[Инишки и «хахашки»] Когда смотрю на эстрадных юмористов и прочую развеселую братию, часто испытываю удушающий «стыд за другого». Большой дядя или дебелая тетя кривляются в надежде спровоцировать взрыв оглушительного хохота. Он оправдает и узаконит самую пошлую шуточку. Рассмеялись — значит, проканало, ты — победитель, и неважно, какими ужимками вызван этот самый смех.
При таком вот сложном отношении к шуткопроизводителям все же временами бываю целиком на их стороне, наблюдая своеобразную дуэль между артистом и залом. Если под Жванецкого или Задорнова публика рефлекторно хохочет, то многим другим нужно сильно постараться, и я по-женски за них переживаю. Вот, к примеру, 10-го марта в РКЦ очень старалась усеченная, но, тем не менее, боеспособная КВНовская команда. Креативное бюро «Ультра», пригласившее именно РУДН, сделало беспроигрышный ход.
Разноплеменная команда из университета дружбы народов, как выяснилось, оказалась на махачкалинской сцене более чем уместна. То, что казалось мне минусом и промахом, пришлось по сердцу широкому дагестанскому зрителю. Бесконечное обыгрывание национальных и расовых особенностей, создание упрощенных этнических мифов в здешней публике рождало массу положительных эмоции (наши «Бродяги» получили за это же самое общенародную любовь и нарекания со стороны гадких снобов и эстетов). Надо отдать РУДН должное, они основательно подготовились. На все про все у ребят было времени немного, но, тем не менее, темнокожий Эндрю выучил пару фраз по-кумыкски. Остальные в грязь лицом тоже не ударили и о скандально известном перекрестке, где продается быстрая и дешевая любовь, упоминали легко и непринужденно, как завсегдатаи. Опасаясь, что не «добили» шутку, на всякий случай ее продублировали. Публика ликовала!
И тут сделалось несколько обидно за земляков и землячек. Почему этот нехитрый прием, такое «щекотание» провинциального самолюбия рождало дикий всплеск энтузиазма в зале? Такого восторга не вызывали ни экспрессивные танцы, ни умело поставленные драки, ни пение «вживую», ни с ума сводящее обаяние капитана. Даже смелая барышня, пообещавшая явиться вечерком с аварскими презервативами, не сорвала столько аплодисментов, как простое упоминание здешней топографии и злачных мест. А простота, та, что хуже воровства, вдруг обеспечила такой успех.
Какую радостную поддержку зала имели попытки Эндрю, с его имиджем командного «козла отпущения», изображать туповатого дикаря-каннибала! Видимо, это льстило ущемленному национальному самосознанию зрителей. Лишь одна шутка сработала так же безотказно. Про Америку, которую нужно «поставить на место». Зал засвистел, заскакал, зааплодировал, из чего следовало, что публика у нас политически грамотная и идеологически подкованная. Это, разумеется, радует, но не отводит страшное подозрение, что пошлость самый верный ключ к большинству сердец.
С одной стороны, конечно, «мир выжил, потому что смеялся», но с другой, самый безудержный смех вызывает элементарная и непритязательная щекотка. ]§[