13 июля 2006 года директор ФСБ РФ и председатель Национального антитеррористического комитета (НАК) РФ Николай Патрушев объявляет амнистию всем северокавказским боевикам. Вышедшим из «лесов» до 1 августа он обещал «объективное и непредвзятое рассмотрение всех обстоятельств деятельности участников незаконных вооружённых формирований (НВФ), если они не совершили никаких преступлений». Идея главного чекиста России в последующем дала импульс целому ряду громких политичес-ких заявлений и акций как в Кремле, так и в регионах. По истечении первого срока амнистии Президент РФ Владимир Путин на совещании с правительством РФ поддержал предложение директора ФСБ. Через несколько дней Патрушев срок добровольной сдачи боевиков продлевает до 30 сентября. Тогда же президент Чечни Алу Алханов подписывает указ о начале в респуб-лике «Месячника национального согласия и примирения». В рамках указа во всех районах и в государственных учреждениях устанавливают «телефоны доверия», по которым могут позвонить бывшие члены НВФ, желающие вернуться к мирной жизни. Премьер-министр Чечни Рамзан Кадыров настаивает на пролонгации сроков амнистии до 2007 года.
В Ингушетии пропагандистская кампания проводится с подключением новейших технологий: в частности, операторы сотовой связи «Мобильные ТелеСистемы» через sms-сообщения информируют абонентов о наличии в НАКе уже федеральных «телефонов доверия». Не осталась в стороне от процесса и «верхняя палата» парламента РФ. Комиссия СФ по анализу ситуации на Северном Кавказе во главе с председателем Александром Торшиным возлагает на 17 сенаторов обязанности операторов «горячей линии» по приёму заявок «раскаявшихся боевиков». Согласно секретному указу Президента РФ № 832с, по всему ЮФО создаются региональные антитеррористические комиссии, главной задачей которых является выработка практических мер для реализации установок Патрушева. Можно рассматривать инициативу Москвы с разных позиций, но неоспоримо, что одним из символов мощи и демократичности любого государства является умение прощать и быть гуманным. И при всём этом нынешняя амнистия вызывает больше вопросов, чем ответов. Правовые коллизии
Отдельные публичные политики кремлёвского уровня представляют этот шаг как жест доброй воли. Если же открыть УК РФ, быстро выясняется, что имеет место обыкновенная фикция. Просмотрим примечания к некоторым статьям. Статья 208 («Организация НВФ или участие в нём»). Примечание: «Лицо, добровольно прекратившее участие в незаконном вооружённом формировании и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». Статья 205 («Терроризм»). Примечание: «Лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления».
Схожие примечания есть и в прочих статьях. Оказывается, Патрушев в лучшем случае даёт обществу уроки правового ликбеза. А настоящую амнистию объявляет лишь ГД РФ. Притом «актом об амнистии лица, совершившие преступления (!), могут быть освобождены от уголовной ответственности» (УК РФ, глава 13, статья 84). Почувствовали разницу? Получается, что на любого явившегося с повинной сейчас могут завести уголовное дело с вполне предсказуемыми последствиями. Неудивительно, что количество вышедших из «лесов» исчисляется только десятками человек. Хотя тут арифметика вообще неуместна, ибо на одного замирённого боевика приходятся десятки сбережённых в будущем жизней мирных граждан. Дагестанские реалии
Опять начнём с арифметики. Данная федеральная амнистия – седьмая по счёту. Касалась она не только Чечни, но и всего Северного Кавказа. До поры президентства Муху Алиева ни один политик в Дагестане не предлагал реальную амнистию участникам НВФ. К глубокому прискорбию, были только устрашающие слова и действия с контрпродуктивным и жестоким насилием со стороны правоохранительных органов, что и способствовало превращению республики в один из самых нестабильных российских регионов. Ментальность наших чиновников оказалась такой, что они только по указке Алиева начинают (и то с трудом) понимать, что ответ на насилие бывает только в форме насилия.
Теперь другая статистика. Весной командующий Объединённой группировкой войск на Северном Кавказе генерал-лейтенант Олег Хотин заявил, что общая численность боевиков на Северном Кавказе составляет 780 человек. В июле МВД РФ озвучивает цифру 800. Кадыров оценил количество боевиков в Чечне в 250 человек, из них «лишь 60 чеченцев, остальные либо иностранцы, либо дагестанцы». Руководство Ингушетии предпочло статистике глубокомысленное молчание. Президент РД в своём мартовском Послании НС РД отметил, что «в республике имеется разветвлённое террористическое подполье, которое насчитывает более 1000 человек. По всей вероятности, его численность гораздо больше и, судя по всему, оно изо дня в день расширяет свою социальную базу».
