Будущее халифата – под вопросом. Перспективы продвижения проекта «Исламское государство» на восток

Проект «Исламского государства» (ИГ) начинает закрепляться на афганском политическом пространстве. По оценкам компетентных кабульских экспертов, численность вооруженных сторонников «Даиш» (афганское наименование ИГ) в Афганистане пока не превышает 500 человек. Чиновники же северных афганских провинций, где в последнее время активность боевиков ИГ наиболее заметна, утверждают, что только в пяти уездах провинции Кундуз сегодня сосредоточены около 2 тыс. боевиков «Исламского государства». В основном они действуют в уездах Дашт-и-Архи, Калаи-Зал и Имам-Сахиб. При всех существенных расхождениях относительности численности афганского крыла ИГ, для большинства экспертов в Кабуле очевидно: сторонники «халифа» Абу Бакра аль-Багдади уже стали заметной политической силой.

ПОПУЛЯРНОСТЬ РАСТЕТ

Скорее всего в течение 2015 года следует ожидать дальнейшего роста популярности и влияния ИГ в Исламской Республике Афганистан (ИРА) и Пакистане. Однако в среднесрочной и тем более долгосрочной перспективе политический статус ИГ может существенно снизиться.

Росту влияния ИГ в Афганистане в настоящее время способствуют несколько факторов:

– успешная пропагандистская деятельность «Даиш», наличие достаточно широкого запроса на специфическую эстетику ИГ среди религиозной молодежи;

– наличие у групп ИГ значительных финансовых ресурсов, оружия и боеприпасов;

– разочарование значительной части афганского общественного мнения в «Талибане» и других «традиционных» группах вооруженной оппозиции;

– неподготовленность пропагандистов «Талибана» к информационно-рекламной агрессии «Даиш»;

– потребность в ребрендинге Исламского движения Узбекистана (ИДУ), а также других локальных вооруженных групп, тяготящихся доминированием «Талибана» в региональном террористическом сообществе;

– стремление влиятельных политических сил и спецслужб в Афганистане и странах региона использовать проект ИГ для реализации собственных политических целей;

– поддержка «афганского проекта» ИГ со стороны спецслужб Саудовской Аравии, Катара и Пакистана.

На наш взгляд, существует несколько сценариев развития проекта ИГ в Афганистане.

СЦЕНАРИЙ 1

ИГ усиливается и занимает доминирующие позиции в афганском террористическом сообществе.

Такое развитие событий станет возможным, если ИГ начнет стремительно набирать популярность, значительно увеличивая численность своих боевых структур, в том числе за счет радикальной части талибов. Массовый переход радикалов различных вооруженных формирований и групп в «Даиш» сделает его лидером террористического сообщества Афганистана, одновременно ослабив «Талибан».

Реализация этого сценария будет напоминать процесс, который непримиримая афганская оппозиция уже переживала в 90-е годы ХХ века. Тогда Исламская партия Афганистана («Хезб-и-Ислами») Гульбеддина Хекматияра, долгое время являвшаяся лидером движения «моджахедов», была свергнута движением «Талибан», которое возглавил никому не известный мулла из Кандагара Мохаммад Омар. Причин этой «революции» было несколько, но важнейшими из них стали наличие у талибов привлекательного имиджа, мощных покровителей в пакистанских спецслужбах и существенное финансирование из Исламабада.

Учитывая предыдущий афганский опыт, можно утверждать, что реализация сценария с замещением «Талибана» проектом ИГ может быть осуществлена лишь при непременном участии спецслужб Пакистана или Афганистана. Проект ИГ может быть поддержан афганскими спецслужбами, заинтересованными в расколе и ослаблении «Талибана». В случае достижения этой цели выполнившие свою историческую задачу основные группы ИГ могут быть затем уничтожены афганскими силовиками либо втянуты в новую междоусобную борьбу, изматывающую конкурирующие группировки боевиков.

В поддержке проекта ИГ на севере ИРА могут быть заинтересованы также некоторые влиятельные пуштунские группы афганской элиты, которые получают, таким образом, возможность «зачистить» остатки политической инфраструктуры бывшего «Северного альянса». Некоторые афганские источники уже сообщают о том, что в отряды ИГ начинают вступать боевики, ранее подконтрольные полевым командирам бывшего «Северного альянса» (этнические узбеки, таджики).

