Не являясь не только церковным, но и даже религиозным человеком, я все-таки питаю неуемный интерес к культуре религиозных праздников. А потому на Пасху отправляюсь в Кафедральный собор в первую Махачкалу. Третий год кряду, появляясь там после полуночи, с интересом наблюдаю за прихожанами и праздношатающимися, юными и пожилыми, побирушками и милицией.
Каждому тут отведено свое место в соответствии с внутренней иерархией. К примеру, на подходе к собору наталкиваешься на темные группки молодых людей, никакого отношения к христианскому празднику не имеющих, просто привлеченных ночным бдением. Надо признать, что ведут они себя по большей части куда сдержаннее, чем днем на людных улицах. Может быть, из уважения к чужой вере, может, из-за изрядного количества милиции. Как бы то ни было, ни угрозы, ни скрытой агрессии от них не исходит.
Но если здесь все спокойно и чинно, то у самых ворот начинается толкотня не совсем пасхального свойства. Это место облюбовали профессиональные нищие. Чумазые задиристые детки с вольными манерами и большим запасом ненормативной лексики, их конкурентки — воинственные приземистые женщины неопределенного возраста, инвалиды, а также представители неизвестной мне народности, которые «работают», как правило, целыми семьями, и стар и млад. Время от времени здесь возникают стихийные свары, и тогда в ход идут не только слова, но и руки-ноги. Светлый праздник, запах церковных свечей и богослужение в десятке метров от них не оказывают на этот народ никакого благостного воздействия. Но стоит постороннему приблизиться к воротам, как драка и ругань прекращаются, и все выстраиваются в два ряда, оставляя для прохода узкий коридорчик.
Идти сквозь этот строй не слишком приятно. Пробираешься, цепляя плечами протянутые руки с кружками для подаяния, и вспоминаешь, что когда-то проштрафившихся солдат гоняли сквозь строй и пороли шпицрутенами. Больше всего, конечно, достает навязчивость. Не положишь копеечку в грязную ладонь — прошипят в спину нехорошее.
Если, собравшись с силами, все-таки пробиться сквозь них, можно и немного расслабиться, дух перевести. Потому что за воротами, во внутреннем дворике – народ все больше серьезный. Стоят семьями, с куличами и крашенками, степенные такие. Отдельные бессемейные бабушки сидят на немногих лавочках, говорят между собою «о старости, о Боге, о погоде». Не скажу, чтобы особенно приподнятое, праздничное настроение царило, но спокойствие, умиротворение — определенно.
Что на самом деле подкупает, так это неожиданная общая толерантность. Даже магазинчик — маленький магазинчик рядом с собором, где торговлю ведет вполне мусульманского вида барышня, не только продлил работу (что говорило бы лишь о расторопности и прагматизме), но и снабжал желающих совершенно бесплатно пластиковыми стаканчиками для минералки. «Праздник же у вас», — сказала славная продавщица.
Против прошлых лет меньше шипели богомольные старушки, когда не так, не по право- славному, перекрестишь лоб. Не было неприличной для такого дня толкотни при покупке свечек. Сделалось намного меньше подвыпившей дагестанской молодежи, которая в прошлые годы из праздного любопытства заваливалась в храм, не сняв головные уборы, громко комментировала происходящее и вообще развлекалась, как могла.
Теперь же если и заходили, то без прежней развязности, а уважительно. В этом деле, конечно, немало поспособствовали милицейские люди. Корректно, но решительно они предлагали проследовать на выход всем, в ком усматривали потенциальную угрозу. Решительность — вполне обоснована напряженной обстановкой в республике, но корректность и такт!!! Это — явления у нас прискорбно редкостные, особенно в милицейских рядах. А тут вдруг — на тебе! Даже форменные головные уборы снимали. Неожиданно и очень приятно.
Но если они снимали, что делать были вовсе не обязаны, то милые девушки из церковного хора головы почему-то никогда не покрывают, вопреки принятому. Поют себе задушевно, нежными голосами, но простоволосые. К слову, даже мы, циничные журналисты, пробирающиеся осторожно в поисках нужного ракурса для снимка, и то обмотали головы платочками. В чужой монастырь, сами знаете…
Для человека, непривычного к церковной службе, выстоять больше получаса, вдыхая запах ладана, да еще при немалом скоплении народа – затруднительно. А поэтому мы не стали дожидаться, когда отец Николай окропит всех святой водой, а отправились по домам, одаренные кем-то добросердечным крашеными яйцами и пасхой. Вкусная. ]§[
- 1 просмотр