[ Выборное недоразумение. Эфир радио «Эхо Москвы – Махачкала» 3 июня 2009 года ]

Хаджимурад Камалов. К власти, честно говоря, всегда, во все времена, и в других субъектах относятся очень ревностно, более ревностно, чем к изменам в собственной семье. А что касается несогласованности или неожиданных эксцессов, как в случае с выборами Шарапудина Мусаева, – неожиданно в конституционном собрании из 121 депутата или 121 делегированного муниципалитетами вдруг 33 % голосуют за него. При таких провалах реакция руководителей республики всегда бывает, жёсткая. Другое дело, что у Муху Гимбатовича нет индикаторов неблагополучия в команде. Абулмуслим Курбаналиев (депутат НС от Цунтинского района. – Прим. ред.), и министр внутренних дел, и целая серия отраслевых министров поддерживали инициативу руководителя администрациипрезидента Рамазана Алиева на демонтаж Цунтинского главы и его власти. Поддерживали, и неожиданно оказалось, что он не в том лагере. Для меня всегда очевидно было, что Курбаналиев – человек Магомедсалама Магомедова. Не знать об этом не мог и президент, не должен был не знать. И кого он в этой ситуации поддерживает? То ли Гусейна Магдиева, который сегодня представлен московскими магнатами, то ли Абулмуслима, который посредством Магомедсалама опять же корнями уходит к тем же московским магнатам. Там нет такой координации, и аналитически Абдурахман Гаджиевич Гусейнов плохо работает. Он должен был проанализировать состав Народного Собрания, быть готовым к этим эксцессам. Когда мы с тобой, Зубайру, пытались «Яблоко» зарегистрировать, участвовать в выборах в Народное Собрание, тогда мы скрупулёзно считали персоналии в списках партий и пришли к выводу, что 74 % депутатов списочного состава партий сформировал он. Сегодня 50 человек из этих 72 должны были быть его. На поверку, когда мы высчитываем сегодня – лаборатория социального анализа, другие эксперты, тот же Чернышов, некоторые люди из экономического совета при президенте, – они однозначно отмечают, что у Муху Гимбатовича всего 22 человека, которые поддержат любые его инициативы в Народном Собрании. Ну, вот примерно к этому в голосовании и склонило, тем более для человека, которого он поддерживал: 25 – за, 11 – против, 8 – воздержавшихся. Хоть и говорят, электронное голосование нельзя проанализировать, – его можно и авторизировать. До июня 2009 года это был первый человек нашего президента. Он не проголосовал, хотя должен был быть 26-м.

 

Кто следующий 

Хаджимурад Камалов. Ну, мне кажется, что сейчас есть только два центра гравитации: первый – это, собственно, Муху Гимбатович, человек, который и формально наделён полномочиями, и реально, кстати говоря, – вот в том идеальном виде, в котором вы его видели, – он и был тем самым, по крайней мере, три последние года в управлении маслиатчиком; правда, он пытался где-то образумить, где-то заставить правоохранительные органы исполнять непосредственные обязательства, но это такой дискретный подход к формированию власти.

Хаджимурад Камалов. У него и не получится, потому что, в принципе, не один и не два года, а один и два периода смены власти должно пройти, чтобы вот эту инерцию остановить, а затем развернуть в другом направлении.

Я отвечаю за своё хозяйство – вот как было при Магомедали Магомедовиче. Вот мы тебя назначаем, уполномочиваем, я не говорю, как это назначение происходило, – тоже, видимо, не совсем легитимно, – но в уполномоченную отрасль никто не совался. Муху Гимбатович захотел создать единый механизм принятия и реализации решений, у него это не получилось, потому что инерция слишком высока, потому что, собственно, министры базовых министерств, отраслевых министерств, когда их побуждают работать в другом направлении, чем они привыкли, занимаются декларированием лексем Муху Гимбатовича, вообще первого лица на нижестоящих уровнях. Но как только с них потребовали прагматики в действиях – они стали саботировать. Силовой аппарат оказался не способен к принципам понуждения этих инициатив, он не смог заставить их работать. Там появился совокупный такой саботаж, попутно плохая работа служб самой администрации.  Практика оказалась гораздо хуже, чем желание и намерение. Я описал примерно этот центр гравитации – Муху Гимбатовича Алиева, у которого признаки оздоровления вот уже месяца три-четыре идут.