Остается напомнить, что в 2011–2014 годах афганские спецслужбы уже предпринимали попытки столкнуть между собой различные фракции вооруженной оппозиции, противопоставить талибам боевиков «Хезб-и-Ислами» (в частности, через проект «антиталибских народных восстаний»). Однако достаточно широкого и активного распространения такая практика не получила. Теперь в роли открытого противника муллы Омара могут выступить сторонники ИГ, открывая в Афганистане «второй фронт» против «Талибана».

Следует отметить, что лидеры «Талибана» прекрасно осознают сегодня угрозу со стороны ИГ и избегают открытого конфликта с его сторонниками.

СЦЕНАРИЙ 2

ИГ заключает соглашение о ненападении и разграничении сфер влияния с «Талибаном» и «Хезб-и-Ислами», в рамках которого получает возможности для создания собственных пунктов базирования на афганской территории.

Реализация этого сценария будет возможна лишь при условии получения талибами и активистами ИПА надежных гарантий от «Даиш» о том, что территорию Афганистана активисты ИГ используют лишь в качестве транзитной площадки для последующей «боевой миграции» в республики Центральной Азии.

Реализация этого сценария предполагает постепенную концентрацию вооруженных групп ИГ в Северном Афганистане. И это уже происходит в настоящее время. 14 апреля 2015 года министр внутренних дел ИРА генерал Нур уль-Хак Улуми, выступая перед депутатами Волуси джирги (нижней палаты национального собрания), подтвердил, что происходит концентрация боевиков ИГ на севере Афганистана. Глава афганского МВД объяснил «боевую миграцию» боевиков «Даиш» с юга и востока страны на север спецоперациями пакистанских вооруженных сил. По словам Улуми, спасаясь от ударов пакистанской армии, террористы бегут в Северный Афганистан.

Учитывая этнический состав «Даиш», в котором преобладают узбеки, таджики, киргизы и чеченцы, продвижение групп ИГ из Афганистана в Таджикистан, Туркменистан, Киргизию и Узбекистан представляется если не неизбежным, то весьма вероятным. Особенно в случае возникновения социально-политических кризисов в государствах, расположенных к северу от Амударьи. Этот сценарий наиболее опасен для бывших среднеазиатских советских республик и России, рассматривающей Центральную Азию в качестве зоны своих жизненно важных интересов.

СЦЕНАРИЙ 3

Заморозка проекта ИГ и поддержание его актуального статуса.

В этом случае афганский филиал «Даиш» остается в нынешнем, неразвитом состоянии, выполняя в основном имиджево-провокативную роль для «центрального офиса» ИГ в Сирии и Ираке. Такой сценарий наверняка устроил бы спецслужбы Афганистана и центрально-азиатских государств, заинтересованных в использовании бренда, и активистов ИГ для противодействия «Талибану» и реализации локальных военно-политических и внутриполитических задач, не угрожающих актуальным режимам в Кабуле и республиках Центральной Азии.

В случае реализации этого сценария «Даиш», не получивший ресурсов для быстрого боевого, политического и финансового усиления, не выдержит конкуренции с «Талибаном» и другими «традиционными» группами вооруженной оппозиции в Афганистане с одной стороны  – и силового воздействия со стороны правительственных войск. В итоге проект ИГ останется на нынешнем маргинальном уровне, в состоянии разрозненных и малочисленных группировок активистов.

СЦЕНАРИЙ 4

Перезагрузка проекта ИГ и переориентация его на индийское направление.

Кабульские источники, заслуживающие доверия, сообщают, что инструкторами и советниками в боевых группах и отрядах «Даиш» в Афганистане сегодня являются главным образом пакистанцы и арабы. При этом снабжение оружием и боеприпасами осуществляется с территории Пакистана. Это дает основание предполагать, что как минимум часть боевых групп ИГ в Афганистане уже контролируется пакистанскими спецслужбами.

Учитывая геополитические интересы Исламабада, традиционное соперничество Пакистана и Индии за влияние в Южной Азии, нельзя исключать попытки пакистанских спецслужб использовать проект ИГ для ослабления Индии. Тем более что ранее спецслужбы Исламабада уже использовали различные группы пакистанских исламистов для организации нападений на индийские объекты.

В случае реализации этого сценария, вероятно, следует ожидать постепенного «южного транзита» групп боевиков «Даиш» в провинции Джамму и Кашмир и затем открытия «индийского фронта» «Исламского государства».

