Брату

Счастье… Оно состоит из нюансов, они запечатываются в памяти на всю жизнь. Прогулки с тобой, брат, были для меня одним большим счастьем.

Ты разменивал рубль на столбики трёхкопеечных монет и отдавал их мне. Без усталости и раздражения ты прокладывал маршрут через все газированные автоматы Махачкалы и шипучее лимонадное счастье разливалось во мне широкой волной. Все газированные автоматы были мои!

Первый, второй, третий класс, все выходные: газировка, мороженое, кино. Разве это не счастье? Мы заходили в «Октябрь», смотрели фильм, выходили и шли через парк в «Дружбу». Второй фильм. И разницы не было о чём был фильм, я впитывал всё. Потом мы шли в «Комсомолец» и после просмотра третьего фильма заходили в тир.

Ты учил меня стрелять: задерживать дыхание, забыть обо всём на свете и плавно нажимать спусковой крючок. Ты радовался моим «девяткам» в мишени. Там же в тире ты чертил схему полёта пули и объяснял, что такое баллистика, траектория, кинетическая энергия. Я полюбил физику гораздо раньше, чем мы стали изучать её в школе.

А по утрам ты вытаскивал меня из постели, и мы уходили бегать на море. И я узнавал мир приливов и отливов, что Солнце всегда встаёт на востоке и почему образуются волны.

Я люблю тебя, брат. Каждый день с тобой был полон нюансов, которые наполняли меня до самого горла. Я захлёбывался, слушая тебя. И это счастье у меня отобрали…

Нагло, цинично тебя убили. Каждый раз возвращаясь к причине, из-за которой тебя не стало, я начинаю по новой ненавидеть всю гниль внутреннего мира этих уродов. Они не знали в детстве вкуса счастья, их мир – мир животной скотины.

Удивительно, ведь у них у всех есть дети. Кто-то уже закончил школу, кто-то ещё носит портфель. Смотрю иногда, как их заботливо подвозят на тренировки. Как в них совмещается такая трепетная любовь к своим родителям и детям и лишение жизни чужих людей, у которых также есть дети? Дети, которые так же ждут каждый день возвращения своего папы домой.

Неужели они не понимали, что возмездие существует. Как можно было жить одним днём? Ведь ты силён и можешь всё только на один миг. А дальше всё может обернуться падением, тюрьмой, старостью, смертью. Как можно было не задумываться над этим?

Интересно, что сейчас они думают по поводу совершённого убийства? Может, хоть доля раскаяния задела их души? Ведь своего умысла они не добились, газета продолжает существовать по твоим принципам.

Я предполагал наивно, как в кино, что возмездие будет скорым: я найду всех, кто участвовал в твоём убийстве, и именем Российской Федерации они все прилюдно, под свет (прицелом) телекамер будут наказаны, получат своё наказание и это будет их позором. Позор, который перейдёт их детям и внукам. История, которую они потом никак не смогут изменить.

Наивный сургутский парень, как я мог доверять следствию. Искренне объяснял глупость их версии по Исаеву. Объяснял истинные мотивы и причины убийства. Они были первыми, кто постарался меня дискредитировать как потерпевшего, желая заменить на более удобную фигуру моего поддакивающего родственника.

Все участники правосудия, начиная с оперативника и заканчивая судебным корпусом, ищут свою выгоду: денежную, карьерную, политическую. А наказание из-за их намеренных ошибок и подлога могут получить совершенно посторонние люди. Вопрос о нахождении истины и справедливом наказании не стоит абсолютно. Необходима лишь выверенная до мелочей формальная сторона фальсификации.

Несомненно, сидящие сегодня на скамье подсудимых не ангелы и не самаритяне и, может быть, вполне заслуживают приговора, но ведь надо наказывать лишь за то, что действительно было совершено. Присказка, какую я сегодня слышу постоянно, – какая разница, за что они сядут, они же все плохие люди.

Это удивительно, брат. Все вокруг стали судьями и каждый старается топтать чужую грязь. А своё дерьмо и свои слабости оценить и поработать над их устранением никто не хочет.

Из тех, кто участвовал в твоём убийстве, кто-то уже сидит, у кого-то больные родители, семейные проблемы, разводы. Когда изучил досконально жизнь каждого, нелегко принимать решение. Это оказалось тяжёлым испытанием для меня. Ты не учил меня этому.

