Проживая более 35 лет за пределами малой родины, я слышал разное о своих соплеменниках, об урождённых дагестанцах. Сначала я удивлялся тому, что слышал, потом обижался, а потом всё начал воспринимать как повседневную реальность, как определённый информационный фон, который создаётся официальными и неофициальными структурами ради поддержания определённого напряжения в обществе. Все эти обстоятельства, да и всякого рода «опросы» друзей, партнёров и случайных попутчиков, которые о Дагестане только и слышали, что в каком то районе объявлен режим КТО (контртеррористическая операция), с одной стороны, создали во мне некое внутреннее противоречие между тем, что я знаю о Дагестане, бывая там 7–8 раз году, и тем, что я слышу о нём, проживая за его пределами. Это всё заставило меня как-то быть более наблюдательным ко всему, что я вижу своими глазами на малой Родине, к тому, что слышно о ней в других регионах России, да и ко всему, что делает меня и моих земляков «лицами кавказской национальности». Расскажу коротко о том, какими я вижу нас, дагестанцев.
(Продолжение. Начало читайте в №7 от 26.02.2016 г. – «ЧК»)
ПОДХОД К ВОСПИТАНИЮ У ДАГЕСТАНЦЕВ
Все эти наблюдения привели меня к поиску причин того, почему дети такие разные, хотя всем им не более 4–5 лет от роду. И мне стало интересно наблюдать за родительскими «приёмами» воспитания детей в семьях родственников и друзей и в Махачкале, и в Москве, и в Новосибирске, и в Нижнем Новгороде – везде.
Как показывает практика, во многих семьях дагестанцев дети, как правило, предоставлены сами себе, и общение с ними сводится к коротким, если можно сказать, командам типа «можно», «нельзя», и оценки поступков детей тоже крайние: «хорошо», «молодец», «мужчина», «плохо»! При этом не так часто увидишь диалог, объясняющий детям, почему «можно» или «нельзя», почему «плохо» или «хорошо». Родителям-дагестанцам как бы не всегда хватает времени для общения с детьми, для того чтобы отвечать на «пустые» вопросы детей. При этом детям, особенно мальчикам, запрещают плакать, стыдят их как будущих мужчин. В то же время часто хвалятся достижениями своих детей перед друзьями и родственниками в присутствии самих детей. И самое печальное – родители идут на поводу у детей и могут осуждать поступки взрослых, как бы противопоставляя свою семью, свой род другой семье, соседям, да и обществу в целом.
В результате у детей начинает формироваться определённая установка, определённое поведение, ориентированное на получение любой ценой от родителей положительных оценок, отзывов и на идеализацию своего поведения, поведения своих родных и близких. Всё это не способствует формированию у детей критериев объективной оценки собственных поступков или поступков других детей и уважительного отношения к обществу. Дети начинают своё окружение рассматривать только в качестве объекта для использования в личных целях. И, как следствие, воспитанные в таком духе дети идеализируют себя, своё поведение.
Правда, современные психологи отмечают и положительную сторону так называемого здорового нарциссизма, который может способствовать отстаиванию человеком собственного мнения, защите своих интересов, да и для самоутверждения человека в коллективе, в организации и для формирования открытых межличностных отношений.
ПРИМЕР АССИМИЛЯЦИИ ДАГЕСТАНЦА
В далёком 1978 году, закончив сельскую школу в Дагестане, я поступил в институт в Новосибирске. В первый год учёбы мне, 17-летнему юноше, было очень тяжело как в учёбе, так и в общении с коллегами-студентами. У меня был не только акцент, я не только плохо разговаривал на русском, но ещё и многое не понимал. Не всегда понимал шутки, не всегда понимал равнодушное отношение ребят и преподавателей к себе, хотя некоторых студентов я уже считал своими друзьями, а за некоторых даже заступался...
А студенты-земляки, которых тоже было немало, в большинстве случаев противопоставляли себя, как дагестанцев, остальным студентам, и к выходцам из других регионов относились с каким то негативом, которого я до сих пор не могу понять. И все земляки, в среде которых большинство были старше меня, поступившие в вуз после службы в армии, в большей степени держались особняком и пытались и меня втянуть в свой круг...
Но, послушав наставления старших, я понимал, что я при моём уровне успеваемости (в моей группе было несколько медалистов), при моём знании русского языка не мог быть лучше остальных. И в последующем даже не заметил, как перестал общаться близко с земляками. Мои муки в институте продолжались около 3 месяцев, я даже начал думать бросить учиться! Видимо, моё настроение почувствовала куратор нашей группы Валентина Ивановна Люлько, которая до сих пор для меня лично остаётся человеком с большой буквы, и пригласила меня после занятий к себе на кафедру, налила мне чашку чая... Мы начали дружескую беседу, которая незаметно для меня длилась более 2 часов.
Она дала мне несколько советов, которые, как выяснилось потом, оказались для моего формирования, как человека, студента, специалиста, очень важными. Вот такие примерно были эти советы: чтобы я не представлялся другим именем (ни Романом, ни Русланом). Сложность запоминания моего имеми – только на первые полгода. А моё имя не делает меня ни лучше, ни хуже! Да и акцент для всех кавказцев – это естественно, главное – научиться правильно выражать свои мысли, и для этого я поступил в институт. Все студенты разные, тем не менее, их объединяет прежде всего учёба, и если кто-то из коллег не мешает учёбе, ко всему остальному можно относиться терпимо. И преподаватели для того, чтобы можно было с ними советоваться... А главное, чтобы я не стеснялся, а научился чувствовать себя равным среди равных. Хороших и плохих студентов прежде всего можно определять по успеваемости в учёбе. А всё остальное – это личное дело каждого студента, если он своим поведением не портит настроение другим, не тянет академическую группу назад. Если кто-то в группе мне не нравится, с ним мне просто не стоит общаться... Все студенты на первом курсе проходят через ностальгию к родному селу, городу, родным. Это просто болезнь начинающих студентов, и после первой сессии она проходит. Про дискомфорт в учёбе я забуду. А у меня, в отличие от некоторых одногруппников, есть всё, чтобы стать успевающим студентом...
Всё так и получилось... Я остался, закончил и институт, и аспирантуру, защитил диссертацию и работал более десяти лет преподавателем... С земляками всегда были ровные открытые отношения, хотя близких друзей из их среды у меня так и не появилось. Но, тем не менее, со всеми земляками, бывшими сокурсниками продолжаю с удовольствием общаться и сегодня.
ПОНЯТЬ ДАГЕСТАНЦА
Я всё это пишу, чтобы на частных примерах показать, что дагестанцы, как и выходцы из других регионов, разные. Но у дагестанцев есть, кроме того, что они родились в Дагестане, нечто общее, связанное с их воспитанием, системой ценностей, темпераментом, которые я попытался перечислить, говоря об отличительных особенностях воспитания детей в дагестанских семьях. Если хотя бы частично учитывать эти особенности, то любое общение с ними и в трудовом коллективе, на улице, в любой обстановке, как мне кажется, будет оказывать более положительное впечатление, а сами дагестанцы станут желанными членами любого коллектива, любой организации. Быть может, со временем исчезнет и тот самый негативный информационный фон о дагестанцах, который сегодня поддерживается многими СМИ.
- 160 просмотров