Хаджимурад Камалов. Идеально было бы, если бы нашли конституционную возможность (а она есть), по которой нынешний срок полномочий президента продлевается до пяти лет. Я не против этого варианта. Если этот вариант исключить, то, скорее всего, Муху Гимбатовичу нужно ещё на четыре года, вернее на пять лет, остаться, чтобы «прополоть» вот это ужасное наше пространство. Что касается персон силовиков, ФСБ, начиная от того, когда оно было КГБ, МБ, ФСК, оно оказалось очень сильно купировано в смысле возможностей сыска, в том числе политического сыска, работы с контрразведкой. Там можно видеть и русского человека, потому что у них очень специфические задачи, которые непосредственно на жизнь граждан не влияют. Что касается МВД, прокуратуры, надзорной деятельности, особенно прокурора, он обязан координировать (наш прокурор это не делает) деятельность правоохранительных органов – вот там можно и русских ставить, но надо, чтобы они имели корневую систему: или в своих регионах, или в районах у них была какая-то социальная база, чтобы, придя сюда, они не боялись. Несостоявшийся главный налоговик Радченко оказался бы повторением нашего прокурора (Ткачёва. – Прим. ред.). Первые же его заявления были шокирующие. Игорь Викторович рубил правду-матку так, что у всех зубная боль началась.

Хаджимурад Камалов. Мгновенно понял, что в республике, где, например, Камиля Этимбекова (полковник республиканского управления ФСБ. – Прим. ред.) убивают по непонятным мотивам, здесь нужно примкнуть к какой-то силе. Он понял, что его должны охранять, без охраны он шевельнуться не сможет, так же как и бывший министр по делам инвестиций Щепакин.

Игорь Викторович выбрал конкретно Адильгерея Магомедовича. И будет так с любым, кто сюда приедет.

 

Два центра гравитации 

Хаджимурад Камалов. Да. Так что я против вот этого русского, но я за вот такого русского, хотя бы за того же Игоря Викторовича, если его заранее в Москве сложили уже в пазы, то есть в такой конфигурат будущей власти Республики Дагестан, в которой он функционально – положениями, инструкциями, правовыми нормами – закреплён. И, на мой взгляд, их будет человек 70, можно даже обойтись и 40, в Республике Дагестан министерств больше семи не нужно. У нас сегодня их 14. Муху Гимбатович с 19 магомедалиевских довёл до 11, а потом сразу какие-то декоративные министерства типа Министерства хорошего настроения для молодёжи создал. И штатную численность нужно сократить. Вот это всё могут сделать только люди, когда их сложат где-то в Москве, убедятся и отработают между собой какие-то ролевые игры и целиком перенесут сюда. Есть такое количество людей?

В Республике Дагестан их нет. К счастью, кризис помогает возвращаться нашим лучшим специалистам. Но большая часть, я разделяю ваше мнение, самые перспективные, да и не перспективные – люди сложившиеся, зрелые – и политики, и люди, доказавшие, что могут управлять и глобальными процессами, бывшие олигархи – сегодня их иначе как магнаты нельзя называть. Вот я думаю, что они этот новый конфигурат власти должны сложить, но у них просто не осталось лимита времени до марта 2010 года.

Они укрепляются, и власть в республике им нужна для того, чтобы сохранить свои капиталы, потому что демократ Медведев, а в следующий раз может быть Иванов, Сердюков введут новые ипостаси, и что-то очень похожее на хунту может в России сложиться. И их капиталы будут плакать, поэтому им нужна социальная опора не меньше, чем социальная опора для прокуроров в Республике Дагестан. Поэтому, я думаю, все остальные политики: и Абдулатипов, и очень многие другие – сейчас будут потихонечку своё место искать. Не всякого политика примут в кругу Сулеймана Керимова.

Некоторых могут не принять и в кругу Муху Гимбатовича, но будут сортировать и калибровать это пространство людей с собственным потенциалом – там и Гаджи Махачев, и депутаты Госдумы, и Сайгидпаша Умаханов, и Сагид Муртазалиев, и Имам Яралиев –эти люди с самостоятельными потенциалами, они находятся в поле действия двух гравитационных сил: Муху Гимбатовича и Сулеймана Керимова.

Сегодня много признаков того, что власть Муху Гимбатовича укрепляется. 9 февраля, как ни странно, стало отправной точкой укрепления. И Кремль понимает, что худо-бедно здесь в республике без эксцессов. А если и есть эксцессы, то в этом виноваты те силовики, которых они сами и защищают. В этом смысле он укрепился. На мой взгляд, если этот механизм будет сформирован и сюда он инсталлирован, перенесён, то они должны ставку делать на такого президента, у которого 2, 3, 5 миллионов долларов на счету будет. Пусть даже наши магнаты положат, чтоб он знал, что у него это есть. Это полмиллиона-миллион зарплаты в месяц; его ближайшие родственники и дети на госслужбе не должны находиться: пусть они будут работать в акционерных обществах и получать по полмиллиона-миллион рублей зарплаты, и тогда у них не будет ахиллесовой пяты. И если этот будущий президент будет опираться на правительство из пяти базовых отраслевых министерств, где для развития курируемых отраслей будут интеллектуальные, природно-ресурсные потенциалы республики и 20–25 федеральных органов госвласти, в том числе и ФГУ, которые сегодня ну просто ничего не делают, если они будут функционально связаны друг с другом, когда в этом конфигурате будет новый прокурор, новый министр внутренних дел, вопрос национальности может стать вообще никаким.