Твои слова: «У слабого – сила, у сильного – великодушие», я усвоил до конца своей жизни. Но годы уходят, а принять решение необходимо. Государство отстранилось от помощи и поддержки. Осталась ещё слабая надежда на судейский корпус в Ростове-на-Дону. Но я так много видел приговоров, принятых так не по справедливости…

Прокурор не сумел внятно обосновать вину, а следствие не сумело даже грамотно сфальсифицировать ложные доказательства. Группа Гуры (Гура Лев Владимирович, старший следователь по особо важным делам при председателе СКР А. И. Бастрыкине – прим. «ЧК») сделало диаметрально противоположное Закону. Вместо того, чтобы допросить Абигасанова по фактам и вывести всех реальных фигурантов твоего убийства, они заключили с действительным участником твоего убийства сделку.

Ради спасения своей шкуры Магомед Абигасанов смекнул что, во-первых, согратлинцам не нужна правда. Наказать Исаева Шамиля за высокомерие и хвастовство они хотят давно. Без фактов, без расследования, по слухам и личным желаниям мои сельчане легко приписывают Исаеву смерть Гаджи Абашилова и Абдулмалика Ахмедилова. Этакий серийный маньяк-убийца, специализирующийся на убийстве сельчан-журналистов. На подтасовку фактов они согласны, лишь бы сел в тюрьму.

Абигасанов даёт с лёгкостью ложные показания, ведь обратки от Исаева не будет, как не было и по разбою исаевской нефтебазы. Исаев знал, кто стоит за разбоем его базы, но от страха перед Абигасановым максимально «замылил» это происшествие.

 Во-вторых, будучи опытным следователем Лев Владимирович понимает, что под шумок интереса ФСБ России, возбудившим уголовное дело по экономическим хищениям на базе «Орлиное гнездо», можно повесить на Исаева прицепом ещё и твоё убийство. Дескать, это не инициатива СК РФ, это дело Конторы, а мы лишь исполнители, связанные по рукам и ногам.

То есть не лезьте судьи и прокуроры со своими вопросами, мы ничего официально сказать вам не можем, но всячески намекаем, что тут интерес государства. Наученные системным мышлением не задавать прямо вопросы, судьи вынесут приговоры однозначно, какие бы лжеистории в суд не направить. А следственная группа на противовесах и якобы конторском заказе может получить и повышение, и не одну медаль за закрытие нашумевшего дела об убийстве журналиста.

В-третьих, Абигасанов, не раскрывая истинных своих подельников, предполагает, вероятно, что с них ещё и денег можно будет получить за молчание. Глупец, они его и удушат в камере, чтобы правда никуда и никогда не просочилась. Ведь срок он всё равно получит, с этими обвиняемыми или реальными.

P. S.

Вчера опять мама просила меня оставить это дело. Она говорила на аварском. Я постараюсь передать её мысли и слова, хотя истинно передать глубину смысла её речи на русском мне тяжело:

–  Смотри, Магьтимах1ама. Из-за смерти моего сына я не хочу, чтобы страдали семьи невиновных людей, так же, как не хочу, чтобы страдали семьи тех, кто убил Х1ажимурада.

Мы увидели это горе, я не хочу, чтобы эту боль испытали они (семьи). Семья ведь не виновата в этом. Оставь это расследование. Аллагь накажет всех, кто это совершил и тех, кто издевался над невиновными тоже. Он воздаст каждому.

– Мама, они не боятся возмездия Всевышнего. Они все молятся Богу, но не живут при этом по Божьим законам. А тех, кто желает посадить невиновных влечёт лишь чувство тщеславия и карьеризма. Истина им не нужна, мама.

Утренний намаз бывает для меня самым тяжёлым. Как студент накануне тяжёлого экзамена, я, ложась спать, думаю, что просить у Творца.

Я прошу помощи и поддержки поднять и вырастить детей Хаджимурада и своих детей правильными. Чтобы никогда не смели играть со своей совестью, жили только правдой, даже если карман от этого будет пуст и не будет средств на одежду и излишества. Мы должны быть богаты разумом и знаниями.

Я прошу Всевышнего помочь судьям принять решение о пересмотре дела по убийству моего брата сердцем, а не разумом. Ведь разумом уже и так стало понятно, что прокурор не сумел обосновать ни один сегмент обвинения и сидящие на скамье подсудимых сегодня невиновны (за исключением Абигасанова, конечно).

Я прошу Всевышнего уберечь меня от принятия самостоятельного решения, ведь если сядут невиновные, у меня не останется иного выбора. Государство не признается потом, что совершило чудовищную ошибку, и реальные виновные в убийстве брата никогда не будут наказаны от имени государства.

Мне крайне необходимо, чтобы на примере смерти моего брата все вокруг поняли наконец, что социальная справедливость всё-таки существует, рАвно как и неотвратимость наказания. И в этом, и в том мирах. ]§[