[ Wikileaks: отчёт американского дипломата... ...о посещении свадьбы дагестанского политика ]

Свадьба – сложноорганизованное мероприятие в Дагестане, крупнейшей автономии на Северном Кавказе. 22 августа мы побывали на свадьбе в Махачкале, столице Дагестана: сын депутата Государственной думы и генерального директора дагестанской нефтяной компании Гаджи Махачева женился на однокласснице. Под роскошью напоказ и пьянкой скрывалось очень серьёзная северокавказская политика – земля, этническая принадлежность, клан, альянс.

2. (C) Дагестанские свадьбы – дело серьёзное: съезд, на котором проявляются уважение, преданность и союзнические отношения между семьями: жених и невеста лишь чуть важнее, чем манекены.

 

 

5. (C) Гаджи сделал свой общественный капитал на национализме, а затем перевёл его в финансовый и политический капитал, став главой государственной нефтяной компании Дагестана и депутатом-одномандатником, представляющим интересы Махачкалы в Государственной думе. Его участие в нефтяном бизнесе, в том числе тесное сотрудничество с компаниями из США, предоставили достаточно средств для того, чтобы позволить себе роскошные дома в Махачкале, Каспийске, Москве, Париже и Сан­-Диего, большую коллекцию дорогих автомобилей, в том числе Rolls Royce Silver Phantom, в котором Далгат привёз Аиду с приёма в доме её родителей. (Гаджи как-то подвозил нас на «роллсе» в Москве, но там было уменьшенное пространство для ног – из­-за лежавшего на полу «Калашникова»). Гаджи пережил многочисленные покушения, как и большинство вечно живых лидеров Дагестана.

6. (C) Гаджи вышел за пределы своей аварской базы и теперь преследует многоэтническую кадровую политику, расширяя сеть сторонников. Он послал несколько дагестанских юношей, в том числе своих сыновей, в военизированный колледж, расположенный недалеко от Сан­-Диего (мы встретились с одним из выпускников, еврейским мальчиком, который учится в Сан­-Диего. Он не планирует служить в российской армии).

Многоэтническую политику Гаджи иллюстрируют слова, сказанные редактором дагестанской газеты «Черновик»: в последние годы развитие межэтнических бизнес­кланов разрушает традиционную систему джамаатов.

 

 

8. (C) Летний дом Гаджи в Каспийске – огромная постройка на берегу Каспийского моря, основную часть которой составляет громадная круглая зала для приёмов, похожая на большой ресторан; к ней примыкает 40­метровая зелёная башня с колоннами, похожая на контрольную башню аэропорта. Во второй половине дня 21 августа дом заполнен посетителями со всего Кавказа. Председатель парламента Ингушетии приехал с двумя парламентариями, среди гостей из Москвы – политики, предприниматели и тренер аварской футбольной команды. Многие из посетителей выросли вместе с Гаджи в Хасавюрте, в том числе ингуш, олимпийский чемпион по борьбе по имени Ваха, который, похоже, постоянно навеселе. Другую группу друзей детства Гаджи из Хасавюрта возглавляет человек, похожий на Шамиля Басаева в выходной – босоножки, футболка, бейсболка, борода. Но он оказывается главным раввином Ставропольского края.

10. (C) Во время обеда Гаджи позвонил с поздравлениями президент Дагестана Муху Алиев. В разговоре чувствовалась некоторая напряжённость, поскольку он проходил между двумя претендентами на мантию лидера аварского народа. В конечном итоге Алиев осадил Гаджи и не явился на свадьбу, хотя остальная часть политического руководства Дагестана на ней присутствовала.

11. (C) Два шеф-повара Гаджи предлагали множество разнообразных необычных блюд. Потребление алкоголя до, во время и после этой мусульманской свадьбы было колоссальным.

10. (C)  После обеда первый оркестр переключился на неофициальную программу: барабаны, аккордеон и кларнет играли лезгинку – универсальный танец Кавказа. Для непосвящённых с Запада эта музыка звучит как смесь звуков, в которой нельзя выделить мелодию. Это был сигнал к танцам: один за другим каждый из сильно пузатых мужчин (женщины не присутствовали) по очереди выходили в круг и показывали свою персональную лезгинку, обычно продолжавшуюся от 30 секунд до минуты.

 

 

11. (C) Дагестанские парламентарии объяснили, что свадьбы являются лучшим местом для подростков, а особенно для их родителей, – где можно получить информацию о возможном будущем партнёре.

12. (C)  Дагестанская община удивительна тем, что в ней много людей с высоким уровнем образования и вооружённых до зубов.

13. (C) Несколько часов спустя конвой Далгата вернулся с Аидой, прогудел клаксон. Далгат и Аида вышли из «роллса», вошли в зал, а невеста – в семью Махачева.

14. (C) Пока играли оркестры, девушки пригодного для брака возраста вышли танцевать лезгинку, выстроившись в линию, как для латиноамериканского танца конга. В это время юноши сидели за столами, пристально глядя на них. Нередко кто-то начинал осыпать танцоров деньгами – встречались тысячерублёвые купюры, но самыми популярными были стодолларовики.

15. (C) Гаджи был сильно занят, играя роль хозяина. Он поднял предположительно 120 тостов, которые убили бы любого, самого закалённого пьяницу, но за Гаджи ходил афганец-официант Хан и наполнял его бокал из специальной водочной бутылки с водой. Тем не менее к концу вечера Гаджи еле держался.

