Каждый день он старался уходить с работы почти в одно и то же время. Это было простое желание человека, у которого долгое время не было стабильного режима, графика как части обычной, размеренной жизни. Он снимал очки, переодевался, ставя по ходу дела чайник на плиту, обдумывая, что бы приготовить для лёгкого ужина. Потом наливал кофе и медленно выпивал его, разбавляя его аромат мыслями о прошлом вообще и прошедшем дне в частности…
Он положил чашку на тумбочку, включил краны в ванной, проверил воду и вышел на балкон. Кольца дыма начали медленно отрываться от его открытого балкона на четвёртом этаже. В окнах дома напротив складывалась стандартная мозаика жизни из пазлов чужих друг для друга семей. На балконе третьего этажа две девушки-сёстры болтали о чём-то своём, не для ушей домашних. Та, что к своему удивлению неделю назад обнаружила в его квартире жильца, больше слушала, иногда смеялась. Одинокий старик напротив стоял у приоткрытого окна, тоже курил, часто кашлял и смотрел куда-то вниз и налево, словно искал чьи-то следы на бетоне двора. Девушка лет тридцати на втором слева заканчивала готовить. Мужчина уже сидел за столом и рассматривал мобильник, иногда обмениваясь репликами с женой. Голова черноволосого малыша то и дело пыталась достать подбородком подоконник. Внизу, на втором, в спешке забыв поплотнее задернуть шторы, играли в любовь, а возможно, даже целенаправленно «делали детей».
Направо от девушек-сестёр никто детей не сотворял. В четырёх окнах подряд не было ни света, ни штор. Видимо, хозяин купил квартиру на деньги, которые зарабатывал за пределами республики, – обычное явление. Ещё недавно и эта квартира, на балконе которой он стоял, точно так же пустовала несколько лет всё по той же причине.
Он вошёл в зал и отправился в ванную. Погрузившись в воду, сразу же закрыл глаза: пролетели лоскутки прошедшего дня: тонер для HP 1200, бракованная бумага, длинноволосая девушка с 4-го курса, пустые прямоугольники стадиона… Уже стиралась грань между реальностью и сном, когда весь дом оглушил протяжный гул минутой назад оторвавшегося от земли самолёта, – и картины сегодняшнего дня быстро сменились на внутренней стороне век – зелёный весенний день из далёкого прошлого: скамейка у отключённого фонтана, её пёс Граф.
***
– Привет! – Он подошёл к девушке на скамейке и сел.
– Привет! Как дела? – Она посмотрела ему в глаза, а он почему-то отвёл свои в сторону.
– Ничего. С ребятами договорились встретиться на площади, а их там нет. Ты-то как?
Он поднял голову и посмотрел вслед за её протянутой назад рукой:
– Гра-а-а-а-ф, иди сюда.
Пёс, сделав несколько шажков в сторону скамейки, быстро отбежал назад. – Да вот, выгуливаю его.
– А он вырос за этот год…
– Да…
Она улыбнулась и опять повернулась к псу.
Дальше разговор не клеился. Они редко виделись, по крайней мере, старались не попадаться друг другу. Тот период был далеко позади, и оба старались не напоминать друг другу о нём. Он продолжал её любить, а она всё так же…
Она подняла голову и посмотрела на явно идущий на посадку самолёт:
– Папа прилетел.
Она произнесла это так, как будто «папа прилетел» было обычным для неё явлением.
– В каком смысле?
– У меня же папа лётчик.
– А я и не знал. – А он и вправду не знал. Он вообще мало что знал о её семье, потому что не это его интересовало.
***
– Папа прилетел… Это было, было, было… Он произносил это слово как припев песни.
Вода уже остыла, и он почувствовал неприятный холодок. Он оделся и вышел в зал. На мобильнике уже «висела» эсэмэска:
KsyushaBilayn
17/03/05
Nu kak? Osvaivae6sya? 4em zanyat?
Перевёл двумя нажатиями на текст-ответ и набрал:
Da, pitayus’:-) Sobirayus’ na balkon, popit’ uje 2_uyu posle raboti 4a6ku kofe, posmotret’ na simp. devu6ek:-) март 2005 г.