[ Наши тёмные стороны ]

Наверное, он имел шанс воплотить в жизнь все тезисы из своего первого Послания, располагай он реальной силой, без которой в Дагестане практически любое начинание (тем более такого уровня) обречено на провал. Этой силы в лице подотчётного ему исполнительного аппарата принуждения у него так и не появилось. На первых порах своего президентства Муху Алиев жёстко и публично на уровне федерального руководства (вспомните его выступление на заседании Госсовета в Ростове уточнить, что это было Госсовет или совещание руководителей правоохранительных органов весной 2006 г.) критиковал правоохранительные органы и подчёркивал, что это органы федерального подчинения, а без них какие бы то ни было преобразования в республике невозможны. Сместить министра ВД Дагестана для него оказалось непосильным делом: его просьба об этом была отклонена в Москве. С тех пор жёсткая критика президента уступила место пространным и безадресным заявлениям о всеобщей коррупции и необходимости борьбы с теневой экономикой.

Теперь уже ни президент, ни тем более министр МВД (в перерывах между спецоперациями), ни Управление МВД Дагестана по борьбе с экономическими преступлениями ни разу не привели убедительных доводов, не указали причин, объясняющих тотальную «теневитость» дагестанской экономики (в некоторых отраслях, таких как ГСМ и алкоголь, в тени находится до 80 % оборота). Сам президент нередко говорит о неких людях, наложивших лапу на некоторые отрасли экономики, из-за чего те не могут развиваться и пополнять доходы бюджета. Примерно так же пространно о субъектах теневой экономики изъясняется и министр МВД. При этом дагестанская правоохранительная и судебная системы не знают ещё примеров поимки или тем более осуждения крупного нелегального алкогольного воротилы, нефтяного магната или хотя бы нарко- или оружейного барона (а такие у нас тоже есть). Так в чём же дело? Неужели эти «люди, лица и группы» настолько изощрены в своём преступном ремесле, что правоохранительная система Дагестана, при всей её нынешней силе (именно силе, а не умении), не в состоянии выйти на след организаторов экономических преступлений? Неужели методы допроса, дознания и следствия, применяемые относительно проходящих по делам о терроризме и экстремизме, оказываются неэффективными и бездейственными в отношении тех, кто ворует деньги бюджета или укрывает от налогов миллиарды рублей? Или они настолько могущественны, что неподвластны никаким законам и правилам на территории нашей республики? Вряд ли. С той властью, которой наделено сегодня МВД, с теми полномочиями, благодаря которым на любого сегодня можно навесить обвинение в экстремизме в том или ином его проявлении, не верится мне, что в этой республике кто-то может таким наглым образом «забивать» на министра МВД и его 20-тысячное вооружённое формирование. Что же происходит? В чём причина того, что реальных преступников не хотят ловить, а реальные деньги становятся «тёмными» и утекают мимо нашей казны?

 

Налоговое бремя…  

…в скором времени может стать фактором, провоцирующим теневую экономику. Повышение уровня собираемости налогов стало одной из главных задач, которую Муху Алиев поставил перед собой и чиновниками сразу после своего назначения. Именно императив на расширение налогооблагаемой базы не раз становился причиной недовольства многих глав МО, подгоняемых из Махачкалы, он же сыграл свою роль в конфликтной ситуации вокруг назначения на должность главного налоговика республики – для президента она стала чуть ли не самой стратегической. Для сравнения: если в 2005 году республика собрала около 6 млрд рублей налогов, то в 2008 году этот показатель составил уже 14 млрд. Однако, похоже, в скором времени тактика и стратегия президента по собираемости налогов может дать сбой. Уже сегодня налоговики начинают требовать с предпринимателей, чтобы они платили своим работникам зарплату не меньше прожиточного минимума. В ответ на доводы о том, что есть установленный законом МРОТ, оплата которого работодателем освобождает его от преследования, они ссылаются на личное негласное указание президента. Такая тактика давления может возыметь обратный эффект, когда даже исправные налогоплательщики уйдут в тень или просто разорятся. Причём даже если все частники начнут платить зарплату на уровне прожиточного минимума, это не принесёт ощутимого результата для казны республики. В бюджет Дагестана поступают 13 % от зарплат работников, т. е. НДФЛ. В случае увеличения зарплаты увеличатся поступления во внебюджетные фонды (ФОМС, Пенсионный фонд) – работодатель будет платить туда 26 % с увеличенной зарплаты, а республике достанутся 9,1 % из 13 %, которые в общей структуре доходов дагестанского бюджета будут не слишком заметны.

