«Приметой хорошо образованного человека является понимание явлений, скрытых за цифрами», – говорил Бернард Шоу. Экономисты любят приводить эту цитату в контексте показателей уровня жизни. Очевидно, если судить по данному критерию, большинство населения нашей республики (да и страны) придётся назвать недостаточно хорошо образованным. А если учесть, что приметой опытного республиканского (российского) чиновника является умение скрывать за цифрами неприглядные явления, картина становится совсем печальной.
С цифрами в своих экономических и политических материалах хорошо поработали мои коллеги в последних номерах газеты, подведя итоги правления уже экс-главы РД Владимира Васильева. Я же, лишённый в тюремной камере доступа к статистическим данным, попробую сегодня обойтись без них.
Раньше воочию увидеть огромные различия в уровне жизни людей, живущих в разных странах, мог лишь тот, кто имел возможность по ним путешествовать. Сегодня, в век Интернета, это доступно каждому из нас из пределов своей квартиры (даже своей камеры в СИЗО). Всё познаётся в сравнении: дагестанцы живут лучше, чем жители Нигерии или Бангладеша, но не перестают задаваться вопросом, что мешает им жить как шведы или канадцы.
Дагестан – это часть России, и уровень жизни в нашей республике имеет прямое отношение к общероссийским реалиям. Однако это не даёт ответа на вопрос, почему мы по многим показателям находимся в числе аутсайдеров и внутри страны. Почему лучшие дагестанские врачи, преподаватели, строители, предприниматели... уезжают работать в другие регионы России (и не только в Москву).
Почему одни регионы бедные, а другие богатые? По сути, это главный вопрос, который всегда стоял перед экономической наукой. Ответить на него взялись четыре политэкономические школы, каждая из которых предлагает свою теорию. Давайте примерим их на наш горный край.
Теория о невежестве
Данная школа утверждает, что бедность большинства неблагоприятных регионов проистекает из невежества управляющих ими правительств, которые просто не знают, как привести их к процветанию. То есть Муху Алиев, Магомедсалам Магомедов, Рамазан Абдулатипов и Владимир Васильев, последовательно руководившие Дагестаном в последние годы, просто не разбираются в экономике – науке об эффективном использовании ограниченных средств, имеющих альтернативное применение.
Ну, на первый взгляд выглядит достаточно правдоподобно. Особенно на фоне самокритики Владимира Васильева на недавней сессии НС РД: «Первый вопрос, который я воспринимаю на свой счёт и совершенно справедливо – это то, что мы сегодня имеем большие средства, которые не в состоянии пока освоить».
К слову, «большие средства» при правлении Васильева не осваиваются уже не первый год. «Мы видим, что потенциал есть, люди есть, средства есть, а результатов нет», – честно признаётся бывший глава республики. И всё же дело тут не в невежестве.
Рядом с Муху Алиевым (первый президент РД, правивший с 2006 по 2010 годы) был такой «технарь» как вице-премьер Ризван Газимагомедов и другие специалисты. А Магомедсалам Магомедов (второй президент РД, правивший с 2010 по 2013 годы), выросший в дагестанской политической семье, сам является экономистом – доктором экономических наук. Причём его успехи на этом поприще были продиктованы не столько фамилией отца, председателя Госсовета Дагестана Магомедали Магомедова (возглавлял республику с 1994 по 2006 годы), сколько реальным усердием. Бывшие коллеги бывшего главы Дагестана даже выражали сожаления по поводу того, что он променял научную деятельность на политику.
Период правления Рамазана Гаджимурадовича Абдулатипова (правил с 2013 по 2017 годы), конечно, мешает нам полностью отказаться от теории о невежестве, но его проблема, скорее, была в том, что он тяжело переживал нахождение рядом с собой других умных людей.
Что касается Владимира Васильева (правил с 2017 по 2020 годы), то он меньше всех был ограничен в подборе своего окружения и мог себе позволить выбрать любых «практикантов» из любых регионов. Судя по тому, с какой точечной критикой обрушились самые разные деятели на очередного виновника неосвоения республикой денежных средств (на этот раз провинилось Минобороны), с пониманием дела проблем в правительстве не было.
Вообще, основной аргумент экономистов против теории о невежестве достаточно простой: если бы причиной неблагополучия тех или иных регионов были неумышленные ошибки правителей, то бедность можно было бы искоренить посредством правильных советов. А правители легко меняли бы свою политику (или своих практикантов), убедившись в её (их) несостоятельности. Однако в реальности всё обстоит с точностью до наоборот. И не только в Дагестане.
Даже наиболее популярные примеры сторонников теории о невежестве – африканские страны – скорее, опровергают эту школу, чем подтверждают истинность её воззрений. Так, африканские диктаторы, десятилетиями ввергавшие своё население во всё большую нищету, владея при этом личными дворцами с огромными аэропортами, могли иметь среди своих советников экономистов самого высокого уровня, вплоть до лауреатов Нобелевской премии. Вожди зачастую не только не были невежественны, но и действовали с выверенной точностью, присваивая максимально возможный процент от годового ВВП своих государств, при котором можно было избежать полного экономического коллапса.
Культурная теория
Основателем этой популярной среди экономистов школы считают Макса Вебера – автора эпохального труда «Протестантская этика и дух капитализма».
Бедность того или иного народа данная теория объясняет его соответствующими культурными установками, такими как лень, праздность, отсутствие трудовой этики и т. п. К примеру, сторонники школы культурного детерминизма считают латиноамериканские страны неблагополучными по причине присущей их народам так называемой культуры маньяна («завтра»).
