(Фрагмент эфира радио «Эхо москвы – Санкт-Петербург» от 17 сентября)
– Надира, с ваших слов на пресс-конференции следует, что вашу газету, газету «Черновик», находили в лесу, то есть в руках у экстремистов. Как вы это объясните?
– Газету в республике читают все. И точно так же её находят у милиционеров, правда, им это в вину не вменяется. Просто на одном из совещаний в обоснование того, что наша газета является экстремистской, министром внутренних дел и прокурором выдвигались тезисы о том, что вот, мол, вашу газету мы находим после спецопераций у террористов.
– А что с обвинением в возбуждении межнациональной розни?
– Мы в редакции до сих пор не можем понять, на основе чего они это говорят. Да и в такой полиэтничной республике говорить о возбуждении межнациональной розни…
– Какова перспектива того, что вам удастся отбиться от этого наезда МВД?
– Я по натуре борец, поэтому и настроена вполне оптимистично. Всё, что мы можем со своей стороны, мы делаем. Я понимаю, что здесь может быть и условный срок. Хотя по тем статьям, которые мне инкриминируют, предусмотрен срок лишения свободы до семи лет. Естественно, все говорят, что меня сажать не будут с учётом того, что я журналист. Но, зная нашу систему и читая те же дела Пиантковского, я понимаю, что всё может быть и не так. Но я не делаю из этого проблемы.
– На сегодня в Дагестане есть три фактора, три политические силы, которые как-то между собой взаимодействуют, – силовики, федеральный центр, который пытается контролировать ситуацию, и несиловая часть власти. На ваш взгляд, как можно оценить роль каждого из этих факторов по степени позитивности и негативности тех процессов, которые происходят?
– Федералы имеют очень противоречивую природу влияния в республике. С одной стороны, это опять же усиление силового давления в первую очередь от дезинформации местными силовиками федерального центра, от нежелания разобраться в сложном политическом ландшафте республики; с другой стороны, инициативы экономического управления регионом предпринимаются, но они довольно непоследовательны. Силовики сейчас доминируют.
– А можно ли сравнивать Дагестан с Ингушетией в том плане, что есть президент, которого все ненавидят, и силовики, которые его прикрывают, и есть уже зашедшая за все флажки фаза противостояния тех и других? Так ли сложно в Дагестане?
– Нет, в Ингушетии, конечно, сложней. А что касается положения самого главы республики, то здесь я бы отделила его и от главы Ингушетии, и от главы Чечни. Потому что Муху Алиев не выходец из силовых структур, это парламентарий, который 15 лет был спикером, доктор философских наук, это совершенно другая порода лидеров, а силовиков представляет в республике прежде всего министр МВД Адильгерей Магомедтагиров, который пришёл к власти ещё в 99-м году, ещё при предшественнике, и по инерции продолжает работать старыми методами. А президент искренне пытается понять и оценить эту ситуацию – это я вам говорю как человек, работавший в администрации президента. А мешают ему и недостаток информации, и отсутствие профессионалов, и никогда не проводившийся мониторинг ситуации в отношении того же религиозного экстремизма.
– Скажите, а сама обстановка в Дагестане на самом деле такая, как рассказывает о ней в своих передачах Юлия Латынина – намного хуже, чем в Чечне и Ингушетии?
– Ситуация в Дагестане пока лучше, чем в Ингушетии и Чечне, но потенциально намного опаснее, то есть, если произойдёт какая-то дестабилизация, будет гораздо хуже, чем в этих республиках. Потому что, во-первых, Дагестан находится на границе России, во-вторых, он численно больше и противоречий внутренних гораздо больше: полиэтничность накладывает свой отпечаток.
– Говорят, что у вас в Дагестане милиции слишком много, им надо как-то оправдывать своё количество – в этом и причина такого большого количества экстремистов...
– На самом деле вы почти что высказали основной тезис нашей газеты – о том, что доминирование силы – это демонстрация необходимости своего существования.
– Почему же, по-вашему, не работает вертикаль власти в Дагестане?
– Я думаю, что она работает, но работает так своеобразно. Это показывает, что из себя представляет вертикаль в регионах.
– Если бы Россия оставила Северный Кавказ, грубо говоря, в покое и дала возможность элитам, оппозиции, власти как-то разбираться между собой без оглядки на федеральный центр, стало бы хуже или лучше?
– Мне сложно ответить на этот вопрос, потому что всё настолько переплетено между собой: регион и центр, и те же сепаратистские настроения присутствуют. Мне очень сложно говорить об этом.
– Спасибо. Держитесь, Надира. И я напоминаю вам, что главный редактор дагестанской газеты «Черновик» была в студии программы «Разворот».
«Эхо Москвы – Санкт-Петербург»
17 сентября 2008
- 3 просмотра