Очень мне, граждане дорогие, обидно. В отличие от таможенника Верещагина из «Белого солнца пустыни», не за державу обижаюсь — за себя. Помню как сейчас, в детстве мама целовала меня в круглый лобик и заверяла, что я самая красивая и умная девочка на свете. А я верила. Конечно, время заставило несколько усомниться в этом, хотя любимые и любящие все как один твердили то же самое.
Я-то внутри себя знала, что есть еще пара-тройка умных либо красивых. Ну, там, Наоми Кэмпбелл, академик Лихачев и еще, пожалуй, Тимур Варисов. Славные люди, приличная компания. Так бы и доживать век в приятном сознании своего совершенства. Уютно с достоинством стареть, поправлять седые букли. Да не судьба, видать.
Киноиндустрия, средства массовой информации (особенно гламурные журналы), телереклама, короче, все-все-все вдалбливают мысль о трагической моей несостоятельности. Если их посмотреть-послушать, понимаешь, что жизнь как-то не задалась. Не вытанцевалась.
Задана общая тональность, определен основной критерий и — горе отступникам! Чума на голову тем, кто не отвечает оптимистическим «fine!» на вопрос «как дела?». Вылези из кожи, но будь «удачливым». Трагический и рефлектирующий герой прошлого и позапрошлого веков забыт и осмеян. Байроническая скорбная улыбка и мизантропические настроения больше не в моде.
Зато в фаворе искусственность. В первую очередь это касается женской красоты. На эстраде прыгают, тряся силиконовыми бюстами и липосакционированными бедрами, поп-дивы. Конечностями, удлиненными по методике Илизарова, машут во все возможные стороны.
Сидя перед телевизором, исходишь завистью, догадываясь, что никогда не насобираешь таких денег, чтобы хватило на все эти красоты. А значит, будешь всегда плестись где-то в арьергарде, пропуская вперед все новые и новые амбициозные толпы. Чтобы как-то утешиться, мастеришь себе жутко калорийный сэндвич по имени бутерброд. Жуешь и пытаешься определить, можно ли тебе гордиться, к примеру, тонкостью душевной организации, если никакими цифрами она не определяется. А то, что не отражено в цифрах, никого сейчас не впечатляет.
То ли дело 90-60-90! И в придачу — белозубая улыбка, да еще верхнее образование, успешная карьера, отсутствие перхоти и микояновский овальчик в наманикюренных пальцах! Если не стряслось такого счастья — то ты «лузер», что в переводе на общедоступный язык значит «неудачник». «Лузером» быть так не престижно, так стыдно и унизительно, что суетишься, пытаясь замаскировать ущербность, залатать прорехи в образе чем угодно. Будь то моднючая шмотка, прочитанный новый Мураками, отдых на Ривьере или личное знакомство с Председателем Правительства.
В этих хлопотах не остается времени, чтобы сесть и поразмыслить, почему же ты принимаешь навязанный тебе стереотип? Кто его выработал? Свел на нет уникальность человеческой личности и судьбы? Соврал, что для всех живущих определен единый маршрут? И они, как в соревнованиях по очень спортивной ходьбе, походкой человека с расстроенным желудком обязаны трусить по одной дорожке, стараясь обогнать соперника.
Да нет же, — хочется сказать! Нет! Видала я бомжей, роющихся в мусорных баках, спящих на теплых трубах около второго рынка, которые были вполне довольны своей долей. Видала и банкиров, которые, раз ввязавшись в этот бизнес, маялись в нем, как в тесных ботинках. И зачастую немытые и испитые бомжеватые физии источали такой внутренний покой, невзирая на фингал под глазом, что никакому лощеному, благоухающему банкиру и не снилось.
Потому что за образ преуспевающего человека иногда приходится платить слишком высокую цену. Какие это формы принимает — уму непостижимо! Старенькая мама моей подруги львиную долю своей скудной пенсии тратила на... что бы вы думали? На колготки! Если вы предполагаете, что она танцевала в стрип-баре — обломитесь. Нет, не танцевала, просто у нее было неважно со здоровьем. Боялась старушка, что потеряет сознание на улице или попадет под машину, и тогда все увидят, что колготки у нее драные.
Не меньшей, к слову сказать, оплаты требует образ интеллектуала. Это же все прочесть надо, ознакомиться с уймой различных учений, их ответвлениями, литературой на сопредельную тему. А с созданием интернета и вообще все усложнилось до невозможности. Тут не до собственного творчества, если ты, конечно, не анахорет, не затворник. Попадешь в тусовку, а там: «Как, Вы не читали последнего Коэльо? Фи».
В передаче «Большая стирка» как-то раз лицом к лицу сошлись писатель Баян Ширянов, он же Кирилл Воробьев, и бесноватый Жирик. Первая книга Ширянова — «Низший пилотаж» — безусловно талантлива, будь по-другому, не стали бы «Идущие на…» топить ее в сортире. Жирик, помимо ликующей невменяемости, никакими талантами не отмечен. И что же вы себе думаете? Да сделал он Ширянова, порвал как грелку! Причем воспользовался до кретинизма простым приемом. «Да от вас, любезнейший, смердит! Отсяду-ка я подальше!» И отсел ведь, па-а-адонок! Вот и вся недолга. И ничего тут не поделаешь уже, что ни отвечай, как ни язви, ни умничай, а сын юриста лишь нос мясистый морщит, морду воротит и ответом не удостаивает. И весь ширяновский талант этого обвинения не перевесит. И публика-тварь не на его стороне. Не хочется ей защищать дурно пахнущего, будь он хоть семи пядей во лбу.
Потому что есть установка — должен ты быть успешливым, кровь из носа. Не лузером ни в коем случае. А от успешливых не смердит, они, наоборот, благоухают во всю ивановскую. Благоухание же стоит денег. Так что пахнут деньги, и Веспасиан со своим девизом устарел. И пахнут так сильно сами собою, что способны перебить любое амбре. Стоит только заработать миллиарды тысяч денег, как законы, писаные для толпы, перестают работать. Вспомнить хотя бы все эти легенды о непостижимо богатых людях, которые позволяли себе (не без издевки над снобами) одеваться в жуткую рвань и пахнуть кислой капустой. Причем, отметьте, так развлекаются только богачи в первом поколении, возвращаясь, так сказать, к начальному состоянию. Видимо, есть в этом особый кайф — плюнуть в морду миру, который столько лет заставлял тебя уродоваться, подлаживаться под его законы.
Значит, получается у нас что? Получается следующая штука. Свобода от общественного диктата возможна лишь на двух полюсах. Либо нужно угрохать немеренное количество времени, сил и здоровья, подтверждая свое право на «Аз есмь», либо принять эту установку изначально, как данность. И не рыпаться вслед другим, если природе твоей это противно. Прокладывать свою тропку, наслаждаясь тем, что не с кем соперничать, с чистым сердцем пахнуть упомянутой капустой, не подтверждая это свое право банковским счетом. «Все необходимое и лучшее дается человеку бесплатно, а на лишнее ему приходится зарабатывать самому». Это не я, как вы, наверно, поняли, это — Генис, умный мужик, сказал.
Григорий Сковорода, украинский философ и поэт XVIII века, завещал написать на своем надгробии «Мир ловил меня, но не поймал». Хотелось бы стать настолько свободной, как не пойманный миром Григорий Сковорода. Но если не случится, и в следующей жизни я стану, нет, не кошкой, а венцом творенья (а это, по последним социологическим исследованиям, — мужчина лет 30, англосакс), то пусть у меня будет хотя бы маленький изъян. Допустим, больной зуб. ]§[
- 2 просмотра