Главная тема разговоров этого года – коронавирус, его причины, симптомы и последствия. Обсуждения ведутся на всех уровнях: от правительственных до бытовых, во всех странах и на всех континентах. Даже обыватели вдруг стали вирусологами, инфекционистами, организаторами здравоохранения и требовали, чтобы с их мнениями и теориями считались окружающие.
Но мы всё же привыкли делать выводы на основании мнений профессионалов, поэтому обратились за комментарием к главному врачу ГБУ РД «Республиканская клиническая больница №2», кандидату медицинских наук Ибрагиму Уцумиевичу Магомедову. В прошлый раз мы виделись с ним за несколько дней до того, как всё это началось – карантин, режим самоизоляции, страх, неосведомлённость, сотни растерянных больных. Но по взвешенности оценок происходящего, невозмутимости и обычной для него деловой подтянутости Ибрагим Уцумиевич совершенно не похож на пережившего ковид врача и пациента. Его рабочий график по-прежнему расписан до секунд, но находится время и для нас.
Хотим узнать, что, на его взгляд, происходило в Дагестане с марта по июль, в чём ошибки, уроки и прогнозы. Вдруг пригодится снова.
– В самом начале люди не очень берегли себя. Было много скептиков, которые пытались внушить всем, что вирус – это выдумка, заговор, и не надо следовать рекомендациям врачей и соблюдать осторожность. Игнорировали элементарные правила. Как же может родной человек, который пришёл к тебе в дом без маски, быть заразным, считали. Это особенности менталитета, которые сыграли свою роль, не очень положительную, конечно. А когда стало ясно, что ковид – это не какая-то кем-то придуманная вещь, а реальная проблема, не имеющая ни границ, ни национальностей, поражающая всех – от дворников до царей – пожар полыхал уже вовсю.
Не было организованности, дисциплины, но и времени всему этому учиться тоже не было. Особенно у врачей. Приходилось действовать иногда вслепую, потому что точных методов лечения в природе ещё не существовало.
– Как отреагировала на нашествие вируса ваша больница?
– Конечно, готовы не были. Представьте ситуацию: наша больница не специализированная, не подготовленная к приёму инфекционных больных. Для них необходимы особые условия, которые создают в инфекционных отделениях – дезинфекционный режим, индивидуальные боксы для больных, изолированные санузлы, шлюзы для персонала, чтобы минимизировать контакт с заражёнными. И сотрудники, персонал, специально обученный. У нас, как и в подавляющем большинстве больниц, ничего этого не было. Наш резерв – на 30 коек для больных пневмонией, и всё.
Далее, по приказу Минздрава, у нас перепрофилировали 370 коек, выделили деньги из республиканского и федерального бюджетов, обеспечили СИЗ.
А когда всё это началось, к нам привозили 40 больных. Или 60. Одновременно. И наша «красная зона» начиналась от самых ворот. И врачи обязаны были их принять, разместить, осмотреть, взять мазки, диагностировать болезнь и начать лечить. Поэтому надо было умудриться не заразиться самим и не заразить других.
Я знаю, что Минздрав работал буквально круглые сутки, так же и команда РЦИБ во главе с Равганият Магомедовной. В этом же режиме трудились РКБ и горбольница №1.
Конечно, часть сотрудников всё же заболела, но мы, к счастью, обошлись без потерь. Уже все поправились и вышли на работу.
За это время в РКБ № 2 пролечилось 1800 человек по этому профилю.
– Вы тоже не избежали заражения и за этот небольшой период побывали по обе стороны баррикад. Ваши впечатления? Почему не у себя?
– Два анализа на ковид были у меня отрицательные, с температурой, я лечился дома в самоизоляции. Мне стало, мягко говоря, совсем нехорошо. Тогда сразу запросился в реанимацию РКБ, так как центр инфекционных болезней уже был переполнен. Потом, когда получили положительные результаты на коронавирус, перевели в стационар Первой городской больницы, который с первых дней был переоборудован под ковидный. Можете спросить, почему не лёг в нашу больницу. Она не была перепрофилирована к тому времени, а позже эти 30 коек тоже оказались забиты.
К счастью, всё прошло без последствий, у меня хороший иммунитет на данный момент, но я не устану говорить об осторожности и дисциплине.
Могу сказать, что люди, которые меня лечили, высокообразованные и добросовестные, я им бесконечно благодарен. Им, моим коллегам, очень трудно работать в таких условиях, особенно тем, кто продолжает находиться и сегодня в «красной зоне». Быть упакованными в непромокаемые костюмы, когда очки потеют (в них почти ничего не видно, дышать трудно), и при этом оставаться сосредоточенными, внимательными и не допускать ошибок – это невероятно сложно.
Тем не менее организация работы и в нашей больнице, и в РКБ, и в ГКБ № 1, и в Центре инфекционных болезней, и во многих других больницах была в целом на должном уровне.
– Но в целом по республике список жертв среди медработников внушительный – 55 человек. Можно отнести такой высокий показатель к особой жертвенности наших людей, к ответственности? Или на первых порах роль сыграла растерянность?
– Я видел, как работали буквально на износ мои коллеги, которые лечили и меня, и других. Они занимались привычным для себя делом. Они привыкли так работать. Помогать, не оглядываясь, пока не упадут. Не думать о себе. И, однозначно, если бы врачи больше берегли себя, возможно, жертв было бы намного больше. Без сомнения, часть жизней медиков была отдана для того, чтобы выжило как можно больше людей.
Да, жертвенность имеет место. Не знаю, какая ещё профессия сравнится с этой. Настоящего врача заставлять никто не будет, он просто понимает, что это надо делать именно так, и никак по-другому. И иногда думаешь, что народ относится к медикам хуже, чем медики к народу.
