<Inbox>
Знаю, что не специалист в данной области не вправе давать какие-либо советы, делать замечания по актуальным вопросам, в данном случае – юриспруденции. Но в период нынешнего правового нигилизма россиян и несовершенства наших законов быть безучастным и равнодушным к происходящему вокруг нас, значит утверждать, что меня это не касается.
В этой связи мне представляется, что закон, призванный выявлять и пресекать факты коррупции, укоренившейся в РД в таких масштабах, должен быть не таким. Почему – поясню далее.
3 ноября 2007 года, выступая на заседании законодателей РФ, Муху Алиев обращал внимание, что формирование замкнутых кланов, расцвет коррупции и другие негативные явления сегодня являются угрозой безопасности нашей страны и источником отчуждения народа от власти.
О том, каких масштабов достигла в республике коррупция при системе управления Госсовета, достаточно информируют СМИ. В частности, в «Черновике» от 14.12.07 г. его корреспондент Надира Исаева пишет, что «механизмы управления при М. Магомедове основывались на коррупционных сделках и неформальных соглашениях». Вряд ли в подобной ситуации такой, мягко говоря, пропитанный духом либерализма антикоррупционный закон способен изменить столь запутанную ситуацию.
В проекте мало конкретики, много общих дежурных фраз, заимствованных разработчиками, и повторяющих конструкцию других законодательных актов.
Так, ст. 3 «Основные принципы противодействия коррупции» в сущности повторяет заложенные в законе «О муниципальной службе» и других нормативно-правовых актах одни и те же требования. Добропорядочный чиновник и по службе и по конституции без лишних напоминаний в другом законе обязан соблюдать эти требования. Не совсем понятно в гл. 2 ст. 8 – «пресечение коррумпированных правонарушений … не является предметом настоящего закона»?! Если не на это, то на что направлен закон!?
Далее, ст. 9 гл.3 гласит, что разработка антикоррупционных программ осуществляется самими министерствами, ведомствами и муниципальными образованиями. Нетрудно представить себе, какую антикоррупционную программу разработает для себя и начнёт осуществлять чиновник-руководитель.
Поэтому и следовало чётко обозначить в статье 11 гл. 1 данного проекта порядок проведения хотя бы раз в 3 года мониторинга на предмет выявления коррупционных фактов, имевших место за последние 2–3 года в каждом ведомстве. Результаты использовать при аттестации с соответствующими оргвыводами, где решающим критерием должен стать уровень коррупционности в ведомстве. Такая информация должна иметь максимальную гласность.
Следовало также чётко прописать в проекте пункт по критериям контроля и выявления в начальной стадии причастности банковской системы к фактам коррупции, поскольку львиная доля средств, вращающихся в коррупционных кругах, проходит именно через банковскую систему. Примеры рядом – в материалах недавно завершившегося судебного процесса, где выявилось, какими путями исчезали 40 млрд рублей в высокодотационной республике через банк «Рубин».
Так что думайте и решайте, наши депутаты.
Прошу прощения специалистов юриспруденции за вмешательство не в своё дело, но это моё мнение, не исключены и неточности. Поскольку Конституция РФ позволяет иметь и высказывать своё мнение, то считаю грешным быть безучастным в данной ситуации по затрагиваемому вопросу.
Султан Султанов, заслуженный
работник с/х РД, ветеран труда
2 февраля 2008
Номер газеты
- 1 просмотр