 

Муниципальный бизнес

Одна из самых «тёмных» сторон, в которой и прячется значительный налоговый потенциал, – это муниципалитеты. Сегодня муниципальные власти – государства на местах, а их деятельность в самых разных сферах нужно проверять и проверять – нарушений найдётся сколько угодно. Коммунальные службы Махачкалы уже прославились спецификой своей работы – собирать деньги за просто так. Фискальным и других службам стоило бы провести проверку их деятельности хотя бы на предмет обоснованности требуемых сумм за так называемые технические условия на подключение. Новые строения, коих в Махачкале тысячи, все как один вынуждены оплачивать это так называемое технологическое присоединение к сетям, которое сводится к сажанию на старую, изношенную инфраструктуру. Более того, это же присоединение подключающимся умудряются преподнести как долевое участие в капитале коммунальных МУПов (какое долевое участие может быть в МУПах?!).

   Наконец, налоги. В законодательных собраниях крупных населённых пунктов (Махачкала, Дербент, Хасавюрт и Хасавюртовский район и др.) сидит большое количество местных бизнесменов, предпринимателей и землевладельцев. По закону местные собрания депутатов устанавливают размер ставки по земельному налогу и налогу на имущество физических лиц и администрируют единый налог на вменённый доход. Ставка для земельного налога, например, варьируется в Налоговом кодексе РФ в коридореот 0,2 до 1,5 %. Этим и пользуются местные депутаты, занижая её. Президентская команда уже пыталась буквально заставить муниципалитеты собирать налоги исходя из 1,5 % ставки, угрожая отрезать их от бюджетных трансфертов. Так, в Дербентском районе это стало причиной конфликта, заложником которого стал Феликс Казиахмедов, оказавшийся между президентским наказом и депутатами горсобрания. Депутаты пользуются своим положением и при установлении дифференцирующих коэффициентов по вменённому налогу, когда целые банкетные залы, как в Махачкале, платят налоги, исходя из количества персонала (официально регистрируются один-два человека – директор и бухгалтер, например). Конечно, учитывая их обороты (аренда в день – 40–80 тысяч рублей), они платят, но эта плата носит характер дани и поступает точно не в казну. А некоторые крупные торговые центры, фирмы и сети супермаркетов в Махачкале с персоналом до сотни человек вообще становятся на налоговый учёт как ПБОЮЛы, чтобы выйти из-под налогооблагаемой базы республиканского бюджета и попасть в базу налогообложения местными налогами. А в муниципалитетах уже владельцы бизнеса сами либо сидят в собрании депутатов, либо аффилированы так или иначе с муниципальной администрацией. Естественно, отдельный вопрос – торговля городской землёй, официальные доходы от которой (по кадастровой оценке) в десятки и даже сотни раз меньше неофициальных.

 

На виду...

Это беглый набросок этимологии возникновения теневой экономики. В центре этого наброска будет стоять президент. Не потому, что он создал и руководил теневой экономикой, а потому, что на виду остался только он. В своё время он не озвучивал фамилии коррупционеров, а кивал на «некоторых лиц». «Некоторые лица», сидя там же, в кабинете, тоже в ответ ему кивали. Этой нерешительностью Алиев сам загнал себя в ловушку. Карточный домик рушится, и Алиев, находящийся на самом его верху, может оказаться погребённым под ним. Все шишки сыпятся на него. А те, кого он побоялся назвать, остались в тени. На то она и теневая экономика. О том же, как она функционирует, кто в ней задействован, а главное – под чьим тотальным контролем она находится, читайте в одном из следующих номеров.