[ Сбрось маму с поезда! ]

В № 12 «Черновика» от 25.03.2004г. в статье «Школа выживания» мы писали об инциденте, который произошел в 39-м лицее. Напомним историю конфликта. Арсен Булатов, отец семиклассника Камиля Булатова, решил своими силами урегулировать проблему, которая возникла у его сына. По словам Арсена Булатова, Камиля полтора года планомерно травили одноклассники при полном, заметим, попустительстве школьного начальства. Сейчас мы не будет разбираться, насколько обоснованы были жалобы мальчика, речь о том, какими методами Булатов улаживал конфликт.

Защищая Камиля, Арсен, прихватив старшего сына и шофера, явился в класс во время урока, выставил учительницу и посредством затрещин и угроз провел воспитательное мероприятие с его одноклассниками. Нас во всей этой истории больше всего потрясло то, что дети оказались совершенно беззащитны. Камиль Булатов беззащитен перед соучениками, а они, в свою очередь — перед его отцом. Школа, которая по закону должна обеспечивать безопасность своим ученикам, проявила полную несостоятельность. В разговоре с нашим корреспондентом Арсен Булатов, педагог по образованию, объяснял свою «несдержанность» недоверием к возможностям и желанию школы принять какие-либо меры в защиту детей.

Надо признать, что его позиция подтвердилась хотя бы тем, что после того, как карательная экспедиция Булатовых отбыла из стен учебного заведения, никаких мер дирекцией принято не было. Хотя было бы закономерно ожидать заявления в надлежащие органы и возбуждения против Арсена уголовного дела по статье 213 о хулиганстве.

Но этого не произошло. Как мы полагаем, не в последнюю очередь оттого, что школа, не сумевшая защитить вверенных ей детей, должна бы выступать на процессе в качестве соответчика. Так что выносить сор из избы было себе дороже. И дирекция 39-го лицея ограничилась такими щадящими мерами, которые уместны в отношении грудных младенцев или тяжелобольных. Провели собрание, на котором постановили «усилить», «углубить» и «улучшить» воспитательную работу. Чего стоят такие собрания и резолюции — все прекрасно знают. Одним словом, дело замяли, то есть, пытаются замять.

Так, может быть, Арсен Булатов совершенно прав, выражая недоверие школе? И у родителей есть только одна возможность выразить недовольство тамошними порядками — насилие? Кто должен решать школьные проблемы, дозволено ли родителям контролировать процесс обучения и вмешиваться в него?

Типовое положение об общеобразовательных учреждениях настаивает, что «участником образовательного процесса в общеобразовательном учреждении являются обучающиеся, педагогические работники … и (внимание!) родители…». То есть казенная формулировка подтверждает, что родительская активность не только позволительна, но и обязательна. Обязательна для тех, кто не согласен слепо передоверить своего ребенка школе. Ведь если родитель наравне с педагогом и учеником несет ответственность за результат образовательного действа, то, стало быть, у него есть и какие-то права? Однако попытка эти права реализовать у многих учителей вызывает яростное противодействие.

Очень классное собрание

Что мы знаем о классном собрании? Большинство скажет: скучнейшее мероприятие. Классный руководитель будет долго и нудно говорить об успеваемости, а затем предложит скинуться на ремонт или оплату труда уборщиц. Подавляющая часть родителей старается увильнуть от постылой обязанности, что совершенно понятно. Они на таких собраниях выступают в роли нерадивых учеников, которых отчитывает строгий педагог. И мало кому приходит в голову требовать отчета, а тем более — предъявлять претензии школе. Но иногда такое случается.

В 10-й школе между родителями 5-классника Гариба Мейланова и классной руководительницей Умой Мутаевой возник конфликт. Историю его рассказывать не станем, скажем только, что у Мейлановых возникли сильные сомнения в объективности и профпригодности Мутаевой как воспитателя. И так как вопрос касался всего класса, им показалось естественным вынести его на всеобщее родительское обсуждение. А вот тут возникли препятствия. Какому педагогу захочется в присутствии большого количества народа выслушивать претензии в свой адрес? Правильно, никакому! А потому нужно бесконечно оттягивать, отговариваться «объективными причинами» в надежде, что «рассосется».

Однако не «рассосалось», Елена Мейланова подала заявление на имя директора школы, и дата была назначена. Рассчитывая, что присутствие профессионалов и прессы поможет провести беседу конструктивно, Елена пригласила на собрание кандидата педагогических наук Давуда Зулумханова и нашего корреспондента. Расчет не оправдался. Родительское собрание, по мнению Мутаевой, — нечто вроде масонской ложи, где классный руководитель есть магистр, а все остальные беспрекословно ему подчиняются (на кассете нашего диктофона записано несколько раз повторенное «Кто вам позволил говорить с МОИМИ родителями!?»). Забавно, что это мнение, по-видимому, разделяли сами родители. Им в голову не пришло, что они имеют какие-то права, хотя бы право разрешить или запретить присутствие на собрании приведенных Еленой людей. То есть полноправными «участниками педагогического процесса» они себя никак не чувствовали.

Педагог, срываясь на крик, настаивала, чтобы «посторонние вышли», Елена Мейланова пыталась объяснить суть конфликта, а родители… Они поглядывали на часы, томились, и ни один не ответил, позволяет он остаться в классе представителям Елены или решительно против. Так как разговор стремительно переходил в стадию скандала, «чужакам» пришлось уйти. Родителям, которые вели себя как недееспособные дети, было все равно…

Она не пройдет!

