[Одной крови] Знаешь, мне нравится север. Не тот, что наш, чудовищный по своей крайности — другой, настоящий север. Я тихо благоговею перед историей Британии, Германии и особенно Скандинавии, мне нравится менталитет народов, их населяющих. Нравятся кельты и викинги, их культура. Еще я твердо убежден, что лучшие в мире сказочники «пошли есть оттуда». Загибай пальцы: Кэрролл, Милн, Андерсен, Линдгрен, Янссон, Гримм (которые братья).
Но одного в северянах не приемлю. Того, что они сегодняшние — врозь. Родовой строй в их понимании — это совсем не тот критерий, что говорит в пользу цивилизованности нации. Понятие «клан» возникло именно у кельтов, но вот уже как двести лет его там нет. Наша тухумная сплоченность дает им лишний раз основание снисходительно ухмыльнуться, назвать дикарями и позволить существовать в собственном мировоззрении где-то между совершенно гунявыми Угандой и Бурунди. Трудно возражать.
Там (в смысле, в Северной Европе, а не Уганде) видят родителей, допустим, не чаще раза в полгода. Там думать даже невозможно о хрестоматийном «мы с тобой одной крови». Там не актуальна наша модель, согласно которой самый шустрый, выбившись в люди, тянет за собой всю семью. Поэтому там негусто с демографическим приростом: просто нет стимула делать детей. И поэтому там густо с суицидами: нет такого необходимого в наше сумасшедшее время «чувства локтя». Они чересчур сами по себе. Марку по самоубийствам, кажется, держит Финляндия, которая, ко всему прочему, самая некоррумпированная.
Опять сумбур получается, но все-таки. Понятно, почему мы особенной некоррумпированностью похвастать не можем, и не сможем еще многие лета. В том числе и потому, что все наши экономики и политики зиждятся на родственных отношениях. Но я не Зубайруев, и это не полоса политики. Смотри на другой конец палки.
Замечательный писатель Довлатов написал: «Семья — это когда по звукам угадываешь, кто именно моется в душе». Хорошо сказал, правда? Семья — это доверие и помощь. Это брошенные где попало бритвенные станки, перманентный ремонт в квартире, крепкий чай на кухне, эстафета гриппа и тихий разговор, когда вдруг не станет электричества, а значит, оторвутся от ТВ. Я не миндальничаю. Просто я знаю, что семья — это отдушина для души. Ее не выбирают, да и не надо. Ты чувствуешь, что это твое и с тобой.
Здесь нет идеализации. Семья может и сломать тебя, и в могилу загнать. Семьей может назваться группа людей, которых легко ссорят денежные вопросы. Твой однояйцевый близнец, возможно, — подлый паразит, в то время как из тебя струится альтруизм.
Я сейчас о другой семье, о настоящей и правильной. О той, где ты нужен. Там желают тебе добра, даже когда запрещают писать левой рукой. Когда плохо, там подставят плечо, а не ногу.
Мне задают вопрос: «Почему в твоих текстах всегда-всегда фигурирует кто-то из близких, будь это брат с выдающимися ушами или суровый дед?» Ответ прост: потому что у меня есть семья. Потому что мы одной крови. И это здорово. ]§[