Если рассматривать в сравнении с другими странами мира, эти потери среди медиков не больше, чем где-то в другом месте. Но могли быть меньше, если бы народ был немного другой. Как, например, в Германии или Швеции, где порядок, дисциплина настолько в крови, что соблюдаются неукоснительно, и даже тогда, когда никто их не контролирует.
Но всё же я хотел бы лечиться у наших врачей, а не у зарубежных. У наших коллег эмпатии больше, они заботятся о тебе как о родном человеке.
– С появлением и распространением коронавируса никуда не делись медицинские проблемы, которые были и до него, а люди по-прежнему болеют другими болезнями. На какое-то время плановый приём больных был отложен, рассматривались только экстренные случаи. Что происходит сейчас? Что-то поменялось в подходе и в работе с другими (нековидными) пациентами?
– Мы работаем почти в прежнем штатном режиме. Больница довольно быстро опять загрузилась плановыми больными, стационар практически полный, мы оперируем каждый день. Я тоже возобновил работу и уже вторую неделю ежедневно оперирую по 5-7 часов. Это протоколы операций, которые я сделал за последние недели. Операции все нелёгкие, надо сказать.
Мы пока не знаем до конца, какие долгосрочные последствия оставляет эта болезнь. Она поражает и мышечную систему, и эндокринную, и нервную, у кого-то появляются проблемы с сердцем, сосудами, лёгкими, нарушается память. Поэтому самое лучшее − обойти эту болезнь, но при первых похожих симптомах сразу обращаться к медикам.
Причём сейчас больница, как раньше, не отправляет людей домой, если тест отрицательный, а сразу начинает лечить, снимать интоксикацию, укреплять иммунитет и т.д. Возможно, это спасёт кого-то от осложнений.
– Каждый из нас, пережив пандемию, извлёк для себя определённый жизненный урок. Что вы, как организатор здравоохранения, как руководитель крупного медучреждения вынесли для себя после этой экстремальной ситуации?
– Вообще после чрезвычайной ситуации стало понятно, что многое надо в нашей работе переделывать и облегчать. Обнаружились системные недостатки, которые пришлось спешно исправлять. Да, на сегодня ситуация улучшилась, пожар инфекции потушен, а отдельные её очаги успешно контролирует Министерство здравоохранения.
Стало понятно, что ФЗ № 44 «О государственных закупках» связывает всю российскую действительность по рукам и ногам. Режим закупок облегчили на период пандемии, но надо сделать эти послабления постоянными. Закон обязательно требует пересмотра, может, конкретизации некоторых положений, упрощения. Чрезвычайные ситуации показали, что вести хозяйственную деятельность по этому закону нельзя. По крайней мере, в большинстве ситуаций. Имея деньги, имея возможности приобрести необходимый товар, люди вынуждены месяцами ждать исполнения процедурных моментов. Возможно, это подходит для плановых закупок, когда время терпит. В нынешней ситуации мы просто теряли драгоценное время.
Или, например, для чего закупками базовых продуктов для лечебных и образовательных учреждений, или ГСМ для транспорта, или ряда лекарственных препаратов, расходных материалов, мебели и прочего должен заниматься каждый мелкий хозяин, руководитель? Установите в пределах республики одну объединённую закупку для всех государственных и муниципальных учреждений региона, выделите на это деньги, а потом уже распределяйте по мере необходимости через организацию, которая будет иметь свой фьючерсный доход. Зачем я, врач, должен постоянно отвлекаться от лечебной деятельности на все эти регулярные закупки? Я готов уступить определённые полномочия государственного заказчика какому-то единому закупщику.
Остаётся серьёзной проблема с информатизацией и цифровизацией. Любой элемент информатизации начинается с того, что надо сначала платить, а потом постоянно оплачивать каждую функцию информационной системы. Это нужно заплатить из сегодняшнего скудного тарифа ОМС, который с трудом покрывает расходы больниц.
– А что делать простым гражданам? Ведь сидеть на самоизоляции порядком надоело, да и работать надо. А информации, определённых прогнозов на будущее нет.
– Не в информации дело, у человечества просто нет опыта. Мы не знаем, на сколько времени хватит приобретённого иммунитета. На обычный штамм гриппа иммунитет сохраняется в течение 1-2 лет, и остаётся только надеяться, что SARS-2 не будет сильно от него отличаться.
Поскольку нет точных данных, желательно соблюдать осторожность. А мы ведём себя так, как будто ничего не было вообще, не было страшных массовых потерь. Открывается общепит, скоро будут запускать детские сады, школы, вузы, спортзалы, религиозные объекты, свадьбы начнут играть. Даже, говорят, что с чёрного хода многие уже работают. Ладно, если вам надо привести себя в порядок, постричься, можно это сделать в индивидуальном порядке, соблюдая санитарные требования, но не создавая очередей, скопления людей.
– В чьей компетенции принятие решений по этим вопросам – открывать или нет? Государственных или муниципальных органов? И какими критериями эти органы руководствуются?
– Никакой управленец не имеет права брать на себя ответственность и самостоятельно принимать решения по эпидемиологическим вопросам. Сначала Роспотребнадзор и эпидемиологическая служба на основе изучения соответствующей ситуации, объективного, многофакторного анализа делают заключение и дают рекомендации властям. Решение открывать или не открывать какой-либо объект власти выносят только на основе рекомендаций. Ни один человек, даже облечённый политической властью, не может принимать такие решения. Результат может оказаться намного страшнее того, что было.
Лицензия ЛО-05-01-002205 от 29 августа 2019г
Имеются противопоказания. Необходима консультация специалиста
- 2 просмотра