[ колонка ]

[Повод для гордости] Ох, кажется, отшумели! Еще день-два и можно перевести дух, отдохнуть от праздников. От обжираловки и обпиваловки. Промыть глаза чистой водичкой, глубоко вздохнуть, расчистить кухонный стол, сесть и написать что-нибудь гениальное. Осталось пережить праздник с абсурдным названием «Старый Новый год».

Понятия не имею, празднуют ли это недоразумение где-то еще, окромя Рассеи-матушки. Думается, что нет. Как говаривал поэт: «У ней особенная стать. В Россию можно только верить». Вера — то, что не требует доказательств. То, что мы круче всех, имеет прямое отношение к понятию «вера». Подтверждения постулату не требуется, но иногда умам неленивым жаждется дать обоснование. Не только в области балета мы впереди планеты всей. Наш отечественный Дед Мороз — чем не аргумент? Ихнему Санте Клаусу еще и фору даст. Щас объясню. Дело в том, что…

Санту от Мороза отличить очень просто, что два пальца... Любой дошкольник справится. Санта живет в Лапландии, Мороз обустроился в Великом Устюге. Первый носит кокетливый кафтанчик, прикрывающий сантовы юношеские бедра, второй упакован в длинющую стариковскую шубу. У Санты — веселые, размером с кормленную собаку, олени, а у Мороза заместо оленей — внучка. А что? Нехилая замена!

Вот здесь, пожалуй, кроется основное различие. Несмотря на внешнюю игривость, моложавость и, не побоюсь этого слова, сексапильность, Санта Клаус — существо огорчительно бесполое. Не размножающееся. Можно ли представить товарища Клауса кружащим над заиндевевшей у ели Настенькой, как Морозко в одноименном фильме-сказке? Можно ли представить, чтобы он, благонадежный и законопослушный гражданин Лапландии, томным голосом задавал девушке вопрос с явным эротическим подтекстом: «Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?»

То ли дело — наш красноносый, плотоядный Дед. Седина ему в бороду, а бес, понимаете, прямиком в ребро! И вопрос задаст, и ответ девичий получит: «Ох, тепло, дедушка!» Еще бы не тепло, понимаешь!

Не дает покоя вопрос, навеянный просмотрами отечественных мультфильмов. В них сквозь бури и метели Дед Мороз с фронтовой подругой Снегуркой ломятся, чтобы выручить и вручить народу маленького такого, с обмотанной шарфом шеей недоростка. Новый Год.

Нарисуйте мне генеалогическое древо, оно же елка. Обозначьте, откуда внучка взялась? Снегурка которая? Кто ейные родители? Откуда берется-рождается Новый Год, и что делают со Старым, с тем самым Дедушкой Морозом? Неужели, как в стародавней Японии (см. «Легенду о Нараяме»), уносят в специальной корзине в горы и оставляют там на произвол судьбы? И что, собственно говоря, упомянутая Снегурочка проделывает с ентими Годами, если они за 365 дней у нее так теряют в качестве. Дряхлеют, обрастают бородою и уступают проторенную санную дорогу этим молодым в спортивных костюмчиках.

Эта витальность, жизненная сила, обновление ежегодное и сообщает нашему Деду Морозу такую неистребимую привлекательность, отличающую его от синтетического, целлулоидного Санты, который не меняется, а следовательно, не живет. ]§[