2-ой Западный окружной военный суд г. Москвы на прошлой неделе приступил к рассмотрению дела Георгия Гуева. Эта история началась более года назад, 16 мая 2019, с громкой PR-акции ФСБ России по борьбе с финансированием терроризма. Ведомство отрапортовало о поимке самого главного финансиста ИГИЛ (МТО, признанная запрещённой в РФ) в стране, через которого боевики получили 50 млн руб. Гуева заключили под стражу.
Сказки следствия
Следствие заявляло, что молодой человек с 2015 по 2019 год собирал на свою банковскую карту деньги для боевиков ИГИЛ, а заодно и для основателя исламского фонда «Мухаджирун» Исраила Ахмеднабиева (Абу Умара Саситлинского - известного дагестанского проповедника), объявленного в розыск по делу о терроризме. «Исламскому государству» (МТО, запрещённая в России) Гуев перевел не менее 50 миллионов рублей, заявило следствие.
Однако на выходе все оказалось куда прозаичнее и, спустя ровно год, который парень был разлучен с семьей, 50 млн для террористов превратились в 7 тыс рублей в адрес благотворительной организации «Живое сердце», занимающейся проблемой нехватки питьевой воды в Африке. Еще 200 рублей были перечислены Гуевым по объявлению о сборе средств нуждающейся, которое он увидел в социальных сетях.
3 августа на первом заседании суда сторона защиты предложила изменить ход процесса и озвучить свои показания до представления доказательств обвинением, рассказал TRT на русском адвокат Адвокатского бюро «Мусаев и партнеры» Умалат Сайгитов.
«Георгий заявил, что касается переводов в адрес Анны Папушиной (доверенное лицо фонда «Живое сердце»), то по ссылке он перешел на сайт, аффилированный с дагестанским проповедником Абу Умаром Саситлинским, убедился, что это реальная благотворительная деятельность, связанная с вопросами обеспечения питьевой водой бедных африканских регионов. На сайте были фотографии и видеоролики о рытье колодцев. У некоторых колодцев были таблички с именами руководителей республик, например, Рамзана Кадырова (глава Чечни), Юнус-Бека Евкурова (экс-глава Ингушетии), депутата Госдумы Бувайсара Сайтиева. Также на сайте сообщалось, где зарегистрирован фонд - в Европе, что и вызвало у Гуева доверие к его деятельности», - рассказал Сайгитов.
В ход допроса Георгия вмешивался представитель гособвинения, который задавал Гуеву вопросы об уровне его дохода, а затем и вовсе изобразил искреннее недоумение, как же тот мог перевести деньги на благотворительность, не съездив прежде в Африку и не убедившись в том, что это полностью законная организация?
«Исследовали письменные доказательства, в которых содержатся акты обследования сайтов, связанных с Абу Умаром Саситлинским, и ничего крамольного на этих сайтах не содержится. Там не призывали к экстремизму, лишь размещены реквизиты, призывы помочь бедным и нуждающимся. Этот процесс экспериментальный. Георгий ни по каким меркам не подходит под человека, финансировавшего терроризм», - добавил Сайгитов.
В показаниях на стадии следствия Папушина заявляла, что узнала о террористической направленности деятельности фонда «Живое сердце» от своей подельницы 7 декабря 2015 года, а Гуеву вменяются два перевода до этой даты. При этом, как она утверждала в этих же показаниях, Гуев, как и все другие жертвователи средств, должны были догадаться об этом из соцсетей фонда.
Адвокат, со своей стороны, указывает на непоследовательность таких показаний, задаваясь вопросом, почему же сама Папушина не узнала о террористическом характере деятельности фонда из его страниц в соцсетях?
Плохо сшито, но приказано продать
Защита сообщает о препятствовании судом объективному рассмотрению дела, об отсутствии беспристрастности и о содействии стороне обвинения.
Например, на утверждение Гуева, что у него вызывало доверие то, что колодцы были вырыты за счет Евкурова и Кадырова, суд с прокурором настойчиво склоняли его к признанию факта опровержения этими чиновниками своего отношения к их строительству. Но о таком опровержении Гуеву известно не было, как, собственно, и самому судье с прокурором.