Представляется, что в реализации такого сценария, помимо Пакистана, могут быть заинтересованы Россия и Китай. Угроза ИГ создаст новые возможности для сотрудничества РФ и Индии в сфере торговли вооружениями. Открытие антииндийского «фронта» «Даиш» объективно выгодно Пекину, так как является способом ослабления регионального конкурента – Индии – и одновременно купирования угроз со стороны вооруженных исламистов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР.

СЦЕНАРИЙ 5

Перехват Саудовской Аравией контроля над афганским проектом ИГ и его жесткая переориентация на «большую войну» против Ирана и шиитов в регионе.

По имеющейся информации, арабские инвесторы из Саудовской Аравии и Катара в настоящее время обеспечивают значительную финансовую поддержку проекта «Даиш». Таким образом, Эр-Рияд уже сегодня способен контролировать как минимум часть боевых групп ИГ в Афганистане.

Учитывая эскалацию йеменского кризиса и высокую вероятность открытого военного противостояния Саудовской Аравии и Ирана, можно предположить острую заинтересованность Эр-Рияда в открытии «второго фронта» против Тегерана – с территории Афганистана и пакистанского Белуджистана. В этой ситуации ресурс ИГ в Афганистане приобретает стратегическое значение для Саудовской Аравии, которая будет стремиться не только укрепить его в военном и финансовом отношении, но и переориентировать на «большую войну» с Ираном, а также с шиитскими союзниками Тегерана в Афганистане.

Захват боевиками ИГ в феврале 2015 года 30 шиитов-хазарейцев в провинции Забуль, по информации компетентных кабульских источников, был осуществлен при содействии саудовских спецслужб. Как оказалось, часть захваченных хазарейцев недавно вернулась из Сирии, где они воевали на стороне президента Башара Асада в составе отрядов шиитской милиции. Информация об этом стала доступна боевикам ИГ в Афганистане, возможно, не без участия саудовских друзей в афганских спецслужбах.

Реализация сценария саудовского перехвата проекта ИГ в Афганистане, который предполагает организацию террора против шиитов на афганской территории и подготовку к вторжению в Иран, будет невозможна без содействия или хотя бы согласия афганских и пакистанских спецслужб. Непременным условием этого сценария является также наращивание мощной финансовой поддержки «Даиш» в Афганистане со стороны Саудовской Аравии и Катара.

Следует отметить, что в Тегеране сегодня очень серьезно относятся к такому сценарию развития проекта ИГ. В середине апреля 2015 года иранский министр внутренних дел Абдул Реза Рахими Фазли заявил о необходимости объединения усилий стран Среднего Востока в борьбе с угрозой расширения влияния группировки в регионе. Шеф иранской полиции прямо предложил Афганистану и Пакистану провести совместную боевую операцию (с участием иранских сил) на афганской и пакистанской территории. Хотя Абдул Реза Рахими Фазли считает, что на данный момент деятельность ИГ «не представляет серьезной непосредственной угрозы для его страны», однако, по его словам, «негативное влияние на ситуацию может оказать рост влияния группировки в соседних Афганистане и Пакистане». Рахими считает необходимым провести на их территории трехстороннюю боевую операцию, чтобы не позволить силам группировки «продолжить расширение поля деятельности и вербовку сторонников из числа местных жителей». Афганская сторона пока ушла от ответа на иранское предложение, заявив, что проведение трехсторонней операции требует одобрения Совета национальной безопасности Афганистана.

СЦЕНАРИЙ 6

Перехват проекта ИГ геополитическими конкурентами Китая и использование его для давления на Пекин.

Потенциальными возможностями для реализации такого сценария располагают сегодня Соединенные Штаты, сохраняющие мощное влияние на официальный Кабул и афганские силовые ведомства, а также некоторые европейские государства, прежде всего Великобритания. Учитывая нарастающее глобальное соперничество США и КНР, проект ИГ может быть востребован в качестве инструмента создания угроз национальной безопасности Китаю.

По оценкам ряда афганских экспертов, Россия также может попытаться получить контроль над некоторыми боевыми группами ИГ, используя для этого возможности чеченской диаспоры, а также агентуру спецслужб Таджикистана, Киргизии и Казахстана. Несмотря на партнерство Москвы и Пекина в рамках ШОС и на «восточный разворот» в российской политике, заявленный в 2014 году, РФ и КНР объективно остаются конкурентами в борьбе за влияние в Центральной Азии.