Здесь напрашивается интересная параллель с культурой «иншааАллах по-дагестански» (см. колонку «ИншааАллах по-дагестански» в «ЧК» №24 от 28.06.2013 г.). В фундаментальной исламской культуре добавление «иншааАллах» к обещанию или уговору только укрепляет их, поскольку символизирует обращение к поддержке Всевышнего и Его благословению. Однако мы эту приставку чаще используем для внесения сомнений и уместности последующих оправданий.
Отрицать связь культурных установок с экономическим благополучием сложно, и культурная теория, как объяснение наших проблем, находит среди дагестанцев широкий отклик. Однако являются ли отрицательные культурные установки первопричиной уровня жизни, который мы сегодня имеем? Всегда ли дагестанцы ими обладали? Не появились ли они как следствие других, настоящих причин?
Имеет ли культурная теория какое-нибудь отношение к сегодняшней разнице в уровне жизни между жителями Южной Кореи и Северной, которые меньше века назад были одним народом? Может ли данная школа объяснить, каким образом ничем не примечательная в экономическом плане до конца XIX века Япония, уступавшая в уровне жизни Индии, превратилась сегодня в одну из мировых сверхдержав? Или почему первая промышленная революция произошла именно в Англии, которая до этого более тысячи лет была, как говорят историки, тихой глухоманью? Культурная школа здесь беспомощна...
Теория географического положения
Согласно концепции данной школы, определяющим фактором в экономическом развитии регионов является их географическое положение. Её основоположником считают французского философа Монтескье, который исследовал связь климата и географии с законами и политикой.
С одной стороны, данная теория была опровергнута экономическим прорывом ряда «географически неблагоприятных» государств, а также сильно разнящимся уровнем жизни во многих странах, имеющих общую границу. С другой – если бы эта теория работала, Дагестан давно был бы на вершине экономического успеха: у нас есть море и горы, солнце и снег, леса и барханы, реки и водохранилища, выгодные границы и исторические достопримечательности... В общем, географическая теория в нашей республике ни на что не претендует.
Институциональная школа
Экономическое благосостояние региона измеряется величиной экономической активности его жителей. Благополучный регион отличается от неблагополучного существующими в обществе экономическими стимулами.
Люди реагируют на стимулы – это фундаментальный закон экономики. Когда Владимир Васильев объявляет награду в миллион рублей за информацию о шамхальских беглецах, люди начинают внимательнее присматриваться друг к другу. Когда он увеличивает сборы налогов и «выводит бизнес из тени», растут цены на бензин. Когда крупные строительные заказы отдают Министерству обороны, местные застройщики уходят в другие регионы. (Или начинают бунтовать. – «ЧК».) Когда отсутствуют стимулы для получения качественного образования, увеличивается спрос на профессиональный спорт.
Наличие качественных экономических стимулов тесно связано с соответствующими политическими институтами. Последние, грубо говоря, делятся на два вида: закрытые – обогащающие узкую прослойку элиты – и открытые – работающие на общество в целом. Почти все современные государства, которые могут похвастать высоким уровнем жизни, прошли через так называемые точки перелома, в которых произошла смена формата политических институтов.
«Культура маньяна» является не первопричиной отсталости латиноамериканских стран, а следствием формы организации испанских и португальских колоний, в которых местное население было порабощено для добычи местного золота. В английских колониях золота не было, из-за чего им пришлось идти другим путём и пройти впоследствии через точку перелома.
Многие отрицательные культурные феномены появились в Дагестане в «лихие 90-е», когда страна, подобно ослабевшим империям прошлого, отдавала свою периферию под власть местных феодалов, единственной задачей которых было удержать её от сепаратизма. Потом «к нам пришла Россия» и зачистила местные кланы, укрепив вместе с тем властную вертикаль.
Стандартная схема порочного круга: кто выигрывает от усиления власти, тот получает ещё больше возможностей замыкать на себе экономические ресурсы, что позволяет ещё больше усиливать свою власть. Сопровождается эта замкнутая модель назначением сверху руководителей регионов вместо их выборов местным населением (которое как бы для этого ещё не созрело); отсутствием социальных лифтов и фальсификацией итогов выборов, которых формально население ещё не лишено.
Согласно информации республиканского Избиркома, явка на прошедших недавно в Дагестане выборах составила 71%. А согласно выводам общественных наблюдателей и оппозиционных кандидатов – не больше 6–8%. И это совсем не тот случай, когда истина находится где-то посередине. В итоге мы получили кучу депутатов, которых никто не выбирал.
Не выбирали мы и отработавшего свой срок Владимира Васильева, поэтому выполнял он не наши задачи, а задачи своего руководства: увеличивал сборы налогов и зачищал кланы. Повышать уровень жизни и развивать дагестанскую экономику перед ним, очевидно, задача не ставилась. Какие задачи поставлены перед врио главы РД Сергеем Меликовым – остаётся только предполагать.
В общем, я за последнюю теорию.
Заключение
Бывший заместитель главы администрации президента России Владислав Сурков, солидно приложивший руку к сегодняшнему формату политической повестки страны, на вопрос о том, почему кавказским республикам не позволено выбирать себе главу народным голосованием, ответил примерно следующее: «Да они же там за ваххабита какого-нибудь проголосуют!»1 Вряд ли Владислав Юрьевич опасался появления на Кавказе губернаторов-ваххабитов. Скорее, просто боялся эволюции политических институтов. ]§[
08.10.2020 г.
Из СИЗО-1 Махачкалы
____________________________________
1 От «ЧК» заметим, что высказывание Владислава Суркова созвучно с высказыванием, которое приписывают главному редактору RT Маргарите Симоньян: «Вы же понимаете, что на любых свободных выборах (в России) у нас победят фашисты, которые нас с вами с удовольствием повесят». И трудно это объяснить чем-то иным, кроме как страхом перед своим собственным народом, а также оценкой своего собственного труда…
- 64 просмотра