 

 

16. (C) На следующий день в зале «Марракеш» Гаджи давал приём в честь семьи Аиды, после чего мы все вернулись к обеду в летний дом Гаджи. Большинство столиков было уставлено обычными блюдами, но были ещё запечённые целиком осетры и бараны. К восьми вечера в комплекс вторглись десятки вооружённых до зубов моджахедов, предваряя появление чеченского лидера Рамзана Кадырова, одетого в джинсы и футболку. Он выглядел ниже ростом и менее мускулистым, чем на фотографиях, с немного косоватым взглядом.
Гаджи затем объявил о фейерверке в честь дня рождения покойного отца Рамзана, Ахмат­хаджи Кадырова.

17. (C) После фейерверка музыканты заиграли лезгинку во дворе. Первым к ним присоединился Гаджи, а затем и Рамзан, который танцевал неуклюже: мешал торчащий из заднего кармана джинсов позолоченный пистолет. Как Гаджи, так и Рамзан осыпали танцоров­-детей стодолларовыми банкнотами. Гаджи позже рассказал нам, что Рамзан принёс «слиток золота килограмм на пять» в качестве свадебного подарка. После танца и краткого тура по имению Рамзан и его армия уехали обратно в Чечню. Мы спросили, почему Рамзан не заночует в Махачкале, и услышали в ответ: «Рамзан никогда не ночует в чужих местах».

18. (C) Аварец, полковник ФСБ, сидевший рядом с нами, был мертвецки пьян и очень оскорбился, что мы не позволили ему подлить «коньяк» в наше вино. «Это практически то же самое», – настаивал он, пока сидевший напротив русский генерал ФСБ не сказал ему прекратить. Мы склонны, однако, в чем-то понять полковника – он является главой подразделения по борьбе с терроризмом в Дагестане, а, как сказал Гаджи, экстремисты рано или поздно убивают любого из этого подразделения. Мы сильнее заволновались, когда соратник полковника по афганской войне, ректор Дагестанского юридического университета, слишком пьяный для того, чтобы сидеть, не говоря уже о том, чтобы стоять, достал пистолет и спросил, не нужна ли нам защита. Но тут появился Гаджи, и его люди затёрли ректора плечами и увели нас с огневого рубежа.

 

 

19. (С) Приход Кадырова был знаком уважения и союзничества, результатам долгого, тщательного труда Гаджи, начавшегося с личной дружбы с отцом Рамзана. Подобное является необходимым политическим инструментом в регионе, где трудности могут быть решены только с помощью личных связей. Наглядный пример: 22 августа спикер парламента Чечни Дукваха Абдурахманов дал интервью, в котором выдвинул конкретные территориальные претензии к Кизлярскому, Хасавюртскому и Новолакскому районам Дагестана. Гаджи сказал, что он должен ответить Абдурахманову и тесно сотрудничать с Рамзаном по сокращению напряжённости, которую создал этот «дурак». На вопрос, почему он принял это заявление всерьёз, он ответил, что на Кавказе все споры вращаются вокруг земли, и таких претензий никогда нельзя не замечать.

Нерешённые земельные претензии – это ниточки, за которые постоянно тянет русский центр, когда это необходимо. После всего того, что они получили, ноги чеченского руководства оторвались от земли, и оно взлетело в облака (высокопоставленный контакт в Чечне позднее сказал нам, что усиление националистических требований было попыткой Абдурахманова приобрести политическую базу, не зависимую от Кадырова.

20. (C) Горизонталь власти, представленная отношениями Гаджи с Рамзаном, является антитезой, создаваемой Москвой вертикали власти. Бизнес-партнёр Гаджи Халик Гиндиев, глава НК «Роснефть-Каспойл», жаловался на то, что Москва должна позволять местным кавказцам, а не русским («Магомедовым и Алиевым, а не Ивановым и Петровым») урегулировать конфликты в регионе. Вертикаль власти, считает он, не применима к Кавказу, региону, который московские бюрократы, такие как полпред Козак, никогда не поймут. Кавказу необходимо предоставить возможности для решения собственных проблем. Но здесь нет места для демократии. Гаджи сказал нам, что демократия всегда терпит неудачу на Кавказе, где существует концепция государства как кавказской семьи, в которой слово отца является законом.  Мы перефразировали Хайека: «…если управлять семьёй так, как управляют государством, можно разрушить семью». А управлять государством так, как семьей, – разрушить государство: родственные связи и дружба всегда будет иметь верховенство над законом. Партнёр Гаджи согласился, с сожалением покачав головой.
 

Директор ООО «Свобода Слова» Хаджимурад Камалов для «Wall street Journal»: «Для любых американцев, которые попадают в наш регион, – для них это странно, они вообще не понимают, что такое Caucas, не знают, что такое Грузия, Дагестан. И исламский, по эту сторону хребта, Северный Кавказ, конечно, вызывает у них гораздо больший интерес. И они, конечно, видели эту необузданную свадьбу – я на этой свадьбе тоже был, – но Гаджи всерьёз это (отчёт – Прим. ред.) не воспримет. В целом дагестанский народ и из­-за Афганистана, и из­-за Ирака, израиле-американских политических актов агрессии в отношении Палестины и так плохо относится к американским политикам. И часто дагестанцы переносят свою нелюбовь на всех американцев, что несправедливо: они не отделяют «government» от «people». Ну а Гаджи, он посмеётся, улыбнётся. Может ли такое случиться, что он теперь уже не пригласит этих людей? Нет, навряд ли. Он человек очень опытный, и будет дружить с ними. Не этих, так других обязательно пригласит. Он к этому отнесётся как к какой-то определённой шутке, он из таких (!) конфликтов выходил, гораздо легче выходил. Это больше забавный случай. Только он теперь стал всемирно известен».