После распада СССР, когда Каспийское море было почти внутренним, проблема принадлежности богатейших ресурсов Каспия стала головной болью для всех пяти прикаспийских государств. Приз крайне привлекательный. Только шельфовые запасы нефти и газа оцениваются в несколько триллионов долларов — по российским меркам сумма колоссальная. Кроме этого, существуют значительные запасы биоресурсов и морские транспортные пути из Европы в Азию: Махачкалинский морской торговый порт только на перевалке казахской нефти зарабатывает несколько миллионов долларов в год. Есть и еще одна общая проблема — экология. Если нельзя сохранить море чистым, то про туристические ресурсы прибрежного Дагестана можно будет благополучно забыть. В этой статье мы попытаемся осветить проблему раздела Каспия.
Чего хочет Россия?Стержневым пунктом российской позиции является тезис о том, что только прикаспийские страны обладают исключительными правами в отношении Каспийского моря. Это касается как природных и биологических ресурсов, так и судоходства. Россия даже стремится вывести Каспий из-под действия международного морского права, настаивая на том, что Каспийское море является по сути озером, то есть закрытым внутриконтинентальным водоемом.
Иначе звездно-полосатые флаги начнут мелькать по всему Каспию, раздражая тюленей, а к нашим браконьерам добавятся еще и азиатские.
В настоящее время действуют два договора с Ираном (1921 и 1940 года), регулирующие вопросы мореплавания и торговли. Ими предусматривается свобода судоходства и рыболовства для прикаспийских государств (за исключением 10-мильной рыболовной зоны), но упущены вопросы добычи полезных ископаемых и экологии. Раздел Каспия на рыболовные секторы губителен для фауны и окончательно добьет остатки осетровых, поэтому этот вариант отвергается как неприемлемый.
Россия предлагает поделить дно моря, оставив свободу судоходства и рыболовства. Зоны национальной юрисдикции, в которых можно будет осуществлять пограничный, таможенный, санитарный и прочий контроль, предлагается увеличить до 15 миль.
После разделения Советского Союза число прикаспийских государств выросло с двух до пяти, и статус Каспия оказался подвешенным в воздухе уже второе десятилетие. Первоначально Россия и Иран выступили за общее пользование водой и минеральными ресурсами Каспия, однако новые независимые государства Казахстан, Азербайджан и Туркменистан выступили против. В 1998 году Россия согласилась на разграничение морского шельфа при сохранении «общей воды».
Чего желают «братские» республики?Казахстан первоначально настаивал на международном статусе Каспия с 12-мильными морскими границами, исключительными правами на экономические зоны и континентальный шельф.
Лишь в 1998 году наметились первые проблески в решении этого вопроса: было заключено Соглашение о разграничении дна северной части Каспийского моря. Но лишь в мае 2003 года северный Каспий был поделен окончательно, была достигнута договоренность о совместном освоении нефтегазовых месторождений, расположенных на стыке этих зон (по-братски 50% на 50%).
Аналогичная договоренность была достигнута между Казахстаном и Азербайджаном.
Однако с Казахстаном не все идет гладко: он настаивает на демилитаризации Каспия (что означает вывод или расформирование Каспийской флотилии и обеспечивающих подразделений), свободном транзите судов прикаспийских государств в Мировой океан по внутренним водам России (что означает утрату Махачкалинским морским портом доходов от перевалки нефти), установлении 12-мильной границы и 30-мильной зоны рыболовства (что ограничивает использование биоресурсов Каспия дагестанскими рыбаками).
Азербайджан изначально настаивал на разделе Каспия на национальные секторы, как дна, так и воды. В Конституции Азербайджана 1995 года «азербайджанский сектор» Каспия был провозглашен частью территории республики, была установлена морская граница. Азербайджан также выступает за демилитаризацию Каспия, свободный транзит по территории России, установление 15-мильной границы и 40-мильной рыболовной зоны.
Разделить южный Каспий между Ираном, Азербайджаном и Туркменистаном пока не удалось.
Туркменистан изначально установил 12-мильную морскую границу и объявил туркменскую часть Каспия своей территорией. Он поддерживает идею 15-мильных зон национальной юрисдикции и требует дополнительные 20-30-мильные суверенные экономические зоны, закрытые для рыболовных и военных судов других стран.
Туркменистан за разделение морского шельфа, но пока не в состоянии поделить спорные месторождения с Азербайджаном.
Бывшие братские республики яростно и увлеченно делят наследство СССР, по накалу страстей этот процесс не уступает хорошей семейной сваре по дележке праздничного пирога. Только каспийский пирог с нефтью, газом и рыбой.
Иранская позицияИран занимает консервативную позицию, но дележ Каспия в обход его не может не раздражать. В случае раздела Каспийского моря на национальные секторы, Иран претендует на 20% площади моря в южном секторе. С 2001 года этот сектор провозглашен иранским и закрыт для работ других государств.
Иран считает неправомерными двусторонние соглашения по разделу каспийского шельфа, однако его позиция больше близка России, чем позиции сопредельных Ирану государств.
Прочие игрокиСреди прочих игроков за каспийский пирог выделяются США (которые с востока и запада подбираются к Каспию) и Турция (при поддержке Европейского союза).
Интересы Турции и США заключены в путях транзита нефти. Нефтепроводы Баку-Тбилиси-Джейхан и Баку-Новороссийск — две оси всей нефтяной политики на Кавказе. Вокруг них вертится многое в нашей повседневной жизни.
Если мы вспомним события в Дагестане 1999 года, то именно тогда решался вопрос о транзите каспийской нефти, и Басаеву «заказали» «пошуметь» в Дагестане. Во что это вылилось, все мы хорошо помним. В результате Ельцин «сдал» две российские военные базы в Грузии и согласился на турецкий путь транзита нефти.
Нынешняя ситуация в Грузии слегка отыгрывает российские позиции: турецкое направление транзита стало небезопасным.
Но это лишь частные возмущения в глобальной каспийской нефтегазовой интриге. Самое интересное, как известно, — впереди. ]§[