Спустя некоторое время им сделалось не все равно, и внезапная их активность приняла удивительные формы. А все потому, что Елена Мейланова добилась разрешения присутствовать на экзаменах. Оказалось, это позволительно, и Министерство образования РД не нашло причин отказать ей в удовлетворении законной просьбы. Правда, дирекция была возмущена тем, что кто-то из родителей дерзнул контролировать учителя, да еще так демонстративно. Приводились различные аргументы, упоминалось, что 5-классники, для которых это первый в их жизни экзамен, будут сильно нервничать (нам осталось непонятным, по какой причине?), но основной упор делался на появление Прецедента! «Это же тогда и другие захотят!» — сказал нам директор 10-й школы Рамис Сердеров.

Как в воду глядел! Новость вырвала остальных родителей из летаргии, и энергия в них забурлила со страшной силой. Директору пришлось несладко, он вынужден был объясняться с желающими присутствовать на экзаменах мамашами. Ситуация усугублялась тем, что для подачи заявления в Министерство образования и получения оттуда ответа требовалось время. А его как раз и не было. Не исключено, вопрос можно было решить — директорской властью разрешить представителям родительского комитета это самое присутствие. Но, вероятно, у директора Рамиса Сердерова были свои резоны, и просительницам он отказал.

А вот тут начинается самое интересное. Люди, которые еще недавно совершенно не интересовались школьными делами и своим правом в них участвовать, объединились и возмутились. Возмущение их оказалось направлено против человека, который свои права знал и реализовал. Против Елены Мейлановой. В день экзамена Елену поджидал пикет негодующих родительниц, их целью было не допустить ее в класс. Чего они опасались? Что Елена примется швыряться жеваной бумагой или танцевать на столе ламбаду? Скорее всего, не этого и даже не того, что она станет помогать своему сыну — Гариб хорошо учится, и в подсказках нет нужды. Тут другая мотивация. Та, что заставляет, к примеру, деревенских лодырей поджечь трактор односельчанина, заделавшегося фермером. Извращенное понимание социальной справедливости. «У нас не выходит, так и ты не смей!» — такой вот подход. На экзамен Елена все-таки прошла, под защитой дирекции. Но на этом история не заканчивается.

Круговая порука

Дело в том, что Елена Мейланова, усомнившись в компетентности отдельно взятой учительницы (после присутствия на классном собрании мы полностью разделяем ее сомнения), по сути, взбунтовалась против всей системы. Школе невыгодно признавать, что ее педагоги зачастую не выдерживают никакой критики, ГУНО — что есть такие школы, где педагоги не выдерживают критики, Министерству образования — что встречаются такие ГУНО… и так до самого, страшно сказать, Верха!

Маленькую вольность, как то, присутствие на экзамене, Елене позволили, но ведь она же имела дерзость настаивать на аттестационной комиссии! То есть получалось, что облеченные властью люди в присутствии прессы будут рассматривать профессиональную пригодность не только Умы Мутаевой, но и свою собственную. Учительница проработала не один год в системе образования, и если выяснится, что не может, не должна она преподавать, что ее и близко нельзя допускать к детям — это же скандал! За это же кто-то из вышестоящих должен ответить! Отвечать, понятно, желающих нет. А потому вступает в силу круговая порука.

Бюрократические уловки еще советских времен всегда к услугам тех, кто хочет измотать просителя. Для этого достаточно, игнорируя основную тему, отвечать на второстепенные вопросы. Именно этот замечательный прием, такой себе бросок через бедро, был использован Министерством образования в его нелегкой борьбе с Еленой Мейлановой.

В заявлении на имя министра Елена, помимо разрешения присутствовать на экзаменах, просит созыва комиссии «для выявления неправомерного ограничения Умой Мутаевой родительских прав». Как любой нормальный человек, не съевший собаку на официальной переписке, она, подтверждая обоснованность своих требований, перечисляет неправомерные действия Мутаевой. В частности, упомянут ученик того же класса Амир Раджабов, который, по мнению Елены, находится под особым покровительством педагога, благодаря чему и переходит из класса в класс. И Министерство образования ухватилось за этого ребенка, как за спасательный круг.

В ответном письме за подписью первого заместителя министра образования РД Нателлы Мусалаевой есть исчерпывающая информация о поведении, экзаменационных «успехах» Амира и даже о состоянии его здоровья! Но ни слова относительно антипедагогических действий Умы Мутаевой и созыва комиссии. Имя учительницы вообще не упомянуто, как будто не было ее. Потому что ее, по существу, действительно нет, она вплавлена в монолит Министерства образования, которое своих не выдает!

Министерство защищает не учителя, оно защищает себя. А Елена Мейланова и Арсен Булатов защищают своих детей, поскольку это просто больше некому делать. Кто как умеет, по-разному. Но нам способ, выбранный Еленой, кажется приемлемей, хотя и сложнее.

P.S. История не закончена, и Елена Мейланова отступать не намерена. Хотя многие ей советуют: «Да плюньте Вы на эту школу! Переведите сына в другую!». Она не желает, ведь там может повториться старая история. И опять родителей сбросят с поезда образования, который, без руля и без ветрил, несется, громыхая колесами, в светлое Бу-у-у…

P.P.S. В преддверии начала школьных занятий мы сочли необходимым опубликовать эту статью. Возможно, этот номер окажется последним, и мы будем лишены возможности продолжить тему. Стало быть, ответы и комментарии Нателлы Мусалаевой и Рамиса Сердерова на наших страницах вам уже не прочесть. Ну что ж, у вас есть возможность задать им вопросы самостоятельно.]§[