[ Мусульмане в Европе ]

Жители Старого Света сегодня последователей ислама, мягко выражаясь, страшатся. Они, находясь под мощным идеологическим воздействием, воспринимают мусульман как что-то отсталое, разрушительное и пришлое на их земли в течение новейших десятилетий. Реальная история давних взаимоотношений адептов ислама и европейцев окутана плотным дезинформационным туманом, она в основном рассматривается в негативных ракурсах, в которых есть место лишь этнически ориентированным «кровожадным сарацинам, маврам и туркам» и нескончаемым крестовым походам. Истина же в другом.

Впервые мусульмане появились на европейских землях спустя 100 лет после смерти Пророка Аллаха (мир ему и благословение). В 710 году недостаточно экипированная марокканская армия под предводительством Тарика ибн Зийада, переправившись через пролив Гибралтар (производное от арабских слов Jabal Tariq– «холм (гора) Тарика»), вступила на Иберийский (Пиренейский) полуостров. Есть мнение, что их пригласил обиженный на соседей местный испанский правитель. Гуманное поведение приверженцев ислама тогда настолько поразило местных христиан и особенно иудеев, что они с удовольствием переходили под их покровительство. Как пишет Лион Фейхтвангер: «Многочисленным евреям, бесправным при христианах-вестготах, мусульмане дали гражданские права. Под властью ислама испанским евреям жилось так привольно и хорошо, как не жилось никогда после крушения собственного царства».

Через 8 лет мусульмане, покорив Испанию, вторглись в Галлию (Францию), где в 732 году между городами Туром и Пуатье сошлись с войском франкского короля Карла Мартелла. Хотя эта встреча почти во всех западных анналах ныне описывается как «знаменитая битва, остановившая безудержную экспансию магометан», в реальности никаких баталий не было, ибо мусульмане с целью сохранения линии снабжения армии уже на следующий день оставили поле боя. Таким образом, в течение краткого времени с малыми силами и жертвами под исламское правление перешли территории современной Испании, Португалии, отдельные части южной Италии и Франции.

Произошёл контакт двух цивилизаций, двух образов жизни, в которых главенствующую роль играл религиозный фактор. Палитра государств Европы тогда представляла собой технически отсталые, интеллектуально замшелые, вечно конфликтующие друг с другом крохотные христианские королевства и княжества, где в непримиримом соперничестве столкнулись интересы католического Рима и православной Византии. Мусульманские путешественники, посетившие Старый Cвет, в своих повествованиях оставили картины далёкой и холодной глуши, населённой экзотическими, отсталыми, безграмотными и нечистоплотными людьми. Более всего их поразило полное отсутствие туалетов, бань и канализации. Ничего удивительного в факте не было, так как в Англии купание считали идолопоклоннической практикой, во Франции – уделом «грязных вассалов и крестьян».