Страшные цифры! Приплюсуем сюда родственников, друзей и иную клиентелу «подполья». Набирается как минимум 5 тысяч человек. Если цифры подлинны, то нестабильность всему региону на ближайшие десятилетия будет обес-печивать один Дагестан. Если данные взяты с воздуха, то силовые структуры будут подгонять под них свою работу (соответственно, получая высокие зарплаты, очередные звания и т. д. за ликвидацию очередного «экстремиста», задержание «пособника» и т. д.), что опять-таки ничего хорошего не означает для республики. Но и в первом, и во втором случае именно Дагестану (не Чечне с Ингушетией и не Москве) жизненно потребна амнистия с освобождением от судебного преследования, как бы это шокирующее ни звучало, людей, на которых, может быть, и есть кровь. Притом «лесным братьям» необходима гарантия безопасности от президента РД, ведь не секрет, что в Чечне боевики «замиряются» в основном под Кадырова. Представители Алиева обязаны работать и по линии международных контактов, ибо немалая часть «террористического и прочего подполья» находится за пределами Дагестана и России. Президент РД также должен взять под личный контроль дальнейшую судьбу бывших участников НВФ.
Есть ещё одна немаловажная проблема. Если под амнистию подпадают воюющие боевики, то вдвойне под неё подпадают лица, которые с давних пор преследуются по сфабрикованным уголовным делам и без оных за якобы причастность к НВФ или «религиозным экстремистам». Почти всем им предъявлены стандартные обвинения в «незаконном приобретении, передаче, сбыте, хранении, перевозке или ношении оружия» (статья 222 УК РФ). Вот лишь несколько широко известных примеров. С 2005 года по судам таскают председателя правозащитной организации «Ромашка» хасавюртовца Османа Болиева. Повод – статья 222, причина – общественная и правозащитная деятельность. За первый оправдательный приговор Болиеву пришлось распрощаться с должностью судье Хасавюртовского городского суда Ярали Рамазанову. Уже второй год длятся мучения уроженца Избербаша Камиля Султанахмедова. Повод – тот же, причина – учёба в Египте в 1996 году. Дело шито такими белыми нитками, что все суды первой инстанции оправдывают его, а Верховный суд с завидным постоянством отсылает дело на повторное рассмотрение. По схожему сценарию развивается процесс Абаса Кебедова. Повод – статья 222, причина – Абас – неродной брат Багауддина Магомедова, объявленного в международный розыск. И это в Дагестане, где глава даже самого захудалого района имеет дома целый арсенал вооружения, которого хватит на экипировку как минимум роты! Что же происходит с высшей фемидой Дагестана? «Мёртвая» амнистия
Так уж вышло, что период патрушевской «оттепели» совпал со спецоперацией силовых структур на улице Харьковской, 37, в столице Дагестана, в результате чего 26 августа убитыми и сожжёнными оказались 4 человека, в том числе и известный в культурном кругу Зубаил Хиясов. И именно этот трагический случай высветил определённые «побочные» нюансы, прямо или косвенно сопричастные к амнистии. Насколько мне известно, Хиясов (как и братья Руслан и Магомед Магомедовы) не был объявлен во всероссийский розыск, против него не было возбуждено никакого уголовного дела. С любой точки зрения он совершенно чист перед законом и обществом, но Хиясова-то убили, а его дом, где также проживали родные дочери с детьми (тоже раненые в ходе боя), сравняли с землёй. Все знакомые Хиясова утверждают, что этот человек был весьма далёк от религии. А у «стражей порядка» свой взгляд: он-де чуть ли не главный «ваххабит». Кому же верить? И является ли приверженность к идеологии «ваххабизма» преступлением, которое смывается только кровью? Если за Хиясовым и братьями Магомедовыми нет доказанных криминальных «грехов», может, необходимо «амнистировать» хотя бы их тела для нормальных похорон? Они, говорят, отстреливались из подвала. Но ведь можно было применить против них (и не только) усыпляющие газы. Последние не были задействованы, а отсюда недалеко до вывода, что государство, якобы борясь за законность, само грубо попирает закон. Тогда чем же оно – государство – отличается от тех же участников НВФ и иных преступников? Мне пришлось на улице Харьковской выслушать мнение одного высокопоставленного милицейского чина относительно родных Хиясова, оставшихся без крова: дескать, этим «ваххабитам» никто не выплатит компенсацию за уничтоженное жильё и имущество. И всё потому, что они близкие убитых «ваххабитов». Может, пора объявить «амнистию» жёнам, детям, родственникам и приятелям «ваххабитов»? Неужели трудно понять, что беззаконие и произвол в условиях Дагестана не только бьют по престижу и имиджу нового руководства республики, но пополняют ряды тех же боевиков, которым и объявлена амнистия. Похоже, левая рука не ведает, что творит правая! Уже в который раз. ]§[- 5 просмотров