Обвинение также зачитало в процессе суда информацию о переводах разных лиц в адрес Гуева, о сайтах Саситлинского. На вопрос адвоката, как все перечисленное соотносится с обвинением молодого человека, прокурор не смог ответить ничего, кроме того, что на одном из ресурсов, подконтрольных Саситлинскому, он усмотрел аллегорию в призыве «спасти диких кошек и собак от голодных сирийцев».
5 августа начался допрос главного и основного свидетеля обвинения - Анны Папушиной. Девушке предъявили обвинение в финансировании терроризма в марте 2019 года.
«Все ее доводы и факты свелись к тому, что она Гуева лично не знает, никогда с ним лично не контактировала, не помнит его ни по каким общим группам. При этом его имя узнала год назад, в мае 2019, когда его задержали. На вопрос, из чего она сделала вывод, что Гуев знал, когда отправлял деньги, что они пойдут на финансирование терроризма, - она ответила, что ей не известно, что именно об этом Гуев знал, но она сделала логичный вывод. Судья спросил, является ли это ее умозаключением, - она это подтвердила. Но мнение свидетеля не должно быть интересно никому, и аппелировать нужно железными фактами. Она не помнит, чтобы о Гуеве ей кто-то что-либо говорил, не помнит, как он переводил деньги», - рассказал Сайгитов.
Из показаний Папушиной следует, что всего в благотворительный фонд отправляли деньги около 110 тыс человек. Конкретно ей на карту отправили около 1 тыс человек.
«Фактически она опровергла первичные показания. Судья пытался ее поддерживать в линии обвинения. Прокурор практически не проявлял интереса к ее допросу. Очевидно, что первые показания она давала не по доброй воле. На вопрос, является ли она судимой, - та ответила, что судимости погашены. При этом она не сообщила, что ранее судима за наркотики, кражу и мошенничество. Также то, что она сотрудничает со следствием, и то, что она находится под домашним арестом, несмотря на то, что проходит по статье от 15 до 20 лет», - рассказал адвокат.
6 августа допросили и второго свидетеля, гражданку Солтанмурадову, осужденную в мае 2019 года за финансирование терроризма, в адрес матери которой Гуев перевел 200 рублей.
«Она рассказала, что открыла карту для своей подруги, которая, в свою очередь, занималась сбором средств для больных детей, женщин. Она сказала, что впервые видит Гуева в ходе судебного процесса, никогда с ним не контактировала, не знала и никто ей о нем ничего не говорил. Прокурор задавал ей вопрос, в чем ее конкретно обвиняют? На что она спросила, интересует ли гособвинителя, в чем ее обвиняют по приговору, или на самом деле? Она рассказала, как было, что ни о каком терроризме не было и речи, что ее заставили сознаться и дали ей 8 лет. Следующее заседание назначено на 17 августа», - рассказал Умалат Сайгитов.
Когда на кону судьба человека
Георгий Гуев окончил Российский экономический университет имени Г. В. Плеханова в Москве, где проживал с семьей в последние годы. Работал в одной из крупнейших аудиторских компаний страны (KPMG), а последние два года - экспертом строительной компании АО «Промстрой».
Ранее Гуев обращался к президенту страны Владимиру Путину с просьбой обеспечить объективное расследование возбужденного в отношении него дела. Свою вину он полностью отрицает. В его защиту выступали депутаты Госдумы от Северной Осетии, а также Комитет матерей, чьи дети погибли в теракте в городе Беслане.
На Родине в его поддержку устраивают автопробеги и митинги, в социальных сетях проводят флешмобы. В его виновность не верит никто. Ведь его семья сама стала жертвой терроризма. 9 сентября 2010 году его мать пострадала во время теракте на центральном рынке города Владикавказа.
Если и была в этой истории речь о миллионах, то лишь о тех, которые российский налогоплательщик заплатил за проведение всей этой помпезной акции и дальнейшего пиара контртеррористов.
Адвокат Гуева убежден, что приговор в отношении его подзащитного может стать прецедентом для огромного множества аналогичных историй по всей стране. В связи с этим он призывает российское общество обратить самое пристальное внимание на этот процесс.