Прошло всего несколько лет, и последователи истины Всевышнего превратили подконтрольные им земли в процветающий регион. Особенно это касалось Испании. Один за другим по планам опытных архитекторов здесь на месте заброшенных или захолустных поселений возводились великолепные города, каких Европа ещё не видывала. Только в Андалусии насчитывалось более 90 больших городов. И каждый был уникален и неповторим. И каждый производил что-то своё. В Валенсии, Севильи, Гранаде, Толедо вырабатывались шерстяные, шёлковые, парчовые ткани и дорогие сорта кожи с тиснением и позолотой. Другие города славились выпуском стеклянной и бронзовой посуды с рисунками и эмалью, изделий из слоновой кости, амуниции и холодного оружия с филигранной резной отделкой и прочими неповторимыми ремесленными изделиями. Но даже среди этого великолепия выделялась Кордова – резиденция испанского халифа, признанная столица ойкумены того цивилизованного мира. В полумиллионном городе находились 600 красивейших мечетей, около тысячи общественных бань и 50 больниц. Главной его достопримечательностью считалась превосходно отделанная Джума-мечеть, не уступавшая по красоте мечетям Мекки (после изгнания мусульман её перестроили в христианскую церковь, но здание до сих пор называется La Mezquita – «мечеть»). Филипп Итти в «Истории арабов» писал, что Кордова имела многие мили мощёных дорог, хорошо освещённых ночью, так что люди тут ходили в чистоте и полной безопасности, «в то время как и семьсот лет спустя вряд ли можно было увидеть в Лондоне хотя бы несколько фонарей», а «в Париже и через много веков после описываемого нами времени каждый, кто ступал за порог в дождливый день, оказывался по колено в жидком месиве из грязи, навоза и испражнений». Искусно построенная система образования давала любому возможность получить прекрасные знания. И это ни в коем случае не было привилегией богатых. «Почти каждый в Испании в те дни мог читать и писать, в то время как в остальной христианской Европе, не считая монахов, никто, включая самую высшую знать, не считал, что стоит терять своё время даже на попытку овладеть основными навыками чтения», – отмечал Джавахарлал Неру в своей книге «Взгляд на мировую историю». По-другому и не могло быть, ибо истинные мусульмане всегда исходили и исходят из лозунга, в своё время украшавшего вход в Гранадский университет: «Мир держится на четырёх столпах: на учёности мудрого, на справедливости великого, на молитвах праведного и доблести храброго». В университетах Испании учились христианские и еврейские студенты, получавшие в них образование, не имевшее аналогов. Более всего как «обиталище наук» опять-таки ценилась Кордова. Город имел несколько крупных университетов с лабораториями, обсерваториями и библиотеками с уникальными манускриптами и богатейшим книжным фондом. Библиотека одного аль-Хакима II содержала 600 тысяч томов. В самой же Испании ежегодно публиковалось от 70 до 80 тысяч новых книг. Спрос на книги был настолько велик, что множество людей жило одной перепиской редких и ценных рукописей. Когда через четыре столетия (!) в XVI веке король Карл Справедливый основал парижскую Национальную библиотеку, он с большими усилиями смог для неё собрать всего 900 томов, причём треть из них составляли религиозные книги. Пришельцы распахали все невозделанные поля. Через мусульман Европа впервые познакомилась с культурами риса, пальмы, сахарного тростника, тутового, фисташкового, бананового деревьев и прочими дарами природы. Оригинальная система орошения способствовала сбору доселе небывалых урожаев. Со слов французского историка Симона де Сисмонди: «Сельское хозяйство изучалось мусульманами с таким совершенным знанием климата, почвы, развития растений и животных, которое могло происходить только из длительной научной практики». Корабли испанских мусульман быстро и уверенно бороздили моря и океаны, что позволяло вести широкую торговлю и насыщать рынки высококонкурентными товарами. Перечень достижений и успехов мусульман можно продолжить и далее, но можно и ограничиться констатацией факта, что искусство, наука и промышленность никогда не знали такого расцвета под небом Пиренейского полуострова.

Так продолжалось до конца кровавого периода так называемой реконкисты (испанское La reconquista, от reconquistar – отвоёвывать). Война шла за войной, и на VIII веку противостояния на европейской земле не остался ни один адепт ислама: сотни тысяч спешно покинули отечество, не меньшее количество было убито или сожжено на кострах. Пощады не было ни женщинам, ни детям, ни старикам. На смену исламской веротерпимости, исламскому процветанию во всех сферах общественно-политического бытия пришла католическая церковь с инквизицией. Церковь, не говоря о прочих проявлениях нетерпимости, сжигала испанцев даже за хранение книг на арабском языке.

Инквизиция, сочтя всё связанное с «басурманами» бесовским промыслом, причислила омовение тела к смертельным грехам, а использование в гигиенических целях горячей воды приравняла к ереси. В результате целые города (и не только Испании) вымирали в дальнейшем от опустошительных эпидемий инфекционных заболеваний. «Когда Кордова вновь вступила на путь христианства после долгого периода свободы (в течение восьми веков), – пишет Леви-Провансаль, – для неё это было началом длительного периода упадка». Настал конец интеллектуальной, творческой и созидательной деятельности региона, пришла пора глубокой депрессии и деградации. Обильные поля высохли, великолепные города обезлюдели, когда-то цветущая Кордова погрузилась в забытьё и стала тихим провинциальным городом. Всё, что напоминало о мусульманском присутствии, было или стёрто с лица земли, или переделано под христианское. Сегодня же о былой мощи и исламском следе в Европе напоминает исключительно топонимика: к примеру, каждый крупный город Испании (даже Мадрид) носит мусульманское наименование. Пример Испании актуален и поучителен в смысле развенчивания подавляющего большинства современных антиисламских мифов. Он показывает, что мусульмане даже в пору своей наибольшей военной, экономической мощи всегда мирно сосуществовали с монотеистами, что каждая цивилизация в своём развитии проходит этапы становления, взлёта и падения, что нынешнее благополучие Западной Европы зиждется в том числе и на великом и беспрецедентном мусульманском прошлом. ]§[