Любопытно, что русский уже фактически стал языком «межтеррористического» общения в афганском филиале «Исламского государства». Афганские силовики при проведении ряда спецопераций против групп ИГ фиксируют, что обмен информацией в радиоэфире между боевиками – выходцами из Средней Азии и Северного Кавказа происходит на русском языке. В марте 2015 года, в момент первого всплеска боевой активности ИГ в Афганистане, силовые структуры ИРА зафиксировали большое количество телефонных контактов между иностранными боевиками, действующими в провинциях Фарьяб, Газни, Бадахшан и Кундуз с абонентами на территории Российской Федерации.

Реализация «антикитайского» сценария проекта ИГ потребует политического и пропагандистского «разогрева» темы уйгурского меньшинства, объявления «Исламским государством» в качестве своего регионального приоритета борьбу за «Уйгурстан» в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) КНР – как составную часть «Халифата». Возможно также провозглашение этнического уйгура региональным лидером ИГ и представителем «халифа» Абу Бакра аль-Багдади. 

«Уйгурская перезагрузка» проекта ИГ в Афганистане представляется достаточно вероятной. У Китая сегодня практически нет других актуальных угроз безопасности на евразийском материке, кроме уйгурского сепаратизма и уйгурского радикального исламизма. Поэтому по мере обострения геополитического глобального или регионального соперничества ставка на сотрудничество с уйгурскими исламистами, поддержка уйгурского сепаратистского движения под флагом ИГ может быть востребована оппонентами Пекина.

СЦЕНАРИЙ 7

Сворачивание проекта ИГ.

Пока этот сценарий представляется наименее вероятным, так как предполагает ликвидацию структур «Даиш» и возвращение ситуации в террористическом сообществе Афганистана и Пакистана к состоянию 2013 года. Как ни парадоксально, в таком сценарии сегодня более всего заинтересованы лидеры движения «Талибан», воспринимающие ИГ как политического конкурента.

Судя по реакции талибов, они серьезнее всех других участников афганского и регионального политического процесса отнеслись к появлению проекта «Даиш». Очевидно, что ИГ сегодня является самым серьезным вызовом «Талибану», амбиции, политическая, религиозная и пропагандистская энергетика «Даиш» угрожают не только лидерству движения «яростных мулл» в террористическом сообществе региона, но и самому существованию «Талибана».

Появление проекта ИГ заставило афганских и пакистанских талибов задуматься о собственной модернизации. Террористическая практика, религиозно-политическая мифология и эстетика ИГ задали новые и очень агрессивные стандарты для всего мира «вооруженного ислама». Это касается особенностей ведения боевых действий, отношения как к пленным, к гражданскому населению, к мусульманам-шиитам, так и к собственному рекламному сопровождению.

После появления в Афганистане групп ИГ, что сопровождалось предварительной широкой рекламной кампанией «Халифата» в Интернете, талибы стали вести себя более агрессивно, демонстрируя показательную жестокость по отношению к пленным. Так, например, раньше талибы, как правило, сохраняли жизни пленным, достаточно активно участвуя в переговорах по их обмену и выкупу. Теперь же все чаще пленных афганских солдат и полицейских талибы стали убивать. Причем делают это таким образом, как и боевики ИГ в Сирии и Ираке: отрезая головы или путем массовых расстрелов. Очевидно, что талибы пытаются копировать жестокость «Даиш», стремятся дотянуться до «солдат «Халифата» по степени и способам беспощадности и наведения ужаса на общественное мнение.

По мнению кабульских экспертов, проект ИГ в Афганистане может быть полностью закрыт лишь в том случае, если он перестанет вызывать интерес у молодежи, у финансовых спонсоров из арабских стран, у Пакистана и у афганских спецслужб. Однако это крайне маловероятно.

Пока же афганское правительство озабочено ростом численности боевиков ИГ в Северном Афганистане и демонстративной жестокостью как «Даиш», так и талибов. По неофициальным данным, за последний месяц в провинции Бадахшан были убиты более 80 афганских солдат и полицейских, попавших в плен к боевикам. Масштабы потерь силовиков ИРА на севере страны сегодня сопоставимы с потерями в южной провинции Гельманд, где недавно проходила масштабная спецоперация «Зульфикар», а по некоторым оценкам, даже превосходят эти потери. В ближайшее время в северо-восточных провинциях Афганистана национальная армия и МВД начнут проведение масштабной спецоперации против боевиков ИГ и «Талибана».

Источник: Кавказское обозрение