных действий.
– Вы правильно заметили, что если вы участвуете в следственных действиях, то должны быть внесены как участник. Но вы конкретно называете фамилии подсудимых, говорите, что они давали признательные показания. То есть вы участвовали в этих допросах? Откуда вам это известно?
– Я непосредственно читал протоколы, изучал их, рассматривал видеозаписи, иногда мог непосредственно быть там, где проводились следственные действия, быть в кабинете, где происходил допрос.
– Ваше сопровождение дела ведь должно быть чем-то регламентировано. Выносились вашим руководством какие-то поручения о том, что вы содействуете в тех или иных действиях?
– Регламент моих полномочий был чётко зафиксирован, я знал, где могу принимать участие, а где нет. Для сопровождения уголовного дела мне не нужны были какие-то отдельные поручения и разрешения.
– Что вы конкретно делали на месте совершения убийства Хаджимурада Камалова? В чём заключались ваши полномочия как следователя-криминалиста?
– Непосредственно никаких процессуальных действий на месте убийства я не совершал. Я там присутствовал для того, чтобы организовать осмотр места происшествия. Обеспечивал следователю свободный и спокойный доступ во все помещения, обеспечивал свободную фотосъёмку места убийства.
– Вы можете назвать фамилии, имена и отчества тех лиц, кто, по вашему, был причастен к убийству Камалова?
– Те люди, с которыми я сталкивался тогда, это Шуайбов и Абигасанов.
Адвокат Шамиля Исаева Сергей Сычёв:
– Вы можете представить суду вашу трудовую книжку о том, что вы работали в Следственном комитете на тот момент?
– В ходе данного заседания я не могу её представить, так как она находится у меня дома.
– Вы говорите о том, что был использован ваш компьютер. Что вы имеете в виду под словами «ваш компьютер»?
– Я имею в виду служебный компьютер, который выдаётся каждому следователю.
– А почему ваш компьютер использовался другими сотрудниками? Он за вами лично был закреплён или ещё за кем-то?
– Дело в том, что следователем-криминалистом здесь находился только я один, остальные были в командировке. Когда к нам приезжают следователи, они работают на наших компьютерах. Они не закреплены за кем-то лично, они все служебные и закреплены за нашим отделом.
– Тогда каким образом в ваш компьютер попала видеозапись? Кто её записал на ваш компьютер?
– Я сейчас не готов конкретно ответить на этот вопрос, но на моём компьютере данная информация есть.
– То есть, вы не знаете, как эта информация попала в ваш служебный компьютер, я правильно вас понимаю? В каком году вы скопировали на флешку информацию с вашего компьютера?
– Тогда же, в 2012 году.
– Где вы хранили флешку с видеозаписью?
– В сейфе в своём служебном кабинете.
– А в каком году вы принесли эту флешку домой? И с какой целью принесли?
– Принёс, потому что данная флешка содержала не только материалы, касающиеся уголовного дела, там были и личные мои материалы, видеозаписи, фотографии, дела. Поэтому и забрал.
– Вас кто-то просил скопировать материалы по делу Камалова?
– Я уже говорил, что в нашем производстве было несколько уголовных дел, связанных с убийствами журналистов. Я всегда копировал эти материалы, потому что они были не раскрыты.
Адвокат Хазамова поинтересовался у свидетеля, не было ли у него когда-нибудь травм головы и не испытывает ли он проблем с памятью.
Курбаналиев ответил, что с головой у него всё в порядке.
– Вы сегодня сказали, что Магомед Хазамов был привезён в ваш служебный кабинет в Махачкале. Можете уточнить, когда именно это было?
– Я сейчас не готов ответить точно. Я не помню. Вы акцентируете внимание на данном уголовном деле, но у нас на тот момент через день, через два совершали убийства высокопоставленных лиц и в том числе журналистов.
– А эта встреча с Хазамовым произошла в год убийства Хаджимурада Камалова или спустя много лет?
– Не готов подробно ответить, не помню сейчас.
– Скажите, по результатам этой беседы с Хазамовым, какой был процессуальный документ? Как он был оформлен?
– Непосредственно оформления этих документов я не видел, я присутствовал во время беседы, когда он оперативникам рассказывал об обстоятельствах совершения убийства Хаджимурада Камалова.
– И что вы услышали, что он рассказывал?
– Все материалы уголовного дела соответствуют тому, что я услышал тогда от Хазамова.
– Скажите, а вы с итоговыми материалами уголовного дела знакомы? Откуда вы знаете, что там изложено?
– Я это в средствах массовой информации прочитал сейчас. Кроме того, и меня допрашивали по этому делу. Также мне известно об этом от других сотрудников правоохранительных органов.
– Вы сказали, что проверялось множество версий и рассматривалась информация о телефонных соединениях, биллинги… Какие были результаты биллингов, например, телефонные разговоры, которые Хазамов совершал?
– Я сейчас не готов об этом сказать, я не помню этих обстоятельств. Но помню, что изымались эти разговоры и работа с ними проводилась.
– Вам известно когда, где и при каких обстоятельствах был задержан Магомед Хазамов?
– Нет, не известно.
Адвокат Джабиров поинтересовался у Курбаналиева, когда и какие следственные действия совершались в отношении подзащитного.
– Я хотел бы пояснить, что не я лично с ним разговаривал и беседа происходила не в моём кабинете.
Адвокат Бюрчиева:
– С какого года вы работали в полиции? Когда вы уволились или вас уволили, находились ли под стражей и имели ли после отстранения от службы доступ в свой служебный кабинет?
– Сотрудником правоохранительных органов я являюсь с 1997 года, уволился в мае 2015 года, после чего я сдал всю информацию, хранящуюся в служебном компьютере. Но данная информация хранилась в моей личной флешке и не на работе. В отношении меня было сфабриковано уголовное дело и 26 мая 2015 года меня водворили в следственный изолятор, где содержали в одиночной камере до 30 сентября того же года. За этот промежуток времени я не имел доступа ни к своему компьютеру, ни к флеш-картам. Всё это время я продолжал писать заявления по уголовным делам, в том числе по убийству Хаджимурада Камалова.
Подсудимый Магомед Хазамов:
– Вы сказали, что в день убийства Хаджимурада Камалова вместе со своим руководством находились на своём рабочем месте. Можете вспомнить время, когда вам поступило сообщение о его убийстве?
– Насколько я помню, время было позднее, за десять часов ночи.
Судья:
– Вы пояснили по обстоятельствам, связанным с допросом/опросом Мурада Шуайбова. Получается, вы были в помещении или здании, где это всё происходило. Вам что-либо известно о том, что в отношении него были применены недозволенные методы ведения следствия?
Свидетель пожелал ответить на этот вопрос расширенно:
– В тот момент в нашей следственной группе работали достаточно опытные следователи и оперативные сотрудники. И в тот период работа следователей была направлена не на то, чтобы выбивать показания. У нас сначала собиралась большая доказательная база, а потом происходило задержание и задержанный ставился перед неопровержимым фактом. Никогда в период моей работы я не сталкивался с тем, что в отношении задержанных, подозреваемых и обвиняемых применялись физические методы давления. И то, что связано с уголовным делом по убийству Хаджимурада Камалова, я никогда не слышал и не видел, чтобы в отношении подсудимых какие-то пытки или издевательства осуществлялись. Возвращаясь к тому, что подсудимые были у нас с самого начала на разработке, то они были причастны к совершению других преступлений и в отношении них уже определённый объём оперативной работы был у нас.
Адвоката Джабирова зацепили слова свидетеля о том, что расследованием дела занимались честные и опытные следователи и оперативники. Он попросил назвать их имена. А судья попросил защитника пояснить, зачем ему эта информация.
Адвокат Сычёв ходатайствовал о переносе допроса Арслана Курбаналиева и вызове его в суд повторно для того, чтобы установить законность его участия в следственных действиях по делу. Но суд отказал в удовлетворении, посчитав, что свидетель дал исчерпывающие ответы по всем вопросам.
Потерпевший Магди Камалов спросил у свидетеля, помнит ли он, когда и при каких обстоятельствах они познакомились и где это происходило? Однако судья снял этот вопрос.
Камалов напомнил, что его встреча произошла в 2013 году в ресторане «Золотой орёл» в Махачкале, где помимо них присутствовали ещё и Али Камалов и экс-главред «Черновика» Биякай Магомедов. Камалов спросил, помнит ли свидетель эту встречу. Однако судья поспешил снять и этот вопрос.
Затем суд перешёл к допросу другого свидетеля, Олеси Курбаналиевой. Гособвинитель:
– Супруг просил вас передавать флеш-карту сотрудникам правоохранительных органов? И если просил, то когда это было?
– Мой супруг занимался расследованием громких уголовных дел, в том числе по убийству Хаджимурада Камалова. Но в 2015 году из-за конфликта с руководством на него возбудили уголовное дело и задержали. В один из дней, когда я пришла к нему на свидание, он мне пояснил, что к нему приехали сотрудники Следственного комитета и проводят с ним следственные действия. И что мне нужно передать им флеш-карту. Как он мне пояснил, с материалами по факту убийства Хаджимурада Камалова. И в один из дней я передала следователям флешку.
– Вам было известно, что в этой флеш-карте? Вы видели?
– Я сама не видела, со слов супруга знала, что там материалы по убийству, но что конкретно не знаю. На этом её короткий допрос завершился. Подошло к концу и само заседание. Но перед этим государственный обвинитель ходатайствовал о продлении срока ареста подсудимым ещё на три месяца. Все адвокаты просили отказать в его удовлетворении, посчитав его незаконным.
Защитники убеждены в том, что в данном процессе государственное обвинение допускает непрофессионализм. «В таком регламенте работы мы, по моим подсчётам, будем несколько лет рассматривать это дело. То есть фактическим основанием сейчас для продления меры пресечения является неспособность государственного обвинения представить достаточное количество свидетелей», – отметил один из защитников.
Судья был неумолим и продлил арест всем подсудимым… ]§[
- 19 просмотров